Дочь Мороза

Губы двигались в полубезумном шёпоте, но большего Весения рассмотреть не успела. Руки векшицы перестали удерживать её, и девушка ринулась к любимому. Однако встала как вкопанная на середине пути.

В воздухе повеяло холодом и чем-то родным. Обернувшись, Весения увидела, как Яся всеми силами борется с чужой волей, но собственная рука отказывалась слушаться.

— Ты посмела ослушаться меня! — грозно прозвучало в воздухе и кинжал вонзился прямо девушке в грудь.

— Яся! — крикнула Весения, не веря своим глазам.

Когда векшица упала на землю, за её спиной, Весения увидела отца.

Тёмно-синяя мантия скрывала тело от шеи и до пят. По краю одеяния отчётливо проступал морозный узор, но не округлый и приятный глазу, а угловатый. Седая борода достигала пояса, а вот на искусно вышитой опояске у него висела семихвостая плеть с семью подхвостниками.

Перешагнув тело верной ему векшицы, которая всё ещё подавала признаки жизни, он подошёл к дочери и попытался приобнять её, но она тут же отшатнулась.

— Неужто ты родного отца сторониться будешь? — строго произнёс он.

— Зачем? — прошептала Весения.

Мужчина, больше похожий на старца нахмурился, но с тяжёлым вздохом стукнул посохом о землю.

— Тебе надлежит исполнить свой долг! Я тебя холил и лелеял не для того что бы отдать людям. Завтра же отправишься к князю, исполнишь своё предназначение и обретёшь божественность.

После этих слов, он развернулся и направился к тропинке, по которой Весения привела сюда Горислава.

— А что если я не хочу? — выпалила она, для уверенности сжав руки в кулаки.

— Что ты сказала? — обернувшись, процедил мужчина.

— Что слышал! Если для того что бы стать богиней надо стать такой же холодной и чёрствой как ты или Яровит, я лучше умру!

— Хочешь человеком стать?

— А что если и так? Лучше короткая, но яркая жизнь, чем вот такое существование.

Губы изогнулись в кривой усмешке. Его лицо, испещрённое неглубокими морщинами и несколькими шрамами мгновенно преобразилось. От отеческой степенности не осталось и следа.

— Да они душу бессмертную продать готовы, только бы лишний век прожить. Вон, посмотри на Ясю, сама меня призвала, в ноги падала, да молила о жизни долгой. Я ей и жизнь дал, и знание. Её деревенские в жертву мне принесли, а я пожалел. Но человеческая природа вот какая, гнилая и мерзкая. Они как скот, пригодный лишь для поклонения более высшим существам. Когда они в ладу с миром и по старым порядкам жили, у них хоть какое-то достоинство было.

— Не все такие! — горячо возразила Весения и опомнившись, ринулась к Гориславу. — Я спасу тебя.

В глазах мужчины уже меркла жизнь, но тлеющие угли не так просто загасить, для этого нужно время. В груди у него всё ещё торчал меч Яровита. Проклятый клинок питался кровью и жизненной силой Горислава, но вынуть его, было бы ещё более страшным деянием. Пусть и ненадолго, но расколов подаренный Весенией амулет, меч приковал душу Горислава к миру живых. Сила жизни смешалась с разрушительной магией проклятого клинка, оттягивая неизбежное и продлевая мучения.

«Коли разделишь с ним своё бессмертие — живой станешь. Да только обратной дороги уже не будет», — услышала она нежный женский голос в своей голове.

В присутствии отца, целительный свет отказывался отзываться, но голубое сияние уже заполнило вены девушки.

— Не смей! — взревел Мороз, вновь ударив посохом.

— А что мне ещё остаётся?

Весения чувствовала, как щёки холодят дорожки слёз. Отказаться от бессмертия, было слишком тяжело и ощущалось это, будто вместе с голубым светом её покинет и собственное сердце. Но она любила, любила так сильно, что эта жертва стоила того. Стоя на коленях перед телом любимого, она с каждым мгновением всё сильнее ощущала как тело противится этому.

— Этот мужчина не стоит и одной твоей слезинки, не то что жизни.

— Но я люблю его!

Девушка уже приготовилась вдохнуть в тело любимого жизнь, но её саму поразила ледяная стрела. Последним что она увидела, были ясные голубые глаза, в которых застыло сожаление.

* * *

Вокруг были богатые палаты. Бросив взгляд в сторону окна, она увидела падающий снег и солнце. Из этого окна доносилась весёлая музыка, смех и звонкие голоса коробейников. Из этого состояния её выдернула тяжёлая поступь и скрип половиц. Обернувшись, она увидела мужчину.

Высокого, статного, с пронзительными голубыми глазами. Выражение его лица было страдающим, но сосредоточенным. Сердце забилось от радости и предвкушения встречи. Сделав шаг вперёд, он одним ударом вонзил кинжал прямо ей в живот.

Алая пелена боли накрыла взор и в следующее мгновение, Весения почувствовала, как жизнь покидается её. Из-за этого она даже не сразу поняла, что её подхватили на руки.

— За что? — прохрипела она, тщетно пытаясь зажать рукой рану.

Мужчина прижимал её к своей груди, баюкая в объятиях. Неожиданно, Весения почувствовала на лице влагу и подняв голову, увидела как он плачет.

— Прости меня, — коснулся уха горячий шёпот.

Прикрыв на мгновение глаза, девушка почувствовала как неистовый жар окутал тело. В этот раз она лежала всё так же в объятиях мужчины, но вместо крови на одежде, была чёрная желчь. Сухие губы щипало горечью, а опустив взор, она увидела опрокинутый со стола поднос с ужином.

— Я должен защитить Дакру, даже ценой твоей жизни, — вновь прозвучало над ухом.

Две жизни и две смерти, две любви и два предательства. Всё перемешалось в её голове. Прекрасные и ужасные картины прошлого в один момент наполнили сознание, позволяя пережить былое. Мгновение за мгновением, она проживала этот трепет. Каждый удар сердца, любовный пыл и жаркие слова. Проживала свою любовь и смерть от рук любимого.

В каждой жизни он рождался в княжеской семье и только в первый раз, их судьбы никак не были связаны. Искреннее раскаяние, породило эту связь, заставляя проходить их одной и той же дорогой. От любви и до смерти.

«Хотел ли он убить меня и сейчас?» — думала Весения, глядя в прекрасные голубые глаза.

— Теперь ты вспомнила? — грозно отчеканил Мороз.

— Да, — едва слышно ответила она, слегка приподнимаясь на руках.

— Теперь ты видишь, кому чуть было не отдала своё сердце?

— Вижу, — всё ещё чувствуя слабость в теле, ответила Весения стоя на коленях.

— Тогда оборви эту связь своей рукой. Отомсти за всю ту боль, что он тебе причинил. Позволь ему умереть.

Бросив взгляд на лицо Горислава, она улыбнулась и в этой улыбке не было ни капли злости.

— Быть может люди именно такие, какими ты их описывал. Жестокие, злые, жадные. Но я видела и других людей. Им не чужды доброта и милосердие. И если сами боги предпочитают быть к этому слепы, то я не хочу быть бессмертной!

Как только последнее слово сорвалось с её уст, поляну осветил ослепительный белый свет. Под этим светом, снег начал таять и подснежники расцвели. В воздухе повеяло свежестью и ароматом цветов.

Поток внезапно взявшегося ветра оттолкнул Мороза, и между ним и Весенией возникла женская фигура.

— Ты слышал нашу дочь, — молвила она, — Выбор сделан.

— Не бывать этому! — закричал он и сняв с пояса плеть ударил ей о землю.

В воздух поднялись снежные стрелы и выпущенные в сторону женщины, тут же обратились водой.

Заворожённая увиденным, Весения вздрогнула от неожиданности, почувствовав прикосновение к своей руке. Опустив взгляд, она увидела векшицу. Зажимая рукой рану, она смотрела умоляюще.

— Забери мою жизнь, — прошептала Яся, взявшись за нож. — Мне сила спокойно уйти не даёт, пусть он возьмёт всё непрожитое.

— Нет-нет! — выдохнула Весения, чувствуя за собой вину, — Ты должна жить, это же обычная рана. Залечить её ничего не стоит.

Рука сама взметнулась наполняясь золотым свечением.

— Веся, — серьёзно произнесла векшица и струйка крови сорвалась вниз, прочертив алую дорожку на подбородке, — Тебе сила ещё понадобится, не растрачивай её понапрасну. Он не отпустит тебя, поэтому тебе понадобится защита, а мне уже вынесен приговор.