Возродившиеся из пепла

— Расскажи мне о них, — тихо приказал он.

Мое сердце остановилось.

— Что?

— Расскажите мне о них, — повторил он все еще низким голосом.

Я замерла. Теперь, находясь в объятиях Зейна, все случившееся настигло меня. Горе угрожало уничтожить меня своими острыми когтями.

— Я… — задохнулась я на первом же слове. — Я не могу, я должна…

Объятия Зейна стали крепче.

— Да, детка, ты можешь. Ты должна рассказать мне о каждом счастливом воспоминании с ними, вывести их на передний план, чтобы демоны не смогли проникнуть внутрь. Тебе нужно нести свет, пока тьма не рассеется, — решительно сказал он, казалось, утверждая из собственного опыта.

Я выдержала паузу. Сильные руки Зейна сжались вокруг меня. Я была в безопасности. Со мной был он.

Я глубоко вдохнула.

— Ава постоянно пекла. Она твердо верила в то, что еда и сахар могут исцелить все недуги.

Еще одна пауза.

— Понятия не имею, как Лекси не стала диабетиком из-за того количества сырого теста для печенья, которое она съела. Несмотря на то, что Ава угрожала отшлепать ее за это деревянной ложкой, она никогда этого не делала, Лекси была светом ее жизни, — я улыбнулась при этом воспоминании. — Однажды…

И вот он. Свет. Он не облегчил боль, даже и близко нет. Нож все еще впивался мне в ребра, затрудняя дыхание. Но объятия Зейна, утешение воспоминаний — вот что не давало тьме поглотить меня.

Я проснулась от толчка. В комнате стояла чернильная темнота, а за спиной ощущалось тепло.

— Мия? — хриплый голос Зейна звучал настороженно и был полон беспокойства, будто все это время он не спал.

Я не позволила себе думать об этом. О реальности. Мрачной и душераздирающей реальности. Все это было снаружи. Внутри же были только я и Зейн. Я не прикасалась к нему две недели, не пробовала его на вкус, не ощущала его внутри себя. Он был мне нужен. Вот почему я вывернулась из его объятий, толкнула Зейна на спину и приземлилась на него сверху.

— Мия, — прошептал он полушепотом, глубоким от желания голосом. Я чувствовала под собой его твердость.

— Трахни меня, Зейн, — взмолилась я в его губы.

Я ожидала, что он станет спорить, скажет, что я слишком расстроена, или еще что-нибудь в этом роде. Вместо этого, в тот момент, когда слова сорвались с моих губ, он перевернул меня на спину, набросившись в сокрушительном поцелуе, от которого плавились трусики. Мы были сплетением губ и зубов, отчаянно пытаясь избавить друг друга от одежды. Почти уверена, что Зейн, в итоге, сорвал с меня трусики. Он лизал, кусал и пробовал на вкус каждую часть меня, будто находился вдали от моего тела годами, а не неделями.

Когда он, наконец, погрузился в меня, я чуть не кончила только от того, как он заполнил меня одним жестким толчком.

Он навис надо мной, не двигаясь. Я чувствовала напряжение в каждом дюйме его тела, его губы в дюйме от моих.

— Я никогда тебя не оставлю, — пообещал он тихим голосом. — Несмотря ни на что, — добавил он, прежде чем начать двигаться, и больше не было произнесено ни слова. Да их и не требовалось.

Глава 14

Меня разбудил громкий стон. Сонная и растерянная, я еле открыла глаза и стала искать источник. Звук повторился, и я поняла, что он исходит от меня, точнее, от моего желудка. Тут я вспомнила, что ничего не ела с ланча у Рози, и, судя по пробивающемуся сквозь окна свету, наступил следующий день. Я дернулась от причины, по которой в моем желудке не было ни грамма еды. Стив. Ава. Мертвы. Разум атаковала другая мысль, более важная, чем мое горе, более важная, чем пустое место в моей постели, которое раньше занимал байкер-великан. Лекси.

Я вскочила с кровати и в спешке чуть обо что-то не споткнулась. Я посмотрела вниз. Мотоциклетные ботинки. Он все еще здесь. Конечно, здесь. Я не забыла его уверенного обещания при лунном свете. Как бы я ни хотела сосредоточиться на нем, я не могла. Сознание мгновенно переполнилось мрачной реальностью потери, которую мне пришлось пережить. Которую пришлось пережить Лекси.

Но сначала кофе.

Спускаться вниз было тяжело из-за облака горя, грозившего поставить меня на колени, но я справилась. Из кухни доносился запах жареного бекона и свежесваренного кофе, а также голоса.

— Как думаешь, нам стоит разбудить маму? — услышала я вопрос Лекси.

Я прислонилась к кухонной двери и почувствовала, как сердце слегка затрепетало.

— Дадим ей поспать, Лекс. Она проснется, когда выспится, — мягко ответил Зейн.

Он стоял у плиты спиной ко мне, как и Лекси, прислонившаяся к прилавку рядом с ним. На ней была пижама, и она пила кофе из кружки. Зейн был полностью одет, его жилет висел на спинке стула.

— Либо когда ее тело начнет отказывать без кофеина, — пошутила Лекси с легкостью, в которой прозвучала нотка печали. Моя девочка была сильной.

На мгновение воцарилась тишина, шипение бекона было единственным звуком в маленькой кухонке. Я подумывала объявить о своем присутствии, но между ними царила такая дружественная тишина. Мне не хотелось прерывать Зейна, занимающегося такими домашними делами, как приготовление завтрака или болтовня с моей дочерью. Это выглядело очень естественно. Не спрашивайте меня, как могли моя малышка в пижаме с совами и огромный, покрытый татуировками байкер, выглядеть естественно, стоя на моей кухне. Просто так было.

Она смотрела на него поверх кофейной кружки, все еще не замечая меня.

— Зейн, ты веришь в рай? — спросила она сорвавшимся голосом.

Я задохнулась от боли, скрытой за этим коротким вопросом. Я чуть не оттолкнулась от стены и не бросилась обнимать ее. Зейн оказался быстрее меня.

Он снял сковороду с огня и повернулся к Лекси. Его ладонь легонько коснулась ее лица.

— Не уверен насчет Бога, девочка. Не верю в то, что причиняет людям, заслуживающим счастья, столько боли, — хрипло заявил он. — Но я верю, что эти люди, хорошие люди, уходят в лучший мир, которого они заслуживают, — тихо продолжил он, не сводя глаз с Лекси.

Она уставилась на него, быстро моргая.

— Думаешь, Стив и Ава там? — тихо спросила она с почти детским отчаянием.

Зейн обхватил ее лицо другой ладонью.

— Я знаю это, дорогая, — пообещал он.

Она слабо улыбнулась ему, затем ее взгляд метнулся ко мне.

— Мама! — воскликнула она, ставя кружку на стол.

Она побежала в мои раскрытые объятия. Я обхватила дочь руками и опустила голову ей на плечо. Наши глаза с Зейном встретились, нечто прошло через нас двоих, что я едва могла понять. Не успела я хорошенько над этим подумать, как Лекси отстранилась, принявшись изучать меня покрасневшими глазами. Казалось, она взяла себя в руки и изобразила слабую улыбку.

— Зейн приготовил нам завтрак, — объявила она, указывая на накрытый стол. — И кофе. Я принесу тебе, — добавила она, видя, как я с завистью смотрю на ее кружку.

Она подошла к кофейнику, оставив нас с Зейном играть в гляделки. Лекси не казалась смущенной тем, что проснулась с ним в доме, где он готовил завтрак в, возможно, самый тяжелый день ее жизни. Вероятно, поэтому она была не в себе. Также явственно чувствовалось, как она цепляется за силу, исходившую от его сильного тела. Что бы это ни было, она вела себя так, словно Зейн просыпался с нами каждое утро в течение многих лет. Я слишком хорошо знала, что он этого не делал. Никто не делал. Я бы не знала, как вести себя с нормальным парнем, оказавшимся у нас дома, не говоря уже о здоровенном немногословном байкере. В которого была безумно влюблена.

Прежде чем я успела подумать об этом, Зейн сократил расстояние между нами, и его рука легла мне на затылок. Он нежно прижался губами к моей голове. Я слегка прильнула к нему, наслаждаясь уютным прикосновением его интимного жеста. Губы оторвались от моей головы, и он посмотрел мне в глаза. Ища в них что-то.

— Тяжелый день для моих девочек, — пробормотал он, переводя взгляд на Лекси, стоявшей рядом с нами с кружкой кофе для меня.