Дочь Мороза

— Потом обсудим, сначала, надо порядок навести, — отозвался бог, взявшись за верёвку.

Девушка отошла к своему шатру, в то время как остальные принялись подбирать оружие и перевязывать раненных. Ей срочно требовалось немного подышать свежим воздухом, так как находясь рядом с пленными и мёртвыми, она не чувствовала ничего, кроме запаха крови.

Обогнув палатку и обойдя дерево, девушка ударилась головой о низкую, не замеченную ею ветку. Острая боль отвлекла её, заставив сделать несколько шагов назад. Приложив ладонь ко лбу, Весения наклонилась. От такого удара, было скорее обидно, нежели больно.

Неожиданно она почувствовала рывок и в следующее мгновение уже катилась по невысокому склону. От неожиданности, она даже не вскрикнула, а когда очнулась, то чья-то рука ухватила её за волосы и прижала лицом к земле.

Весения почувствовала, как тяжёлое мужское тело придавило её, мешая дышать. Снег смягчил падение, но как только она чуть приподняла голову, что набрать в легкие воздуха, грязная ладонь зажала ей рот.

— Давай без криков, — прохрипел мужчина, наклонившись к её уху. — Не хочу причинить тебе боль. Как жаль что у нас мало времени, с такой аппетитной красоткой, я был бы не прочь согреться. Но к сожалению, мне приказали убить тебя, не позволяя даже простой вольности.

Он говорил с таким негодованием, что не возникало ни малейшего сомнения в том, что его и правда печалит невозможность воспользоваться столь желанным телом. Несмотря на его объяснения, от страха у девушки свело живот. Она должна была выбраться, срочно что-то придумать, как-то подать знак. Ей хотелось надеяться, что кто-то уже обратил внимание на её исчезновение. Но нет. Голоса, что доносились со стороны лагеря, не говорили ни о какой панике.

«Приказали? Но кто желает мне зла?» — промелькнула мысль.

Мужчина что прижимал её к земле, был очень тяжёлым и мускулистым, от него пахло кислым луком, лошадиным навозом и немытым телом. Если бы не снег, её бы уже давно стошнило от этого зловония.

«Может, укусить за ладонь?» — подумала она, но его рука так крепко сжимала рот, что девушке не удавалось даже шевельнуть губами. Тогда она попробовала чуть отодвинуться от мужчины.

— Ну ничего страшного, в золоте я нуждаюсь больше, чем в распутной девке, — прохрипел он над ухом, после чего верхняя часть тела перестала ощущать тяжесть.

Для того, что бы понять что он потянулся к кинжалу, не нужно было обладать особым даром. Поэтому девушка прикусила губу и выгнув руку, выпустила бурлящую в крови силу. Всего каплю, что бы не навредить, но ей до безумия хотелось выместить на разбойнике весь гнев.

Ощутив свободу, она попыталась подняться. Однако сил хватило только что бы сбросить наглеца.

— Дрянь! — прошипел он, снова хватая Весению за край подбитого волчьим мехом плаща.

— На помощь! — что, было, мочи закричала она и рванулась прочь от мужчины, путаясь ногами в юбках.

Похититель дотянулся до её ноги и схватил за лодыжку. Она вновь рухнула на землю и не глядя пнула мужчину. Удар пришелся во что-то мягкое. Она била свободной ногой куда могла, стараясь нанести как можно больше вреда. Неожиданно, мужчина резко отпрянул и бросился в противоположную сторону. Слуха коснулся треск кустарника под его грузным телом, но это не имело никакого значения, её просто обрадовало то, что удалось отбиться.

От всех этих переживаний и необходимости сдерживать силу, ей совсем не хотелось преследовать наглеца. Обессиленная, она обмякла, позволяя холодной земле забрать всю её боль и напряжение, что сковало тело.

Услышав характерный скрип, она открыла глаза и увидела, что к ней бежит Горислав, а следом за ним и Яровит и Маридар.

— Что произошло, госпожа? Почему вы здесь? — встревожено спросил её новый знакомый, подавая руку.

— Здесь был мужчина. Догоните его. Он побежал туда.

Указав свободной рукой направление, Весения приняла помощь. Говорить было тяжело, язык словно примёрз к нёбу, но сейчас было не время для игры в молчанку. Чем скорее поймают разбойника, тем скорее правда выйдет на поверхность. Мысленно, Весения уже готовила жестокую расправу своему врагу, посмевшему сделать на неё заказ.

— Маридар, возьми двух людей и отправляйтесь по следу, — мрачно произнёс Яровит. — А с тобой, мы сейчас поговорим. Горислав, оставь нас!

Его голос был наполнен сталью. Старый бог никогда не просил, он сразу отдавал приказы и ожидал беспрекословного подчинения. Даже по отношению к девушке у него проглядывалось подобное отношение, хотя и более мягкое нежели к остальным.

— Можете идти, — слабо улыбнувшись, произнесла она, давая тем самым понять, что с ней всё в порядке.

— Я подожду в лагере, — кивнул мужчина, после чего сразу же направился вверх по склону.

Когда Горислав и Маридар скрылись из вида, Яровит указал Весении направление и некоторое время они шли молча. Наконец он остановился у поваленной берёзы, которую судя по копоти раскололо надвое молнией. Окинув девушку тяжёлым взглядом, старый бог с шумом выдохнул и начертал на стволе знак молчания.

— Ты о чём думаешь? — требовательно спросил он, когда остроконечный рисунок вспыхнул алым.

— Я знаю что не должна использовать силу до того момента, пока не окажусь в столице. Но ситуация этого требовала! — принялась оправдываться Весения.

Особой вины она за собой не чувствовала, но вот оказаться под гневом Яровита совсем не хотелось.

— Если бы ты сидела в своей палатке, не пришлось бы использовать силу. Сегодня ушла, вчера. Ты должна вести себя как обычная женщина, держаться ближе к мужчинам, прятаться. Зачем ты вчера отправилась в лес, захотелось погеройствовать?

Готовясь защищаться, девушка совсем не ожидала, что ей припомнят вчерашнее.

— Что-то меня туда потянуло. Я не знала что встречу там еретника!

— Допустим, — фыркнул старый бог, — А сегодня что было? Сколько раз мне нужно тебе объяснить простую истину — всех не спасти. Люди умирали, умирают и будут умирать по самым разным причинам. Как прикажешь мне скрывать твои следы? Если думаешь что это просто, то спешу тебя разочаровать, только моя магия, позволяет тебе оставаться незамеченной для взора шестерых. Думаешь кто-то оставит тебя в живых при обнаружении подлога?

— Сегодня ты тоже не особо скрывался, я видела, в какой азарт ты впал! Это же из-за тебя они стали такими яростными. В воздухе звучали отголоски старых битв.

— Глупая девчонка! — прорычал Яровит, замахнувшись для пощёчины, но в последний момент остановился. Широкие ноздри, с шумом втягивали морозный воздух, а глаза горели едва сдерживаемым гневом, — Я умею свою силу по миру распылять так, что бы никто меня учуять не мог и не забывай, что у меня с шестерыми, возраст один. Стоит им догадаться о том, что мы задумали и отряд ярунов явится по трою душу. Думаешь справимся?

— Нет, не думаю, — пробурчала она в ответ, стушевавшись.

Пусть и неприятно это осознавать, но и её силам был свой предел. Не обретя божественности, нет ей хода в царство хлада и иные миры. Несмотря на происхождение, Весения так же как и люди могла пораниться или истечь кровью. Поэтому её и берегли всю жизнь, как хрупкую драгоценность.

Вытянув шею, старый бог приблизился к её лицу и обдав горячим дыханием, принялся цедить слова:

— Тогда держи себя в руках!

— Я и стараюсь. Но мне это нелегко даётся…

— Весения, — покачав головой, прервал её мужчина, — Не надо искать себе оправданий. Просто думай головой, это же совсем не трудно. Может быть постараешься, ну хоть немного?

Последние слова вышли с издёвкой, что было вполне в его духе. Поморщившись от зловонного дыхания, которое представляло собой смесь серы и пепла, девушка подняла взгляд, не желая показаться слабой.

— А ты постарайся говорить со мной без издёвки, мне тоже не нравится что отец отправил тебя…

— Это было наше общее решение! — вновь перебил её Яровит.

— Тогда не надо обвинять меня в желании защититься. Тем более что я всю жизнь пользовалась силой и даже не думала о том, что бы сдерживаться. Я вижу как люди костёр разжигают и едва держусь, что бы не сделать это при помощи магии, когда мы в той деревне были, я же могла вылечить того ребёнка, а ты не дал мне этого сделать. Всего-то и требовалось, сделать отвар да немного пошептать над ним, такая малость. Всех не спасти, но в чём тогда смысл возвращения былого величия, если мы будем слепы и глухи к живущим на этой земле?