Любовные многоугольники

— Какая-какая? Жена Руслана Арапова – вот кто!

Приятельница явно была недовольна непонятливостью Розы.

При этих словах Тимур побледнел, а Лейла обратилась к Сабине:

— Вы что, знали моих родителей? Моя девичья фамилия действительно – Арапова!

Роза, отказываясь верить услышанному, шёпотом произнесла:

— Быть такого не может! Здесь какая-то ошибка, да и у девочки, я помню, было какое-то другое, более экзотическое имя. Во всяком случае, не Лейла – точно.

Ничего не понимающая во всей этой истории, Лея сказала:

— Действительно, в самом раннем возрасте меня звали по-другому – Шейла. Однако при переезде в Россию мои документы были утеряны, а в новом свидетельстве о рождении допустили ошибку в моём имени. Так я стала Лейлой. Но откуда вы знаете моих родителей и всё прочее? Что происходит? Кто мне может объяснить?

В ответ – молчание. Все присутствующие почувствовали, как в швейное ателье Розы неслышными шагами вошла вдруг дама под наименованием «драма».

Как в замедленной киносъёмке, держась за сердце, хозяйка ателье стала оседать на пол. Ей на помощь тут же бросилась энергичная Сабина.

Лицо Тимура исказилось от огромной внутренней боли. В следующую секунду мужчина потерял сознание.

***

Прошло две недели.

Роза открыла дверь сразу, как будто караулила сына в прихожей, знала, что он сегодня придёт. Несколько минут они стояли, крепко обнявшись, не в силах вымолвить ни слова, а потом Роза поспешно провела Тимура на кухню.

Засуетилась, собирая на стол, но вдруг тяжело опустилась в плетёное кресло при виде бросившейся ей в глаза серебряной пряди, широкой ровной полосой прорезавшей чёрные волосы сына.

Успокаивая мать, Тимур положил свои большие ладони на её дрожащие руки, попытался улыбнуться:

— Знаешь, мама, «Кашалот» собирается скоро отправиться на покорение нашей новой столицы. По-моему, неплохая идея, а?

— Сынок, что-то я не пойму, о чём ты говоришь? — Роза слабо улыбнулась в ответ.

— Мама, мы с Лейлой всё обдумали и пришли к единому решению, — Тимур посмотрел на Розу до боли серьёзным, очень повзрослевшим за эти нелёгкие дни, взглядом:

— Мы не сможем жить друг без друга, у нас – одна судьба! Сегодня мы уезжаем в Астану. Новая столица, новые перспективы, новая жизнь.

Потом он мягко и ободряюще улыбнулся Розе:

— Не переживай, мама, как только более-менее обустроимся, мы и тебя к себе заберём. Будем жить одной дружной семьёй. Ты ещё увидишь своих внуков. Всё будет хорошо!

Тимур встал, поцеловал Розу в лоб и твёрдо сказал:

— Мне пора, поезд отходит через два часа, а нужно ещё многое успеть сделать до нашего отъезда. Помни, мама, что я люблю тебя и, уверен, что вы с Леей друг друга тоже полюбите, как только познакомитесь поближе. Всё будет хорошо, мама, — ещё раз повторил Тимур и, уже не оглядываясь, вышел из родного дома.

Глотая слёзы, Роза бросилась к окну, прижалась лбом к холодному стеклу и замерла.

Сын вышел из подъезда и твёрдым шагом направился к одиноко сидевшей на скамейке в его ожидании Лейлы. Слегка приобнял её, нежно поцеловал в волосы и что-то сказал, от чего бледное лицо Леи озарилось восхитительной светлой улыбкой.

Взявшись за руки, они отправились в сторону шоссе. Красивая, на редкость гармоничная пара, так напоминавшая Руслана с Лаурой.

— Они будут счастливы, — с внезапной уверенностью подумала про себя Роза, провожая Тимура с Лейлой задумчиво грустным, тоскливым взглядом до тех пор, пока молодые люди не скрылись за поворотом.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

Часть вторая. Разговор двух подруг

Часы показывали начало пятого, когда Назигуль предложила завершить их прощальный девичник «на двоих». При этом она выглядела такой расстроенной, что Айра не выдержала:

— Послушай, Нази, да ну её к чёрту, эту Алма-Ату! Никуда я не поеду! В конце-то концов, и здесь не пропадем, как-нибудь выживем.

Но Назигуль внезапно встрепенулась:

— О чем ты говоришь, Айра?! Что значит «выживем»? Разве ты не понимаешь, что мне уже до чертиков надоело выживать, бороться изо дня в день за кусок хлеба, считать каждую копейку? Я устала от нищеты! Одна надежда осталась, что ты выберешься из этой дыры, встанешь на ноги, и меня за собой подтянешь.

— Я все хорошо понимаю, Нази, — Айра легонько приобняла подругу за плечи, — но у меня сердце разрывается при мысли, что после моего отъезда ты останешься практически одна.

— На Зинку, – нахмурилась Айра, – особо полагаться не приходится: она то есть, то нет, а с мужем у тебя проблем и того больше. Можно было всё пережить, если бы ты испытывала к Аману хоть какие-то чувства…

— Ах, Айра-Айра, романтичная душа! Впрочем, ты не права, одно чувство я к нему точно испытываю, — усмехнулась Назигуль: брезгливости! Но что толку об этом говорить? С моим мужем ни каши не сварить, ни в разведку не сходить – всё боком обернется! Поэтому его в расчет вообще принимать не стоит. Нужно думать своей головой.

Несмотря на то, что их дружба разменяла уже второй десяток лет, Айра по-прежнему удивлялась способности Нази рационально и хладнокровно рассуждать в любой ситуации, ее умению критически и трезво оценивать человека, кем бы он ей ни приходился.

А Назигуль продолжала развивать свою мысль:

— Я прекрасно помню, Айра, что о тебе однажды сказал мой братец, а мнению Алика я привыкла доверять. Так вот, Алик сказал: «Айра – толковая девчонка! Ей просто не хватает хороших идей. Но если Айре указать конкретную цель, всё остальное она сделает сама».

— У нас с тобой, – продолжила подруга, – одна цель на сегодняшний день – это добиться стабильности, а потом – успеха! В нашем богом забытом Семипалатинске ловить нечего. Так что, Айра, у тебя только одна дорога – в Алма-Ату!

— Но, Нази, быть может, мы еще не все шансы здесь использовали, — попыталась возразить Айра и добавила:

— Согласись, Дину уже в скором времени можно будет поручить заботам твоей мамы? Ей, слава богу, полгода исполнилось, так что бабушка с внучкой, я думаю, справится.

— Нам с тобой тоже не стоит унывать. Что ни говори, наш местный телеканал еще не дал ответ по поводу предложенного мной тематического проекта. Будем надеяться, что недалёк тот час, когда мы вместе здесь, в городе, займемся интересной творческой работой.

— А если они не примут твой проект? – вяло поинтересовалась Назигуль.

— У нас в городе два телеканала, — невозмутимо парировала Айра, и тут же продолжила:

— Хорошо, возьмем крайний вариант: оба канала откажутся от моей идеи. Тогда до поры до времени оставим ее в покое. А пока откроем фирму по организации и проведению разных торжественных мероприятий и праздников. У нас в городе эта ниша свободна и, опять-таки, заметь, есть место творческой мысли!

— Тебе напомнить, что мы с тобой уже собирались тут открывать? – возмутилась Назигуль неиссякаемым оптимизмом подруги.

— Перечисляю по порядку: газету для автолюбителей, туристическое агентство, целый ряд специализированных магазинов: по продаже чая, обуви, российских кондитерских изделий и даже средств самообороны.

— Мы исписали горы бумаги, составляя бизнес-планы, набрали прайс-листов от разных оптовых фирм, обошли пешком город вдоль и поперек в поисках помещения для нашего очередного беспроигрышного дела! И что в итоге?! Ноль!

— Ах, да, чуть не забыла! Еще мы хотели организовать лотерею и собирались учредить какой-то международный фонд. И знаешь, что я тебе скажу, дорогая? Мне надоело ловить журавля в небе. Я хочу синицу в руках, и как можно скорей!

— Все перечисленные тобой коммерческие проекты, Нази, не состоялись только по одной причине, — миролюбиво заметила Айра: Они требовали больших денег, которых у нас пока нет. А творчество – это тоже своего рода бизнес, но более духовный и даже демократичный, чем та же коммерция. Поэтому при грамотном подходе…

— На данный момент ничего более грамотного или толкового, чем переезд в Алма-Ату, мы с тобой все равно придумать не сможем.