Дочь Мороза

На мгновение, плечи Весении напряглись, после чего она закрыла сундук и выпрямившись, тяжело вздохнула.

— Я знала что нечто подобное возможно, вчера например, мне подали отравленный ужин…

— Как это случилось? — тут же встрепенулся Горислав, перебив девушку на полуслове.

— Ничего страшного, простой яд, даже не смертельный. Но на пару десятин я бы покрылась сыпью и выглядела бы больной.

— И тебя это не пугает?

— Что поделать, такова моя судьба. Я должна сделать всё возможное, дабы понравиться князю. Отец возлагает на меня большие надежды, поэтому мне нельзя отступать.

Слова Весении вызвали в душе Горислава раздражение.

«Неужели она не понимает, какой жизнью живет?» — подумал он, стараясь сдержать идущий от сердца порыв, требующий открыть девушке, глаза на реальность.

Её могли убить, в любой момент. Будь то разбойник или прелестная девица с флаконом яда, Весению будто бы совсем не волновала её жизнь. И самым страшным было то, что в её голосе звучали гордость и смирение, а не обида и боль.

Ему хотелось укутать девушку в свой плащ и увезти куда-то очень далеко, туда, где не будет никакой опасности. Мало к кому он чувствовал подобное и от того, не ожидал, что когда-либо встретит человека, к которому у него возникнут подобные чувства.

— Неужели твоя матушка обрадовалась бы, узнав что ты подвергаешь себя такой опасности?

Весения опустила веки, пряча невысказанную боль в своих глазах.

— Я живу слишком давно и от того, редко думаю о родных. Я почти ничего не знаю о своей матери, от того, волю отца ставлю выше собственных опасений.

Слова и голос девушки источали беспросветную тоску, но Гориславу почему-то показалось, что она не осознает это.

— Неужели Баташ так жесток?

Вместо ответа, девушка попыталась было вернуться к рабочему столу, но Горислав развернулся и оказался прямо перед ней. Правда была в том, что Весения волновала его. То дружелюбная, то воинственная, моментами кроткая и застенчивая, но при первых признаках опасности, готовая превратиться в бесстрашную воительницу.

В его памяти всё ещё была яркой, первая встреча. Как он нёсся сквозь тёмную чащу на свет. Внутри была только надежда на спасение и тогда мелькнуло золото волос, послышался треск дерева и она выступила против ужасного чудища, что скрывшись в тенях, преследовало его уже несколько десятин. Только взглянув в глаза своей спасительнице, Горислав пропал. Когда Весения смотрела на него, у него подкашивались ноги — ледяное серебро её глаз обжигало, похлеще пламени.

Глядя ему прямо в глаза, Весения просто ждала, что же он ещё скажет, но мужчина просто не мог выдавить ни слова. Увидев, что она облизывает губы, Горислав едва не поддался искушению познать их вкус. Ещё мгновение и он непременно прикоснулся бы к своему чудесному видению, прекрасной деве из грёз. Он томился желанием с того мгновения, как только увидел её, но этот огонь горел в его груди задолго до встречи с Весенией.

Даже зная, что она никогда не будет принадлежать ему, Горислав не терял надежды. Только глупец мог отказаться от возможности служить даме своего сердца.

— Прошу прощения, это было очень грубо с моей стороны. Но как я и сказал, я хочу служить тебе. Если твой выбор рисковать жизнью, я всегда буду на шаг впереди, что бы закрыть своей грудью от удара или принять яд, вместо тебя.

В её глазах на мгновение зажглась искра, но стоило моргнуть, и в стальной глубине уже ничего не было. Такие разительные перемены сбивали с толку, ведь в её глазах не было даже намёка на прежний огонь. Теперь на Горислава веяло холодом северных ветров.

— Лучше бы занялся своей жизнью. Я в состоянии справиться как с ударом меча, так и с коварством. Мне не нужны защитники и уж точно, я не хочу быть виновной твоей смерти.

Горислав отвел глаза, едва удержавшись от улыбки. Несмотря на тон, Весения говорила искренне и эта оговорка, приятно царапнула по сердцу. Он был не безразличен ей, а значит, всё было не зря.

— Я оставил службу у Вестибора и отныне свободен в своем выборе. Я хочу остаться здесь.

Весения с шумом выдохнула, словно разъярённый бык перед рывком.

— Почему? — воскликнула она. — Почему ты не можешь просто уехать?

— Сейчас ты больше, чем когда-либо, нуждаешься в помощи. Весения, я примкнул к Маридару не ради денег, а из глубокого чувства признательности. Ты спасла мне жизнь и такой долг, может быть оплачен только равной ценой. Я готов отдать свою жизнь за тебя.

— А мне это не нужно! — закричала Весения, но силы вдруг оставили её. Тяжело дыша, она шагнула в сторону и обойдя мужчину, направилась к своему рабочему месту. — Нет, Горислав. Я не могу принять такой жертвы ни от одного человека на свете. У меня свой путь, у тебя свой и посвятив свою жизнь мне, ты перечёркиваешь судьбу одним махом.

— Быть может именно судьба, привела меня к тебе?

— Это неважно, — произнесла она взявшись за щипцы и всем видом демонстрируя безучастность.

— Весения, ты даже не представляешь, в какой опасности находишься.

— В любом случае, это касается только меня, — возразила она, — Мне претит сама мысль, что кто-то будет рисковать своей жизнью ради меня, но если люди Маридара это делают за деньги, то что движет тобой, остаётся только гадать.

— Я уже назвал причину.

— В таком случае ты самый настоящий глупец, раз решил посвятить свою жизнь незнакомке.

Горислав подошёл к девушке и опустился на одно колено, совсем как тогда в лесу.

— Я буду защищать тебя, Весения, хочешь ты этого или нет. Клянусь тебе ещё раз, что не предам своей клятвы и готов повторить это ещё сотни раз. Ведь только ты в состоянии дать мне то, чего я ищу.

Он увидел вопрос в её глазах. На самом деле, всё его существо жаждало гораздо большего, чем ему было позволено иметь. Но, даже так, он ни за что не променял бы возможность защищать свою госпожу, даже на тысячу ласковых прелестниц.

— Что же это? — тихо спросила девушка.

— Боюсь что честный ответ, непозволительная роскошь для такого как я.

Глава 8

Весения молчала, не зная, что ответить. Когда она взяла его руку, это было подобно ласковому прикосновению солнца, а энергия, ощущалась прохладным ветром. Это прикосновение, вызванное неожиданным порывом, заставило её сердце трепетать сильнее, чем когда-либо. Нечто похожее она ощущала, когда рассматривала только что завершённую работу.

Яркие краски и необычные узоры, которыми восхищался Горислав, были порождением её грёз, так и не ставших явью. В ледяном дворце, больше всего на свете ей хотелось насладиться первым цветением разнотравья и бескрайностью яркого, голубого неба. Её сердце жаждало недоступных радостей мира, о которых она только слышала из рассказов векшиц.

И пусть она боялась признаться даже самой себе, слова мужчины, вызвали в её душе отклик. Весения вдруг вспомнила, что чувствовала в его объятиях, когда он не дал ей упасть. Несколько мгновений волнительного покоя, будто бы нет ничего кроме них.

— Что ты имеешь в виду? — тихо произнесла она, сквозь ком в горле.

— Весения, я не хочу прекращать наше общение, — замявшись ответил он и это не ускользнуло от её цепкого взора. — А большего сказать я не могу.

Горислав отвёл взгляд, яркий румянец окрасил его бледное лицо, добавляя суровому образу немного мягкости. Будучи воином, он редко позволял себе открытое проявление чувств, что сказалось на выражении лица.

— Неужели ты рассчитываешь на нечто большее, чем дружба?

— Ох, Весения, — лукаво протянул он и снова посмотрел на девушку. — Какие в твоей голове мысли?

Мужчина окинул её медленным взглядом с головы до ног с таким жаром, что и сама Весения засмущалась. В этом взгляде будто бы застыло некое обещание, так и не сказанное вслух.

— Хорошо, я тебя поняла, — прошептала она с трудом, стараясь, что бы Горислав не заметил дрожь в её голосе.

— Тогда начнём с дружбы?

«Разве возможна дружба между мужчиной и женщиной?» — промелькнула мысль и Весения тут же тряхнула головой.