Возродившиеся из пепла

Клэй открыл дверь, ведущую на стоянку, где я припарковала машину. Все для того, чтобы нам не пришлось проходить через бар. Мальчики выбежали первыми.

Клэй посмотрел на меня.

— Предложение по-прежнему в силе, детка… позвони мне, если передумаешь. Несмотря ни на что… — его глаза переместились на Лекси, — я о ней позабочусь.

От этих слов воздух наэлектризовался, и все тело Зейна превратилось в гранит. Клэй даже не моргнул. Храбрый парень. Взгляд Зейна метнулся ко мне.

— Отведи Лекси в машину, — отрезал он.

— Зейн, — начала я протестовать.

— В гребаную машину, детка, — процедил он.

Со вздохом я сжала руку Лекси. Она наблюдала за происходящим широко раскрытыми глазами.

— Пойдем к машине, малышка. Дадим мужчинам… поговорить, — сказала я.

Я подтолкнула Лекси к выходу, а сама, проходя мимо, приблизилась к уху Зейна.

— И я серьезно по поводу поговорить. Не драться, — твердо распорядилась я.

Ресницы Зейна слегка дрогнули, но в остальном он не выказал никаких признаков того, что послушается меня.

— Увидимся, Клэй, и еще раз спасибо, — нервничая, сказала я, надеясь, что у него все еще будут шевелиться пальцы, чтобы набрать номер и поговорить со своим другом-руководителем звукозаписывающей компании.

Он ухмыльнулся.

— До скорого.

Сумасшедший ублюдок.

После того, как я развезла очень взбудораженных мальчиков-подростков по их домам, мы с Лекси, наконец, вернулись к себе. Удивительно, но Бетти смогла вместить в свой салон трех растущих мальчиков с их длинными ногами и развитой мускулатурой. Мне также пришлось заверить одну пару родителей, что все мероприятие было кошерным. Остальных, казалось, не волновало то, что их сыновья играли в клубе около полуночи. Меня это слегка обеспокоило.

— Спасибо, мама, — тихо поблагодарила Лекси, когда я заглушила двигатель.

— За что, куколка? — Я повернулась к ней.

Она встретилась со мной взглядом.

— За то, что позволила мне это сделать. Думаю, девяносто девять процентов хороших мам не позволили бы своему ребенку сделать нечто подобное. Кстати, ты и есть лучшая мама. Твой поступок много для меня значит. Музыка — это все, чем я хочу заниматься, — тихо поделилась она.

Я погладила ее по щеке.

— Я знаю это, малышка. Потому и разрешила. Я не была бы хорошей мамой, если бы не позволила тебе следовать за своими мечтами. К тому же, я тебе доверяю. Если спросишь меня, я вырастила классного ребенка, — пошутила я. — А теперь давай уложим тебя спать, суперзвезда. Поскольку впереди тебя ждет прославленная карьера, тебе нужно как можно больше высыпаться. Рок-звезды не становятся знаменитыми, если не кутят по восемь часов каждую ночь.

Она улыбнулась мне и вышла из машины. Я последовала ее примеру. Мой взгляд остановился на байке, припаркованном на подъездной дорожке дома напротив. Байке, который сопровождал нас на каждой остановки по пути до дома. И в данный момент к этому байку прислонился мужчина. Лекси проследила за моим взглядом.

— Спокойной ночи, Зейн! — крикнула она через улицу.

Никакого ответа, кроме поднятой руки в тусклом свете уличных фонарей.

— Милая, ты иди, а мне нужно потолковать с Зейном, — сказала я Лекси.

Она бросила на меня понимающий взгляд, для которого была слишком молода, и кивнула.

— Хорошо. Спокойной ночи, мама, я спать, — многозначительно заявила она и поцеловала меня в щеку.

Я дождалась, пока она войдет в дом, а затем перешла улицу.

Зейн не шелохнулся, продолжая стоять возле байка.

Когда я уже почти добралась до него, темноту прорезал голос.

— Ближе не надо, детка.

Я остановилась, скорее, по воле инстинкта, чем по какой-то другой причине. Затем нахмурила брови.

— Хм, и почему же? Я хотела поделиться с тобой своим мнением о твоем недавнем представлении, и предпочла бы не будить соседей криком. Так что, чтобы воплотить свои намерения, мне нужно подойти ближе, — рявкнула я, делая шаг вперед.

— Подойдешь ближе, я накинусь на твой рот. И это не будет нежно и точно без гребаного рейтинга G. Что станет проблемой, учитывая, что твоя дочь наблюдает за нами из окна, — резко сказал он (прим.: Рейтинг G, согласно рейтинговой системы Американской киноассоциации, — фильм, демонстрирующийся без возрастных ограничений).

Я замерла. Чуть повернув голову, я увидела, как от окна отскочила маленькая фигурка. Дерьмо.

— У тебя зрение Бэтмена или что-то в этом роде? — спросила я серьезно.

Зейн не ответил, и я мысленно вернулась к тому дню, когда он стоял на этом самом месте, а мы с Лекси шпионили за ним.

— Ладно, прекрасно, скажу, что намеревалась, отсюда. — Я скрестила руки на груди.

— Ты не скажешь ни слова, детка. Ты потащишь свою сладкую задницу в дом и вернешься ко мне через час, — хрипло приказал он.

Я открыла рот, чтобы возразить, но на этот раз Зейн не закончил говорить.

— Ты придешь в своей милой ночнушке и моей рубашке. Слова будут, дикая кошечка, поверь мне, черт возьми. Но время для слов придет после того, как я тебя трахну, после того, как взгрею твою задницу, и после того, как наполню тебя собой, — прорычал он.

От его речей мне бы не удалось выдавить из себя ни звука, поэтому я молчала, пока мой желудок скручивало узлами.

— Один час, дикая кошечка, — повторил он, потушил сигарету и оттолкнулся от мотоцикла.

Я моргнула, когда он остановился в нескольких шагах от меня, давая понять, что не уйдет, пока я благополучно не перейду через улицу и не зайду в свой дом. Когда я повернулась и на деревянных ногах и пошла обратно, краем глаза уловила в нашем окне тень, убегающую в направлении своей комнаты.

Я этого не сделала. Не пошла к нему. Это потребовало от меня каждой капли силы воли, коей во мне имелось не так уж много, учитывая, что я регулярно пыталась сократить потребление кофе, и в первое утро это продлилось всего около часа. Но благодаря каким-то сверхчеловеческим усилиям, я справилась. Я вспомнила все случаи, когда мы с Зейном были вместе. Несмотря на потрясающий, даже умопомрачительный секс, встречи всегда проходили на его условиях. По его приказу. Я отчаянно нуждалась в нем, сходила с ума, поэтому пошла на крайние меры. Какая-то часть меня знала, что я слишком сломлена, чтобы иметь настоящие отношения, но другая часть говорила мне, что я должна показывать пример своей дочери, не позволять мужчине диктовать условия… что бы ни было у нас с Зейном. Мои яичники должны были поднять бунт. Итак, я проворочалась всю ночь, говоря себе, что для разнообразия буду той, кто все контролирует.

Под утро я, наконец, задремала, только чтобы проснуться от громкого удара, с таким ощущением, что проспала всего пять минут. От удара дом слегка тряхнуло. Обеспокоенная и немного похожая на зомби, спотыкаясь, я направилась вниз по лестнице. Когда я добралась до гостиной, стук усилился, как и звуки ужасной музыки. Повернувшись, я увидела, что Лекси сдвинула всю мебель в сторону и выполняла какой-то нелепый прием кикбоксинга, а женщина на экране телевизора говорила ей, что у нее все отлично получается. Я застонала. Моя дочь.

— Как ты можешь быть мне родной? — проныла я.

До полуночи она отжигала на сцене. Ей пристало вести себя как настоящему подростку и гению рок-н-ролла и проспать, как минимум, до полудня.

Лекси повернула ко мне свою прекрасную мордашку, которая теперь раскраснелась, а ее потный лоб облепляли волосы. И ухмыльнулась.

— Доброе утро, мамочка, — выдохнула она, прежде чем снова переключить внимание на телевизор.

Я хмуро уставилась ей в спину и, спотыкаясь, побрела на кухню, нуждаясь в данный момент в кофеине больше, чем в кислороде. Сон мне точно не грозил, пока в моей гостиной Бигфут занимается кунг-фу.

В ужасе я вытаращилась на пустое место, где недавно стоял кофе. Уверена, он был там. Вот на этом самом месте. Должно быть, я долго таращилась, потому что на кухню влетела раскрасневшаяся Лекси, посасывая воду из бутылки.