Дочь Мороза

«Уж лучше бы сказал, что-то другое», — с сожалением подумал Горислав, смиренно принимая её гнев.

Сам того не понимая, он коснулся самого больного — девушка действительно ничего не знала об остальном мире. Её мир состоял из разноцветных стёкол, эмалей, просторных ледяных залов и полного подчинения. Она всегда была госпожой, но всегда был отец и перед его волей, она обязана была склониться. Здесь её слово — закон, здесь она повелевает. В мастерской или в собственных покоях — она госпожа, но стоит ей выти за пределы очерченного отцом круга и она начинала ощущать себя незваной гостьей. Пытаясь понять настоящую жизнь, Весения словно бы пробудилась ото сна и от того, испытывала страх.

Это осознание обрушилось на разум Горислава подобно снежной лавине. Он будто бы своими глазами увидел её жизнь и в этой жизни не было ничего, кроме холодной красоты и безучастной вечности.

Поражаясь собственной смелости, он взял лицо девушки в ладони и прикоснулся к её лбу своим.

— Да, это так. Ты остановила еретника движением руки, боюсь представить на что ещё ты способна. Такая могущественная колдунья не нуждается в спасителе, но быть может тебе нужен добрый друг?

— Что? — опешив, выдохнула она.

— Ты несчастлива, это вижу не только я, но и остальные. Весения, позволь мне стать частью твоего одиночества. Я сделаю всё что ты прикажешь, я даже умру за тебя, только позволь быть рядом.

Горячее дыхание смешивалось воедино дурманя разум. Словно бы во сне, Горислав провёл руками по алым щекам, спускаясь ниже. Её губы были так близко, что ему на мгновение даже почудился их вкус.

Сделав над собой усилие, он сжал девушку в объятиях, опасаясь что не сможет сдержаться и всё же переступит незримую черту. Он слышал стук сердца в ушах и хотел, что бы Весения тоже услышала это, даже не подозревая, что и её сердце забилось быстрее.

— Добрый друг? — слабо повторила она, будто бы пытаясь распробовать незнакомое блюдо на вкус.

— А почему нет? — выпуская её из объятий, с улыбкой произнёс мужчина.

Сделав несколько глубоких вдохов, он обратил внимание на её вздымающуюся, от частого дыхания грудь. Румянец подобно самым ярким макам, алел на щеках.

— И правда, прочему бы и нет.

— Сегодня ты достаточно потрудилась, — сказал он, — Думаю, что самое время сбежать из этой обители печали.

— Горислав, я не могу! — воскликнула Весения в ответ на его попытку схватить её за руку.

Мужчина скосил глаза на разложенные инструменты и богато украшенную подставку для книг.

— Не думаю, что работа от тебя сбежит, если мы ненадолго отлучимся. За это время, тебя точно никто не хватится.

Он сделал шаг вперёд попытавшись положить ей руки на талию, но девушка ловко увернулась.

— У меня нет времени на глупости! Нужно продолжать работу, а если Яровит решит меня проведать или Баташ с князем?

— Держу пари, Баташ нахваливает тебя как товар и не он один. Если бы пир затеяли, то тебе бы об этом сказали, а раз не было распоряжения подготовиться — значит точно не призовут. Думаю сегодня князь будет говорить с отцами, так что до самих избранниц никому дела не будет.

— А вдруг кто увидит?

— Я дам тебе свой плащ.

— А как же те кто у дверей?

— Марат и Свят нас не выдадут.

— Я всё равно не могу! — упрямо заявила она, хотя в голосе отчётливо проступал оттенок сомнения.

«Ну чего ещё ожидать от госпожи, Весения никогда не призналась бы, что ей безумно хочется пойти со мной!» — подумал он, вновь предприняв попытку поймать девушку.

— Ты как всегда, работаешь за троих, — возразил он. — В последний раз прошу, идём со мной по доброй воле.

— А что если не пойду? — весело отозвалась Весения и изловчилась, попыталась ударить его ногой по голени. — У меня нет времени на глупости!

Горислав ловко увернулся от её ноги, после чего легко подхватил девушку и перекинул через плечо. Соблазнительно шуршащий ворох юбок коснулся лица, вызвав улыбку. Эта маленькая шалость была ему приятна, ведь как бы Весения ни противилась, но в глубине души, она и сама хотела ощутить себя свободной.

Не обращая ни малейшего внимания на попытки освободиться и слабое шипение, Горислав двинулся вперёд, унося свою драгоценную ношу, навстречу приключению.

Глава 9

— Отпусти меня! — прошипела девушка, пытаясь вырваться.

Ей не верилось, что Горислав позволил себе такую наглость, вот так запросто взять и унести из мастерской. Голова болталась где-то на уровне пояса, поэтому возникла шальная мысль укусить его за бок. Если бы не плотный кафтан, подшитый толстыми кожаными пластинами, точно сделала бы это.

— Лучше держись, а то уроню и будет тебе счастье с шишкой на лбу, — предупредил девушку Горислав.

В ответ она возмущённо хлопнула ладонью по рёбрам. Вытянув шею, Весения бросила взгляд на наёмников, но те демонстративно смотрели в сторону, делая вид что ничего не происходит.

Пройдя через улицу, мужчина открыл дверь и оказавшись в доме, наконец отпустил её.

— Горислав, зачем мы здесь?

Взгляд наткнулся на кровать в углу и невольно, на ум полезли нехорошие мысли. Всё это время она старалась себя убедить, что ей вовсе не хочется, что бы Горислав хватал её и куда-то нёс, но спальня, это было слишком.

Сделав шаг назад, Весения наткнулся на что-то тяжёлое и тут же поняла что это скамья. В последний момент перед падением, Горислав пришёл на помощь, прижав девушку к себе одной рукой. Отбросив волосы с лица, Весения увидела его улыбку, он весь светился от удовольствия.

— Спасибо, — слабо выдохнула она.

— Ты все еще сердишься на меня, Весения? — почти прошептал он и его дыхание коснулось розовых губ.

«Невозможно улыбаться, целуя кого-то. Может мой первый поцелуй будет здесь и сейчас?» — подумала она.

Плотно сжав губы, Весения удержалась от соблазна. Бороться с искушением было слишком тяжело. Ощущать жар его тела и пьянящее дыхания, эта близость сводила с ума. Сжав пальцы на руках мужчины и ощущая неприятную шершавость тёмно-коричневой кожи, которой был укреплён кафтан, она старалась сдержаться. Больше всего на свете ей хотелось забраться руками под одежду, коснуться мускулистой груди, почувствовать биение сердца. Он этих мыслей голова шла кругом.

— Давай, выплесни свою злость, — с лукавой улыбкой на губах, предложил Горислав. Он прижался к девушке, слегка выпячивая грудь. — Можешь ударить меня. Бей, если хочешь, если тебе станет от этого легче. Я вынесу всё что угодно, кроме твоего разочарования. Ты не сделаешь мне больно, но тебе возможно станет легче.

— Не нужно меня жалеть! — заявила Весения отвернувшись, — Я не сержусь на тебя.

— Совсем?

— Если только чуть-чуть, — смущённо добавила она.

Она сжала руки в кулаки. Ей безумно хотелось хорошенько встряхнуть Горислава, чтобы согнать усмешку с его лица.

— Тогда ударь меня. Клянусь богами, что мы не сдвинемся с места, пока ты не прекратишь злиться!

— Нет, благодарю, — мягко высвободившись из объятий, девушка отошла в сторону, — Я не собираюсь срывать своё дурное настроение на тебе. Просто мне не понравились твои слова, вот и всё.

Горислав отошел к камину, в котором потрескивали поленья, отдавая этой мрачной комнате своё тепло. Теперь в его улыбке проглядывало нечто новое. Некая задумчивость, вперемешку с загадочностью.

— Я не хотел унизить тебя, Весения, — немного помолчав, наконец произнёс он, — У меня нет ни власти, ни богатства как у моего брата. У меня даже нет собственного дома. Пока был жив отец, мне прочили судьбу военного и боги тому свидетели, я искренне желал следовать чужой воле и сама посмотри, куда меня это привело.

— Ты ослушался отца?

— Не при жизни. Я предал его память, выбрав собственный путь. Вдовствующая княжна… — мужчина изменился в лице, эта рана всё ещё была свежа и приносила ему боль, — В общем, в её власти казнить и миловать. Если бы она дала мне то, о чём я попросил Истислава, всё могло бы быть иначе.