Страница 39 из 43
— Да, мучаюсь, — согласилась Верун. — Но отказаться духу не хватает…
— А у меня вот хватило! — всхлипывала я. — Не хочу страдать, как ты…
— Чего же тогда ревёшь? — резонно заметила она. — Значит, любишь, раз так переживаешь… Иначе отказала бы и тут же забыла.
— Люблю… — не удержалась я от признания. — Но это не имеет значения…
— А, может, всё-таки имеет? — тихо спросила Верун. — Может, это и есть в жизни самое главное?
— Что-то не пойму тебя… — буркнула я. — То так говоришь, то эдак… Семь пятниц на неделе…
— Вот не знаю… — засомневалась подруга. — Хорошо ли резать по живому? А что если махнуть рукой на собственные страхи? И рискнуть? Когда любишь-то… Тем более парень не просто так с тобой путается, а замуж позвал… Это дорогого стоит.
— Всё, поезд ушёл, — мрачно констатировала я. — Мы расстались. Я ведь ему отказала.
— Как расстались, так и опять сойдётесь… — философски заметила Верун.
— Да он даже не попытался меня уговорить! — воскликнула я. — Отправился на кухню и позволил уйти. А на дворе уже была почти ночь!
— И больше не звонил? — удручённо поинтересовалась подруга.
— В том-то и дело, что нет! — с отчаянием выкрикнула я. — Как будто ничего и не было!
— Ну тогда, наверное, и, правда, передумал… — Верун, похоже, сама расстроилась.
Она страсть как любила устраивать чужую судьбу — прямо сваха по призванию.
— Да не бери ты в голову! — сердито добавила она. — Плюнь и разотри!
Милая подруженька, если бы это было так легко сделать… Повернул внутри себя какой-нибудь ключик или нажал кнопку и — готово дело! Стёр из памяти всё, что надо забыть. А на самом-то деле никогда не забудешь, ещё и помучаешься изрядно, прежде чем эти переживания притупятся и станут просто воспоминаниями…
— Спасибо, конечно, за совет… — с сомнением проговорила я. — Видно, не суждено мне…
— А это мы ещё посмотрим! — с вызовом заявила Верун. — Цыплят по осени считают.
В ней, похоже, заговорили филологические корни. Мы же с Веруном любим обмениваться поговорками. Только сейчас мне в голову почему-то не приходило ничего путного.
— Боюсь, что к осени этих цыплят и след простынет… — заметила я. — Всё, финита ля комедия! Конец истории!
— Не переживай, — постаралась подбодрить меня она. — Найдём тебе кого-нибудь…
Нисколько не сомневаюсь! Верун не успокоится, пока не подсунет мне очередного кандидата в мужья. Только нового крокодила Гену я уже не выдержу. Хотя после Тимура мне, вообще, никто не нужен! Ни один не сможет с ним сравниться. Даже рядом постоять. Был бы Тим моим ровесником — ни минуты бы не сомневалась! Пошла бы за ним и на край света. А так… Не хочу портить жизнь ему и мучиться самой. Мы могли бы встречаться просто так, без обязательств — любо-дорого! Но Тиму почему-то этого мало. Придумал, дурачок, какую-то нелепую свадьбу. Молодой ещё, многого в жизни не понимает…
— Ладно, подруга, прощаюсь, — мне хотелось поскорее закруглить разговор. — Не суетись пока. Надо подумать…
— Ну, думай, думай… — согласилась Верун и дала отбой.
Глава 30
А тут ещё мама подлила масла в огонь.
— С кем это ты там разъезжаешь на байке? — без обиняков спросила она. — На старости лет…
Позвонила, как назло, вечером. А я не люблю обсуждать животрепещущие темы ближе к ночи — потом долго не могу уснуть.
— Мамуль, может, отложим этот разговор до утра? — устало предложила я.
— Утром ты спешишь на работу, вечером валишься с ног… — резонно заметила она. — Уж и не знаю, когда с тобой можно серьёзно поговорить…
— А что тут такого серьёзного? — осторожно поинтересовалась я.
Мне жутко не хотелось обсуждать мачо-байкера.
— Как это — что? — повысила голос мамуля. — Моя дочь гоняет на байке по всему городу с каким-то сомнительным типом…
— И тебе уже разведка донесла? — иронично осведомилась я. — Быстро, однако…
«Разведка» — это, наверное, всё тот же Верун, которая столько лет принимает горячее участие в моей судьбе. А, может, кто-нибудь из соседок? Хотя какая разница! Теперь мамуля не успокоится, пока не прояснит ситуацию.
— Слухами земля полнится… — загадочно проговорила она, не желая выдавать своего осведомителя. — Ну и кто сей прекрасный принц?
— Да смысла нет обсуждать… — попыталась я уйти от скользкой темы.
— Почему это? — не отступала моя родительница.
— Во-первых, мы расстались, — кратко доложила я. — А, во-вторых, у нас с тобой, по-моему, уже был о нём разговор… Помнишь, тот молодой парень?
— Помню, конечно! — живо откликнулась она. — И что же?
— А ничего! Повстречались немного, он мне сделал предложение, но я ему отказала…
На том конце повисла пауза. Видно, мамуля обдумывала услышанное.
— Предложение сделал? — задумчиво переспросила она. — Надо же… Похоже, ты чем-то его зацепила, несмотря на возраст…
Опять этот возраст! Но, с другой стороны, на что тут обижаться? Будь я с Тимуром, мне все принялись бы тыкать возрастом. А с мужичком постарше я бы воспринималась «девушкой»…
— Это не имеет значения, — сдержанно ответила я. — Между нами не может быть ничего серьёзного.
Сказала так, а у самой заныло сердце. Больше всего мечтала, чтобы, вопреки здравому смыслу, это «серьёзное» состоялось!
— И правильно! — горячо поддержала меня мамуля. — Нечего связываться с мальчишкой! Один у тебя уже есть. Я имею в виду Ромку. Не хватало ещё становиться мамкой собственному мужу! Намучаешься с ним, а он потом возьмёт и убежит на сторону…
Да знаю я, знаю! Но от этих справедливых замечаний у меня стали закипать слёзы отчаяния, и появилось неудержимое желание запустить в стену чем-нибудь тяжёленьким.
— Ладно, мам, проехали… — решила я закруглить разговор. — Устала, спать пойду…
— Конечно, дочка, — согласилась мамуля, хотя ей страсть как не терпелось вызнать подробности и, вообще, поговорить на эту тему.
Но дудки! Не стану больше сыпать соль себе же на свежую рану.
Ещё через пару дней я столкнулась во дворе с мамой Тимура. Они все сговорились, что ли?
— Здравствуйте… — рядом со мной притормозила немолодая женщина.
Я даже не сразу догадалась, кто это. Мы, хотя и были соседями, никогда не общались — вроде как незачем.
— Я — мама Тимура Кольцова… — между тем представилась она, изучая меня пристальным взглядом, в котором читались и интерес, и настороженность.
— Очень приятно… — мне пришлось тоже остановиться.
Ни фига мне не приятно! То есть могло бы быть, но при других обстоятельствах. А сейчас хотелось поскорее прошмыгнуть мимо.
— А вы Наташа? — уточнила она, продолжая буравить меня такими же, как у сына глазами-льдинками.
Вот, оказывается, от кого ему достались эти необычные глаза.
— Наталья Владимировна, — нарочито официально поправила я, тем самым подчёркивая дистанцию.
— Лилия Васильевна, — кивнула она. — Рада знакомству.
Ой, да и ты нисколько не рада! Это читается по твоему лицу. Просто хочешь понять, кто же осмелился захомутать ненаглядного сыночка.
— Мне известно, Наташа, что вы с Тимуром встречаетесь… — вдруг мягко проговорила она, проигнорировав моё отчество. — Он изменился, скажу я вам, и в лучшую сторону…
Я замерла, не ожидая такого поворота. Смотрела на неё во все глаза. Видно, на этот раз подвела меня моя интуиция.
— Но в последние дни, словно сам не свой… — продолжала она. — Что случилось?
А я-то полагала, что Тимур и думать обо мне забыл… Хотя, попробуй догадайся, отчего он ходит «сам не свой». Может, у него какие-то проблемы.
— Даже не знаю, — сдержанно ответила я. — Вам, наверное, лучше спросить у сына… А что касается нас, то мы уже не встречаемся.
— Отчего же? — подалась вперёд Лилия Васильевна.
— Ну, скажем так — мы с Тимуром не подходим друг другу по возрасту, — объяснила я. — Я — взрослая женщина, у меня сын-подросток… Вы же, наверное, в курсе…
— Да, у вас славный мальчик… — она просветлела лицом. — Вежливый такой, всегда здоровается…