Страница 72 из 75
Я хотела, чтоб хотя бы ночью он был полностью на свободе. Таким же свободным, какой сделал меня.
Медленно-медленно он опустил голову и потянулся жадными губами к моему телу. От шеи и ключиц - и вниз. Каждым прикосновением снова и снова признаваясь мне в любви. С особенной нежностью касаясь нежной груди, гладкой округлости живота – и неумолимо опускаясь ниже.
И в то же самое время осторожно, ещё более осторожно, чем делал это с моим телом – касаясь моей души.
Наше телепатическое единение… я не смогла бы никогда описать это словами. Нет подходящих слов в человеческом языке.
Как будто не осталось во мне ни единого тёмного уголка, чтобы спрятаться от него. Абсолютная открытость. Абсолютная беззащитность. В каждом порыве, каждой эмоции, каждой мысли.
Но это не пугало. Потому что все моё существо пело и шептало о любви, и мне не было стыдно ни единой мысли, ни единого желания, которым я делилась сейчас с ним.
Желания, каждое из которых исполнили его жадные, горячие, безжалостные губы.
***
Наутро он впервые никуда не ушёл. Мы уснули в обнимку. Он спал беспробудным сном на моей груди, измученный телепатическим выбросом не меньше, чем были утомлены наши сытые тела. Поэтому сон был особенно глубок.
А я долго не могла заснуть. Задумчиво перебирала пряди светлых волос. Снова и снова любуясь этим удивительным мужчиной, который изменил всю мою жизнь. Открыл мне не просто другой мир – открыл мне, пожалуй, меня саму заново.
А ещё я почему-то знала, что больше он не уйдет из этой постели.
***
Утром Хьюго проснулся по-военному быстро. Резко открыл глаза, приподнял голову, в считанные мгновения сориентировался в пространстве и определил, где он и который сейчас час.
Ему хватило пары секунд, чтобы оценить, что ночь уже прошла и за окном разгорается рассвет. Он встал и отдёрнул шторы, впуская рассветное солнце. Снова вернулся в постель. Мы оба без слов понимали, что это значит для нас обоих.
Больше никаких секретов и никаких границ.
- Во сколько у тебя первое совещание? – спросила я сонно, переворачиваясь на живот и утыкаясь щекой в подушку.
- Министру градостроения назначено на восемь. У нас ещё три часа, - проговорил муж, протяжно проводя ладонью от моих ягодиц до самых лопаток.
***
Всё утро мы любили друг друга в нежных лучах восходящего солнца. Оплывшие свечи давно догорели. Рассвет красил его плечи розовым и золотом, когда он, нависая надо мной, медленно и упоительно-плотно входил в моё тело.
А я ловила его взгляд и кусая губы, давила стоны, чтобы не перебудить спящий дворец.
Так вот что такое счастье…
Мне казалось в тот миг, что больше мне нечего желать от жизни, я уже всё получила.
***
Очень скоро свершилось ещё одно событие, весть о котором распространилась по всему королевству со скоростью лесного пожара и вызвала у наших подданных совершенно непередаваемое воодушевление.
Мы посадили на месте пепелища, что как проплешина зияло посреди столицы, крохотное каменное семечко, которое нам подарила Кэти Винтерстоун.
И пусть не сразу, а после того, как мы долгие недели приходили на пепелище и бродили по нему, держась за руки – а Хьюго даже начал шутить к моему смущению, что надо бы заняться прямо здесь любовью – семечко дало всходы.
Из пепла медленно поднимались каменные стены, принимая ощутимый пурпурный оттенок.
Прямо на наших глазах оживало древнее чудо.
Мы возродили Замок пурпурной розы.
***
Казалось, моё счастье было полным, абсолютным.
Но в один из дней я поняла, что уже полгода прошло с момента свадьбы, а я всё ещё не зачала своему супругу наследника.
Глава 25
Глава 25
В тот день моя личная служанка, узнав, что у меня снова лунные дни, нахмурилась.
- Что такое? – спросила я, проводя щёткой по волосам.
В одной ночной сорочке и халате я сидела в купальной комнате перед зеркалом на мягком пуфе. Как всегда эти дни приносили сильную боль внизу живота, двигаться не хотелось. Муж в такие моменты оставлял меня валяться в постели, сколько захочу, только приходил почаще, отрываясь от своих обязанностей, и баловал чем-то вкусным.
Служанка, заботливая женщина средних лет, которую я полюбила как родную, осторожно проговорила:
- Пусть Ваше величество простит мне мою дерзость, но это плохо. Это ведь значит – в этом месяце снова не будет вести о наследнике, которой так ждут при дворе – и во всем королевстве тоже.
Я задумалась, замерев со щёткой в руке.
- Так плохо, что спустя полгода я ещё не понесла?
Она вздохнула, забрала у меня щётку и принялась деловито причёсывать.
- Не слушайте меня, старую дуру. Выбросьте из головы. Это не всегда бывает сразу.
Но прошло ещё три месяца, и снова ничего.
***
Муж ни единым словом не напоминал мне об этом, никогда даже не затрагивал эту тему, и по-прежнему был воплощением нежности, чуткости, предупредительности.
Но все чаще, когда он думал, что я не вижу и уже сплю, я следила сквозь ресницы за тем, как он задумчиво смотрит в потолок.
А потом наступал день, и он снова не давал мне даже тени сомнений, даже мысли подумать о том, что что-то может быть не так в нашем браке.
Но кое-что, со всё большей очевидностью, было более чем не так.
***
Мэтр Аурелиус тщательно осмотрел меня и ощупал, хмурясь, а потом усадил напротив, налил чаю и стал подробнейшим образом выпытывать в мельчайших подробностях всю историю моей жизни.
И вот где-то на моменте, где я описывала свои мытарства в Обители Небесной Девы, я увидела, как его лицо вытягивается.
- Сколько, вы говорите, провели в той «Яме» босиком и в одной сорочке? – строго спросил он. – И с какого именно момента начались эти боли во время менструаций?
И вот тут мне стало по-настоящему страшно.
Проклятая Всеблагая.
Это из-за её злобы и зависти я провела в каменном мешке Ямы столько времени, замерзая насмерть, что теперь мои старые недолеченные воспаления в женских органах не давали мне выполнить до конца мой супружеский долг перед мужем и королём.
Аурелиус устроил мне головомойку, что не пришла с проблемой раньше, выписал какие-то вонючие лекарства и «не нервничать».
Но по его хмурому лицу я понимала, что спустя столько времени начинать лечение – не очень удачная затея.
***
Прошёл целый год с момента свадьбы, и мои переживания обратились в панику.
В конце концов, я решилась начистоту поговорить с мужем и пришла к нему в рабочий кабинет незадолго до полудня. Где он, неожиданно, был совсем один. И сидел за рабочим столом с таким задумчиво-хмурым видом, что мне стало не по себе.
Хьюго даже меня не дослушал.
Крепко обнял и приказал выбросить из головы глупые мысли.
- У нас всё получится, родная! Тогда, когда положено. Значит, пока просто не время.
Отстранил меня, растерянную, на вытянутых руках, как заплаканного ребёнка, и всмотрелся в моё лицо.
- А сейчас простишь меня? У меня сегодня внеочередное заседание Совета министров. Оставь меня, пожалуйста, одного. Мне нужно настроиться.
Я переспросила испуганно:
– Что-то случилось? Что-то серьезное?
Пронзило острое чувство, что что-то не так. Он скрывает от меня какие-то проблемы. Что еще могло произойти?
- Я люблю тебя, Николь. Это всё, о чём тебе надо знать.
Поцеловал меня в лоб и отослал.
Как потерянная, я вернулась в свои покои… чтобы обнаружить там человека, которого меньше всего на свете ожидала встретить.
- Простите, госпожа! – вскочила моя служанка. – Я пыталась выпроводить эту леди, но она непонятно как сюда проникла и не хочет уходить!