Теон-Стрелок

— Летят, — заметил Харлоу, переключившись на небо.

Вдалеке виднелись огромные тени, с лёгкостью пересекающие небесные пространства. Крылатые, чешуйчатые, то что дало возможность завоевать тем Семь Королевств и вернуть их себе.

Драконы. Не было видно всадников на них, но без всяких сомнений, на одном из них восседал новый Эйгон Завоеватель, как его уже называют на континенте.

При резком приземлении всполошился мелкий снег, примялась трава, и вздрогнули все присутствующие тут железнорождённые. Теон внимательно смотрел на драконов, завороженный увиденной красотой и таящийся опасностью этих небесных жителей, вновь подаренных миру хрупкой девушкой, тоже сейчас восседающей на одном из них.

Эйгон слез со своего огромного питомца и осмотрелся. На челе его уже можно заметить тонкий обруч, символизирующий власть и его скромность одновременно. Таргариен ещё не был коронован. Возможно, прежде чем короноваться, он хотел вернуть в лоно Железного Трона все земли, и Острова оставались последними.

Колено согнулось, и Теон преподнёс корону, кованную из железа, на которой были выгравированы заветные слова, которые Грейджой хотел сделать новым девизом для железнорождённых:

“Железо снаружи — железо внутри”

Эйгон с интересом прочитал эти слова в голове. Странный девиз, но очень даже красивый.

Были произнесены клятвы верности и преподнесён последний дар от преклонившего колено Теона.

Валирийская сталь с лёгкостью покинула ножны и предстала перед очами драконьего короля.

— Багряный Дождь, валирийский меч, принадлежащий когда-то Рейнам из Кастамере, заклятым врагам Ланнистеров.

Этот меч достался Теону от Драммов, а ещё ранее один из Драммов хитростью и увесистой дубинкой отнял клинок у закованного в сталь рыцаря из рода Рейн.

Вся эта сцена была спектаклем перед лордами Железных Островов. Грейджой уже давно договорился о передаче валирийского клинка взамен на сохранение некоторых завоеванных земель. Такой себе шаг, но теперь уже лорд-жнец был вынужден это сделать, чтобы сохранить за собой хоть что-то.

Эйгон принял меч с блеском в глазах и произнёс:

— Лорд-жнец Пайка, Теон Грейджой. Отныне Светлый Остров и Щитовые Острова принадлежат тебе, и ты волен распоряжаться ими как своими собственными вотчинами. Ежели эти земли ранее кому-то принадлежали, то лорды этих земель обязаны присягнуть тебе на верность. Железные Острова освобождаются от налогов на пять лет за свою верность Железному Трону!

Пакт Железа и Пламени, так назвал этот договор Эйгон, и Теон согласился. Понадобится несколько лун, чтобы мейстеры и писари смогли составить этот договор в письменном виде и огласить его на всю страну, но пакт, по сути, уже вступил силу.

Теону предстояло вернуть взятых в своей компании заложников, но Эйгон пообещал заплатить за каждого, как знак своей милости. Правильный ход: многие рыцари и некоторые лорды Простора, вроде Пакстера Редвина, будут благодарны Эйгону за выкуп у язычников-железнорождённых.

Теон встал и посмотрел Таргариену прямо в глаза. Столкновение взглядов происходило несколько секунд, но Грейджой намеренно отвёл взгляд, переведя её на стоящую рядом жену Эйгона.

Они разошлись: Эйгон и Дейнерис улетели на драконах, без всяких сомнений, в Королевскую Гавань, сообщить весть о присяге последнего короля-сепаратист чтобы, наконец, короноваться.

А Теон на лодках вернулся на свой корабль, чувствуя взгляды лордов — понимающие, мрачные или равнодушные.

— Скажи, дядя, ты осуждаешь меня? — прямо спросил Виктариона Теон.

Капитан Железного Флота, прибывший недавно из Арбора, который ему пришлось оставить и вернуть просторцам по приказу своего коронованного племянника, не сразу ответил.

— Ты мог сохранить за нами Арбор, — наконец сказал старший Грейджой.

— Не мог, — отверг теперь уже лорд, — Эйгон не хотел оставлять такой жирный и богатый кусок нам. Мне еле удалось договориться на Щитовые Острова даже несмотря на валирийский клинок.

Дядя только покачал головой, не найдя ответа. Для него эта ситуация была дикой: они присягнули, но никакого унижения не чувствовалось. Но все же ему было неприятно. И многие знатные железнорождённые испытывали нечто подобное.

Возвращаясь в родной дом, где его ждали жена и растущий сын, Теон думал о будущем, в том числе о некоторых подданных, которые останутся недовольными его действими — многие сторонники старых традиций явно не отреагируют спокойно на присягу Теона даже несмотря на сохранённые завоеванные территории. Впервые Теону удалось то, что не могли сделать его предки за три сотни лет — приобрести новые земли, пышущие плодородием и имеющие выгодное стратегическое расположение.

С этими землями, правда, предстояло ещё разобраться. Со Светлым Островом проблем особых не было — многие Фарвинды внезапно померли от болезней, осталась лишь несколько девиц из их семьи, одну из которых сразу взял в жёны Харрас Харлоу под сводами маленькой септы, восстановленной по приказу Теона.

Харрас получит во владение Светлый и создаст новую побочную ветвь рода Харлоу. Все его дети будут иметь законные права и мало кто сможет прикопаться к этому в будущем.

А вот со Щитовыми Островами придется немного напрячься. Ему предстоит сделать так, чтобы его потомки не сделали очередную глупость и не потеряли завоеванное им. А чтобы это сделать, надо сидеть при правлении драконов тише воды, тише земли…

А потом, может, драконы вновь исчезнут? И тогда Железным Островам предстанет новый шанс.

Но это произойдёт точно не при жизни вселенца.

Эпилог

“Какой прекрасный конец”.

Отложив перо, Варис медленно провёл пальцами по толстой обложке объёмной книги. Шелест пергамента, шероховатая поверхность переплёта — трогать и прикасаться к этому было приятно, но ещё приятнее было осознавать то, что было написано в этом источнике знаний.

Почувствовав невыносимую боль в груди, Варис испустил долгий и протяжный кашель. О, эта проклятая болезнь, в последние несколько лун донимающая его всё сильнее и сильнее. Захвативший столицу Станнис не оставил выбора Мастеру над Шептунами: ему пришлось скрыться от взоров людей Баратеона и его красной ведьмы в подземельях Красного Замка.

Искусственные каменные туннели и тайные ходы приняли его благосклонно: в них он был хозяином и единственным властителем, а бродящие по этим ходам пташки — его слугами.

Паук, спрятавшийся в темноте и расплётший свои паутины под замком.

Но долгое пребывание среди холодных камней дало свои ужасные на вкус плоды — Варис почувствовал первые признаки болезни, когда Эйгон высадился в Вестеросе.

“Судьба была и так добра ко мне, дав прожить долгую и насыщенную жизнь," — подумал старый евнух, окончательно откашлявшись.