Страница 27 из 44
Каждый раз, когда Найл прикасается ко мне, я чувствую, что открываю для себя новые глубины удовольствия, новые способы почувствовать, как мое тело тает под его руками и ртом, и это ничем не отличается. Я хватаюсь за столешницу, как будто разваливаюсь по швам, чувствуя его язык и пальцы, вибрацию его стона, когда я жестко кончаю для него, возбуждение переполняет его руку, когда я бесстыдно возвращаюсь к его рту.
Он продолжает переживать каждую дрожь и пульсацию моего оргазма, пока я не начинаю задыхаться от последствий этого, а затем я чувствую, как он встает, одной рукой все еще сжимая мое бедро, когда я слышу, как щелкает его молния.
— Да, — стону я, моя голова наклоняется вперед, я выгибаю спину, бедра раздвигаются шире. — Пожалуйста, Найл…
— О, я намерен отдать тебе каждый дюйм своего члена, девочка, — рычит он, и я чувствую, как набухшая головка подталкивает меня секундой позже, толкаясь между моих складочек, когда обе его руки сжимают меня, удерживая неподвижно, пока головка его члена скользит внутри меня.
Я издаю крик удовольствия, выгибая спину, и Найл стонет, когда входит в меня, наполняя одним быстрым, горячим скольжением плоти по плоти. Он погружается в меня, входя в меня так глубоко, как только может. Он задерживается там на мгновение, вздрагивая, наклоняется вперед, чтобы снова коснуться губами моей шеи, когда я сжимаюсь вокруг него, желая удержать его там.
— Изабелла… — Он бормочет мое имя, буквы перекатываются по его языку, за этим следует глубокий стон потребности, когда он начинает толкаться, сильно и уверенно.
Я вцепляюсь в столешницу, пока он трахает меня, постанывая при каждом толчке, желая, чтобы это продолжалось вечно. Ничто не ощущается так хорошо, как Найл внутри меня, наполняющий меня, и я встречаю каждое его движение, выгибаясь навстречу горячему скольжению его члена.
— В тебе так чертовски хорошо, девочка, — стонет он, и от его слов по моей коже пробегают искры ощущений. Мне нравится звук его голоса, усиление его акцента с его растущим желанием, то, как он заставляет меня чувствовать, что я разваливаюсь на части и одновременно собирая меня воедино. — Боже, я никогда не перестану трахать тебя…
Я задыхаюсь, как от того, что он сказал, так и от охвативших меня ощущений. Я тоже не хочу, чтобы он останавливался, ни сейчас, ни когда-либо, но я не могу сформулировать слова. Это слишком приятно, его толстый член заполняет меня, вонзаясь в меня снова и снова, пока я не оказываюсь на грани удовольствия, которое ощущается сильнее любого из оргазмов, которые он дарил мне раньше.
Он снова входит в меня, сильно, содрогаясь, когда на мгновение задерживается там. Я чувствую, как он растягивает меня, пульсирует, а затем он стонет, выскальзывая из меня и разворачивая меня, поднимая на столешницу.
— Я хочу видеть твое лицо, когда ты кончишь на мой член, — рычит он, раздвигая мои бедра и снова поспешно протискиваясь между ними. Я мельком вижу его, толстого, длинного, твердого и с прожилками, прежде чем головка его члена снова проскальзывает в меня, а затем Найл толкается в меня сильнее, чем раньше.
— Да, — выдыхаю я, когда он выходит из меня и входит снова, жестко, одной рукой обнимая меня за талию, чтобы прижать к себе, откидывая меня на столешницу, когда он погружается в меня снова и снова. — О боже, Найл, да…
Мои руки хватаются за его рубашку, цепляясь за него, когда я смотрю вниз на нас двоих, соединенных вместе, это зрелище заводит меня еще больше, я вижу, как он входит в меня, скользкий от моего возбуждения. Я чувствую, как его движения становятся все более беспорядочными, его бедра дергаются быстрее, когда он задыхается, его лицо напряжено от усилий сдержаться. Я была с ним уже достаточно много раз, чтобы распознать признаки, знать, что он близко, и я хочу чувствовать, как его тепло наполняет меня, и хочу, чтобы это длилось как можно дольше. Я в ужасе от того, что он уйдет, как только мы закончим, и я отгоняю страх, заставляя себя сосредоточиться на моменте, который у нас есть сейчас. Я не хочу бояться того, что еще даже не произошло.
— Я так близко, — стонет он, утыкаясь лицом в мое горло, притягивая меня ближе, входя в меня и раскачиваясь напротив, как будто хочет погрузиться в меня как можно глубже. — Я так близко, Изабелла…
Он стонет мое имя, густо, глубоко и настойчиво, и я чувствую, как по мне начинает пробегать дрожь удовольствия. Его губы касаются моего горла, язык вырисовывает узоры на моей коже, пока он не оказывается слишком близко, чтобы справиться с этим, и тогда я чувствую давление его губ там, посасывающих, покусывающих, когда он снова сильно входит в меня, и я слышу его приглушенный стон удовольствия, когда его член сокращается внутри меня.
— О боже, Изабелла, черт… — Найл откидывает голову назад, когда кончает, его рука поднимается, чтобы обхватить мое лицо, когда он смотрит на меня, его глаза темнеют от удовольствия. Выражение его лица заставляет меня снова кончать, сжимаясь вокруг него, когда мой собственный оргазм проходит через меня, и Найл откидывает голову назад, рыча от удовольствия сквозь его стиснутые зубы.
— О черт, о черт возьми, это так чертовски хорошо… — Он снова толкается, жар его спермы наполняет меня, когда он снова погружается в меня так глубоко, как только может, мои пальцы впиваются в его рубашку, я наклоняюсь вперед и зарываюсь лицом в его плечо, мои ноги обвиваются вокруг его талии, когда я прижимаюсь к нему, мы оба содрогаемся.
Я не хочу его отпускать. Я никогда не хочу его отпускать. Я вдыхаю его аромат, теплый мускус, одеколон и виски, и прежде, чем я понимаю, что происходит, Найл отходит от столешницы, все еще находясь внутри меня, мои ноги обвиваются вокруг него, когда он прижимает меня к себе и несет в спальню. Я не понимаю, что он ведет меня туда, пока мы не проходим половину гостиной. Мое сердце замирает в груди от надежды, что он не просто ведет меня в постель, чтобы оставить там.
Найл пинком захлопывает за собой дверь, заносит меня внутрь и укладывает обратно на груду подушек. Я снова хватаюсь за его рубашку, когда он отпускает меня, и чувствую, как он наклоняется, издавая низкий стон, когда он падает на кровать рядом со мной. Он напрягается, и на секунду мне кажется, что он собирается отстраниться, встать, уйти. Все, что я чувствую, это внезапное отчаянное желание удержать его здесь, со мной, ощущение, что если я позволю ему уйти сегодня вечером, он больше не вернется.
Я хочу еще одну ночь, спать в твоих объятиях. Я не знаю, говорю ли я это вслух или только про себя, но я делаю единственное, что приходит мне в голову, чтобы удержать его здесь, со мной.
Я поворачиваюсь к нему, беру его лицо в ладони и целую.
15
НАЙЛ
Я так пьян, что комната кажется затуманенной, слегка накренившейся, все виски наконец-то подействовало на меня. Я чувствую, как меня одолевает сон, слишком много выпитого и хороший оргазм затягивают меня в темноту. Я намеревался отнести Изабеллу в постель, а затем вызвать Uber, но она затащила меня к себе в постель, и теперь я не уверен, что смогу снова встать.
Ее руки на моей рубашке, ее рот на моем, когда она переворачивает меня на спину, наклоняясь надо мной. У меня нет ни малейшего шанса уйти сейчас, когда ее губы мягки и жадны на моих, ее стройное тело выгнулось дугой напротив меня, и даже несмотря на то, что я пьян, я чувствую, как во мне снова нарастает желание.
— Я хочу тебя, — шепчет она, наполовину растворяясь в поцелуе. — Я хочу, чтобы ты остался.
Ее руки задирают мою рубашку, скользят по коже, и каким бы пьяным я ни был, все это наполовину похоже на сон, как в ту первую ночь, когда я остался здесь с ней. При дневном свете я могу убедить себя, что мы не подходим друг другу, что мы никогда не сможем стать чем-то большим, чем были, а теперь уже даже и не теми. Но в душной темноте, когда руки и рот Изабеллы на мне, когда она снимает с меня рубашку, стягивает джинсы, когда ее губы скользят по моему рельефному животу, я не вижу ничего, кроме нее. Нас.