Возродившиеся из пепла

Я повернулась и положила ладони на стену, не обращая внимания на то, что они слегка дрожат.

— Задница, — голос звучал хрипло.

Я подчинилась, стоя на подкашивающихся ногах, а Зейн даже еще не прикоснулся ко мне.

Наступила тишина, и я почувствовала на затылке его дыхание. По обнаженной спине, вдоль позвоночника, пробежался палец. Ладони двинулись к моим бокам под ткань блузки, грубо обхватывая обнаженную грудь. Я зашипела, когда он ущипнул меня за соски. Сильно.

— Без гребаного лифчика, — яростно пророкотал он. — Расхаживает тут в обтягивающих задницу и ноги джинсах, без гребаного лифчика, — прорычал он, сжимая соски сильнее.

Я снова вскрикнула, мои трусики уже промокли.

— В таком виде ты умоляешь тебя трахнуть, — прошептал он мне на ухо. — Осторожнее со своими желаниями, дикая кошечка, — пробормотал он.

Затем его рот исчез, как и его руки.

Грубо дернув меня за хвост, он до боли оттянул мою голову назад.

— Пошевелишься, мать твою, и я так сильно взгрею твою задницу, что не сможешь сидеть неделю, — пообещал он.

Я не издала ни звука, мое тело пульсировало от желания.

Он дернул сильнее.

— Поняла?

— Поняла, — захныкала я.

Он не отпускал.

— Кончишь, когда я скажу… и сделаешь это, выкрикнув мое имя, — продолжил он.

— Хорошо, Зейн, — хрипло прошептала я.

На мгновение его дыхание коснулось моей щеки, а потом исчезло. Он потянулся к пряжке моего ремня, и тот с грохотом упал на пол. Он быстро расправился с моими джинсами, и они мгновенно оказались на моих лодыжках. Я чувствовала прохладный ветерок, овевающий обнаженную плоть. Я стояла полуголая посреди гребаного коридора. Мне следовало смутиться, стыдиться, а не возбуждаться.

Зейн не касался меня, не подготовил. Этого мне было не нужно. Я промокла насквозь. Без предупреждения он ворвался в меня. Одна рука до боли вцепилась мне в бедро, другая сжала ключицу. Я закричала, когда он наполнил меня до краев, опасаясь кончить только от этого. Он потянул меня за хвост.

— Когда я скажу, — прорычал он.

В ответ я издала сдавленный стон.

И потом он принялся за дело. Брал меня безжалостно, жестко почти до боли, но не переходил грань. Я встречала толчок за толчком, отчаянно нуждаясь в освобождении, но держалась.

— Зейн, — простонала я. — Я не могу…

Рука сжала мою шею.

— Ты охренеть как можешь, дикая кошечка, — проворчал он, вбиваясь в меня сильнее.

Я думала, что умру или, по крайней мере, упаду в обморок от огромного количества удовольствия, которое ждало освобождения. И еще больше я оцепенела от освобождения, грозившего разрушить меня. Я возносилась на высоты, на которых никогда раньше не бывала.

Изо всех сил пыталась сохранять вертикальное положение. Затем руки Зейна исчезли. Они больше не впивались грубо в плоть моего бедра и шеи. Его тело прильнуло к моей спине, а ладони легли поверх моих рук на стене. Его губы щекотали мою шею. Эта поза уже не была безличной, эротичной и жесткой, как раньше. Она была интимной и, определенно, более эротичной.

— Ты сейчас взорвешься, детка? — прошептал он мне на ухо.

Я беспомощно кивнула.

— Кончай, — скомандовал он.

Он едва договорил это слово, и мой мир начал взрываться. Я выкрикнула его имя, пока он продолжал врываться в мою содрогающуюся плоть. Мои колени потеряли чувствительность, и его рука переместилась к моему животу, чтобы удержать в вертикальном положении. Сквозь туман оргазма я чувствовала, как напрягается его тело, как он выстреливает в меня своим освобождением, отчего снова взорвалась. Меня трясло, когда я начала приходить в себя.

Мы молчали, оба тяжело дыша. Я понятия не имела, что это было. Но это было чертовски потрясающе.

Потом я почувствовала это, потерю его, когда он вышел из меня. Я почувствовала, как его семя стекает по моей ноге. И сморщила нос. Не самая гламурная часть: позволить трахнуть себя без презерватива посреди вечеринки.

Он быстро развернул меня; как я не упала с джинсами вокруг лодыжек, было загадкой. Я начала верить, что Зейн обладает силой альфы, перед которым такие вещи, как гравитация и законы физики, съеживаются и выполняют его приказы.

Он вытащил из заднего кармана бандану и вытер мне между ног. Все это время его глаза не отрывались от моих. Мои мысли мчались на бешеной скорости. Эта бандана предназначалась только для этой цели? Он носил ее с собой для подобных ситуаций? Это бандана для стирания спермы? В таком случае, чистая ли она?

Я не знала, как сформулировать эти вопросы, поэтому решила промолчать. Кроме того, поскольку меня основательно оттрахали, я не была уверена, что мои голосовые связки все еще способны производить звуки. Так что Зейн закончил в тишине, убрал бандану и аккуратно натянул на меня джинсы. Даже застегнул их. Я молчала. Он лишал меня дара речи после хорошего траха.

Он посмотрел на меня в тусклом свете коридора, вглядываясь в мои глаза, будто собирался что-то сказать. Затем на его глаза опустилась броня, и его лицо окаменело. И с этим он развернулся и пошел прочь. Я таращилась на всадника на мотоцикле на его жилете. У него тоже не имелось никаких объяснений. Неужели Зейн только что спас меня от лап пьяного байкера, а потом затащил в коридор и жестоко трахнул? Да-да, все так и было. И понравилось ли мне это? Да-да, еще как. И он просто ушел, не сказав ни слова, заставив меня немного стыдиться и чувствовать себя использованной дешевкой? Эм, да, черт бы его побрал.

Глава 10

— Мия! Ох, слава богу, — поприветствовал меня запыхавшийся голос, когда я ответила на звонок.

— Гвен? — спросила я, знакомый голос звучал измученно. — Ты в порядке? — снова спросила я, забеспокоившись.

Затем на заднем плане заплакал ребенок.

— Да, прости, что звоню тебе с этим. Просто мне больше не к кому обратиться. — Она сделала паузу, приглушенно уговаривая: — Ш-ш-ш, детка, пожалуйста. Мамочка знает, что тебе больно.

— Кейд уехал на какую-то байкерскую миссию, мама в другом часовом поясе, а все остальные знакомые мне байкеры и их подружки представления не имеют, как справиться с кричащим ребенком, у которого режутся зубки. Прости, я просто не знала, кому еще позвонить.

Она сама чуть не плакала.

— Перестань извиняться, — велела я, прекрасна понимая ее чувства. — Какой у тебя адрес?

Гвен с облегчением вздохнула и выпалила адрес.

— Буду через пять минут, — сказала я ей и отключилась.

Взяв сумочку, я заглянула в комнату Лекси. Казалось, весь ее гардероб разбросан по полу.

— Я скоро вернусь, куколка. Надо быстренько кое о чем позаботиться. — В данный момент она стояла перед почти пустым шкафом.

После моих слов она обернулась, и на ее лице отразился ужас.

— Мама! Ты не можешь уйти. Не бросай меня. Я должна подыскать какой-нибудь наряд. А у меня ничего нет, — драматично воскликнула она.

— На мой взгляд, одежда, заменившая ковер, может не согласиться с тобой, детка.

Сузив глаза, она зыркнула на меня. Выглядела она так, будто в любой момент попытается привязать меня к стулу шарфом.

— Расслабься, Медуза. Я вернусь, ты и опомниться не успеешь. А пока, как насчет того, чтобы пойти и разгромить мой гардероб, а потом мы прочешем пол в поисках нарядов. Договорились?

Согласия я ждать не стала, так как с девочкой-подростком, переживающей кризис с одеждой, нелегко справиться. Черт возьми, даже со взрослой Мией, переживающей кризис с одеждой, было нелегко справиться.

Пять минут спустя я подъехала к красивому пляжному дому, по краям которого росли цветы. Спустя две секунды после моего стука, дверь открыла измученная, взвинченная Гвен, держа на руках покрасневшую от крика малышку.

Она отошла в сторону, пропуская меня.

— Я перепробовала всё. Она сытая, подгузник сухой. Я с ней уже и гуляла, и играла в любимую игру, давала ей и бутылочку, и кольцо для зубок. Ничего не помогает. Еще никогда она так долго не кричала, я серьезно подумываю о том, чтобы вызвать врача, — пробормотала она под неумолкающие крики.