Лана из Змейгорода

«А он и другие старейшины не подумали о том, каким образом Кощей проник во владения ящеров, когда мою бедную сестрицу едва не уволок?» — напомнила Даждьроса, готовая в любой момент поддержать еле живую Лану.

К счастью, вереи ворот, окованные железом, оплетенные заклинаниями устанавливал сам батюшка Велес, и не правнукам по одной из младших линий, к которой принадлежал боярин Змеедар, было оспаривать его волю. Как не суетились старейшины, тщась сдвинуть враз потяжелевшие створки, а усилия их увенчались успехом, лишь когда последняя телега из посада въехала внутрь, сопровождаемая в небесах крылатой вереницей закончивших свой дозор русалок.

Ящеры для острастки еще сделали один рывок, отгоняя драконов нави подальше и поливая Кощеевых слуг очистительным пламенем. Потом тоже в боевом порядке отступили к стенам, приземлившись на высокогорное плато.

Глава 21. Осада

Хотя Лана, во время их с Яромиром безумного броска не чаявшая, как дотянуть до Змейгорода, думала, что, обратившись, рухнет в беспамятстве, как после первой встречи с Кощеем, на этот раз не то что отлежаться, перевести дух толком не удалось. Слишком многие и среди смертных, и среди ящеров нуждались в помощи целителей. Когти, зубы и жвала немертвых наносили куда более страшные раны, нежели копья и мечи, а уж заклинания Нави вообще не ведали обороны. Яромир, к счастью, вышел из боя без ран, не считая пары царапин, которые Лана все же придирчиво проверила и затянула. Когда имеешь дело со скверной Нави, беспечность может оказаться губительной.

— Вернулся, — только и смогла она вымолвить, обнимая милого и омывая живительной росой его разгоряченное лицо.

— Да я тебя почитай и не покидал. Мы толком и не начинали, — передернул тот могучими плечами, ероша растрепанные, стоящие торчком волосы и с жадностью припадая к водяной струе. — Просто удерживали их, не позволяя приблизиться к стенам. Я даже во вкус войти не успел!

— Еще успеешь, как и все мы, и распробовать, и даже расхлебать так, что от мертвечины тошнить будет, — сумрачно заметил Велибор, который, конечно, не мог не убедиться, что его ненаглядная сестрица благополучно вернулась в город.

— Ты там поосторожней, раны не растревожь! — напоминала Дождирада, придирчиво глядя на брата.

— Да такие там раны? — докучливо отмахивался Велибор. — Еще на Красную горку все зажило.

В сторону Даждьросы, сиротливо стоявший в посконном переднике возле носилок с очередным бедолагой, который пытался оборонить семью от орды упырей, он даже не взглянул. Впрочем, стоило русалке вслед за Дождирадой повернуться к очередному раненому, угрюмый взгляд воеводы потеплел, а на лице появилось выражение бесконечной, немного печальной нежности, с которым он прежде смотрел лишь на сестру. Неужели так и будет молчать, ожидая непонятно чего. Пока дождался того, что Кощей остановился у ворот и чуть ли не винит себя за это.

— Да что ты мог сделать? — недоумевала Дождирада. — Ты ведь ползимы, почти как смертный, в горячке пролежал.

— Если бы я тогда послушался Горыныча и поберег во время возвращения из последнего похода силы, я бы куда раньше на крыло встал и уж точно отрядил дозорных в Хрустальное королевство, — объяснил Велибор.

Другое дело, что те, кто побрезговал не подкрепленным золотом расположением короля Вацлава, свою ответственность в случившемся в упор не замечали, готовые покарать кого угодно, лишь бы оправдать себя. Лана хотя на самом совете, проходившем в святилище Велеса, не присутствовала, но из находившейся неподалеку лекарской слышала все.

— Этих зарвавшихся смертных из Хрустального королевства надо всех огнем пожечь! Извести за такое вероломство до двадцатого колена и землю солью засеять! — возвысив голос так, словно хотел докричаться до Вацлава града, разорялся на совете боярин Змеедар.

— Для этого надо сначала Кощея от Змейгорода отогнать, — напомнил ему Велибор, только что вернувшийся со стен.

— А еще неплохо бы узнать, как так получилось, что в сторожевой крепости ворота оказались открыты! — добавил Яромир. — Не твоему ли Землемыслу следовало в ту ночь заступать в дозор?

— Мой сын оставался дома! — возмутился Змеедар. — Вместо него в крепость отправился сотник Твердислав. Может быть, это он и оказался во власти злых чар или заранее сговорился с супостатом?

— У мертвых, увы, не спросишь, а заклинателей в Змейгороде нет, — презрительно хмыкнул Велибор, видимо, тоже оценивший способность боярина отводить подозрения от своего дома, находя виноватых вокруг.

— Да и крепость пришлось сжечь, пока там упыри все не загадили! — вздохнул Яромир, вспоминая, видимо, орудующих возле стреломета немертвых и пустые глазницы ворот.

— Крепость мы заново отстроим, — равнодушно отозвался Велибор. — Главное, что северные твердыни уцелели, и Гардар с Княжьим градом под нашим покровом пока держатся и не пускают врага, не позволяя Кощею ударить нам в спину.

— Он и так явился, откуда его никто не ждал, — посетовал Боривой, у которого, похоже, в голове не укладывалось, каким образом дозорные все же проморгали Кощееву рать.

Конечно, Лана не так уж хорошо разбиралась в делах войны, но она тоже не могла взять в толк, почему приближение такого огромного войска заметили только у самых границ. Понятно, что немертвые предпочитали двигаться в ночное время, а заклинатели умели отводить глаза, уничтожая на пути тех, кто мог подать сигнал, включая не только смертных, но и лесных тварей. И все же появление войска Ледяных островов ставило под сомнение саму мысль о надежности Змейгорода как неприступной твердыни.

Впрочем, ящеры, привыкшие ждать угрозу с Полуночи, веками укрепляли северные рубежи и держали гарнизоны в землях смертных союзников, которые и сейчас не собирались сдаваться. Кто ж предполагал, что Кощеева рать, сделав гигантский крюк через Хрустальное королевство, ударит с Полудня. И все же открытые явно изнутри ворота крепости не давали покоя, будоража вопросами о том, а не проникла ли измена в сам град.

Другое дело, что старейшины эту тему затрагивать, похоже, просто опасались. Посетовав на тяжелые времена, они дали понять, что расследования в отношении Землемысла проводиться не будет. Есть заботы поважнее.

— Если мы будем подозревать сыновей лучших мужей, Кощей нас с потрохами без боя возьмет! — выражая их мнение, веско проговорил боярин Бронислав. — Нам сейчас главное — забыть старые обиды, всем сплотиться и подумать, как оборонить Змейгород.

Кощеева рать и в самом деле уже подошла к стенам вплотную, и, пока смертные данники разоряли посад, упыри и немертвые справляли кровавую тризну на лесных просторах. Над горами парили, пытаясь высмотреть слабые места в обороне твердыни, драконы Нави, стервятники и мертвые птицы. Запах нагретой земли, луговых трав и теплый, кисловатый хлебный дух человеческого жилья над равниной быстро вытеснял все усиливающийся запах гари и тлена. Кощеевы слуги безжалостно выжигали уже заколосившиеся поля, вырубали леса, а исходящая от них скверна отравляла землю.

Конечно, возведенные на гранитном основании, частично выточенные прямо между крутыми склонами ущелья, частично сложенные из плотно подогнанных друг к другу валунов высокие, толстые стены могли выдержать и не такой натиск. Да и древняя магия, державшая на запоре ворота, не позволяла пробиться внутрь врагу. Не говоря уже о храбрости защитников, включая смертных, готовых хоть нынче бросить вызов не только данникам, но даже драконам, воздавая за разграбленные дома и разоренные угодья.

Но в случае длительной осады преимущество рати Кощея состояло в том, что большей части его воинов не требовалась пища Среднего мира, а кровь и мертвечину, увы, поставляла не только война. Для повышения боеспособности тех же драконов Нави, заклинатели мертвых, не задумываясь, могли пустить под нож смертных данников. Жители Змейгорода пока жалели даже лошадей и коров.

Конечно, далеко не все ящеры пустили смертных из посада к себе в дом.