Страница 1 из 2
Марина Духовная
Фантастическая Россия. Секретный город гениев. Часть 2
Корабль благополучно приземлился и все вышли наружу. Обернувшись, все увидели, что корабль видимый.
– Что такое? – сказал Майкл и нажал на стену корабля, но ничего не произошло, корабль оставался видимым.
– Здравствуйте! – произнёс неизвестный голос.
Все обернулись и увидели мужчину в годах, он был небольшого роста с короткими, белыми как снег волосами, карими глазами.
– Это я сделал, чтобы вас было видно, согласитесь, неудобно встречать гостей-невидимок, – мужчина улыбнулся.
– Я Боголеп, – представился мужчина.
– Старинное русское имя, его значение угодный, приятный Богу, – сказал Михаил.
– Верно юноша, – ответил Боголеп.
– Но как вы убрали нашу невидимую защиту? – спросил Майкл
– Ребята, – сказал Патрик Патрикович, – сначала надо познакомиться, а потом уже вопросы.
– Не сердитесь на них, – сказал Боголеп, – конечно им интересно, почему их Хамелеон стал видимым.
– Вы знаете как мы назвали корабль? – спросил Майкл
– Мы знаем не только это, мы знаем всё о вас, о каждом.
– Кто мы? – это уже спросил директор.
Боголеп сделал движение рукой, точно так, как Майкл касался невидимого корабля, после чего перед всеми открылся вид на город, а за Боголепом стояли мужчины и женщины, юноши и девушки. Город был и правда из башен, а не из домов в привычном нам понимании. В городе суетились люди, занимались кто чем и не обращали внимание на происходящее.
– Но у вас нет ничего в руках, ни пульта, ни часов, никаких приспособлений, так как вы это делаете? – спросил директор, – и откуда вы нас знаете?
– Давайте сначала познакомимся, а потом уже вопросы, как вы и говорили, – сказал Боголеп голосом директора и хихикнул.
Все стали смеяться, вышло очень похоже. Патрик Патрикович почесал макушку головы, оглянулся на ребят и тоже засмеялся.
– Все то и дело говорят моим голосом, я становлюсь популярным, – сказал, смеясь, Патрик Патрикович.
– Оставляйте тут свой корабль, ничего с ним не случится, пойдемте в дом, – сказал Боголеп, – там поговорим и познакомимся.
– У вас дома-это башни, но почему? – спросила Мария.
– Всему свое время, вы всё увидите и поймете, – ответил Боголеп.
– Вы так говорите, как будто мы тут пробудем долго, – сказал Михаил.
– Всё возможно и зависит только от вас, – сказал Боголеп.
– Вы наверняка уже знаете, что будет дальше, – сказала Дженнифер.
– А откуда у тебя такие мысли? – спросил Боголеп.
– Чутье подсказывает, – ответила Дженнифер.
– Ну что ж, может твоё чутьё тебя не обманывает, – сказал Боголеп.
«Как мы там поместимся все? Как они там помещаются? Они же маленькие и высокие. Может быть они в высоту на сиденьях размещаются? Тогда как они спят? На подвесных гамаках, висящих до самого верха?» – такие вопросы крутились в голове у директора.
– Боголеп рассмеялся, обернулся, посмотрел на директора и на всех, и сказал: «Вы сейчас увидите ответы на все ваши вопросы, крутящиеся в ваших головах»
– Вы ещё и мысли читаете? – спросил Патрик Патрикович.
– И не только, – ответил Боголеп. Он прищурился, улыбнулся и посмотрел на Патриковича, застыв на несколько секунд с этим хитрым выражением лица.
Собака Руна шла рядом с директором, потом остановилась, потянула директора за штаны. Патрик посмотрел на неё и на Майкла, и как закричит: «Опять будет есть штаны?» Все начали смеяться.
Боголеп со своими людьми застыли в изумлении, а Руна продолжала: – Я не глупая есть твои штаны, а вы все, будто слепые, тут все башни соединяются между собой, образуя большой замок, а над замком ещё один колпак, он невидим, так как используют преломление солнечного света, во всяком случае, сейчас, а сам он довольно твердый, по типу бронированного стекла.
Боголеп смотрел на Руну, вылупив глаза и произнес: «Конечно, искусственный интеллект, а у таких штуковин я не могу слышать мысли, надо же, прямо как живая»
– Руна, правильно? – спросил Боголеп, – а что ты ещё видишь или чувствуешь?
– Да много чего, – ответила Руна, – чтобы не перечислять много всего, скажу коротко, у вас слышно широкий спектр запахов химических и фармацевтических лабораторий, смазочных и горючих материалов, различных технических мастерских, слышу запах резины, металла, пластмассы, батарей, аккумуляторов, краски, вы ведь знаете, что абсолютно у всего есть свой запах.
– Ничего себе! Электронный нюх! – воскликнули Боголеп и Патрикович.
– Электронный нос, – поправил Майкл.
– Вы не знали, что умеет существо, которое идёт рядом с вами? – хихикнул Боголеп.
– А вы, такие всевидящие и всё слышащие не распознали, что она не собака? – ответил директор, прищурив глаза.
– Мы не успели всё рассказать ему о собаке, – сказал Майкл.
– Это сделали дети? – спросил Боголеп.
– Так вы же нас знаете, сами сказали, – съязвил директор Патрик.
– Я знаю только, что есть ваш колледж, где учатся и живут трудные и талантливые дети.
– Мы уже не дети, мы не трудные, мы просто талантливые, – сказала Дженнифер.
Тут из ниоткуда, а точнее из купола, появилась Оливия.
– Ааа, здравствуйте Оливия, тогда всё понятно, откуда про нас знают, как я рад вас видеть, вы даже не представляете!
– На самом деле, я – Виктория, – сказала Оливия, то есть Виктория, – я немного опоздала к выпускному, а когда пришла, то колледж был пуст.
Садовник сказал, что вы улетели на невидимом корабле, я часом подумала, что он объелся галлюциногенных грибочков, даже проверила его тестом на наркотики, но он был чист, тогда я сразу рванула сюда, не совсем сразу, пришлось вернуться за вертолётом. Боголеп отследил корабль, мы хотели вас как-то направить сюда, но вы благополучно протаранили защитный купол, что не удавалось никому.
– Не удавалось даже найти купол, – сказал Боголеп, а вы еще и протаранили, что за металл у вас?
– Корабль из сплавов алюминия или титана, а некоторые его части из углепластика. Покрытие работает на основе отражения световых волн днём, реагирует на прикосновение определенных людей, это можно настроить, что- то вроде отпечатка глаза или пальца, а ночью также выстраивается цветовая гамма по типу действия хамелеона. Корабль подстраивается и меняет окрас, как хамелеон. Так он может и днём, и ночью. Поэтому мы его Хамелеон и назвали, – ответил Майкл.
– Очень умно, – ответил Боголеп.
– Так и будете стоять тут и вести диалог? – вмешалась Виктория.
– Да, и правда, что мы тут стоим, давайте уже заходить, – ответил Боголеп, – благодаря вашей милой собачке мне нечем вас удивить, почти нечем, она всё разнюхала, – Боголеп погладил Руну, будто та была живая.
– А что вы там кричали: «Опять будет есть штаны?» – спросил Боголеп директора.
– Это нам потом лучше показать, – сказал директор и опять все засмеялись.
Боголеп посмотрел на Викторию удивленным взглядом: «Они опять смеются, ничего не понимаю, что я смешного спросил?». От этого все рассмеялись ещё больше, вместе с Викторией.
– Да ну вас, – Боголеп махнул рукой.
– А вы что смеётесь? – спросил Боголеп девушку, которая была в его свите, так сказать.
– Со всех, – ответила девушка, люди Боголепа тоже смеялись, но они не знали почему смеются Патрик Патрикович с детьми и учителями. Это понимали прилетевшие на Хамелеоне, поэтому смеялись уже с людей Боголепа, а тех это смех заводил ещё больше.
– Обхохочешься, – сказал Боголеп, – идёмте внутрь, но сам не выдержал и тоже начал смеяться. Все так громко хохотали, что люди внутри стали на них выглядывать, улыбаться и смеяться, при этом, не понимая, что происходит. Но, глядя на всю эту картину со стороны, не засмеяться было просто невозможно.
Боголеп провел всех в огромный центральный зал, а когда все зашли, то он нажал кнопку возле двери, все услышали мелодию Бетховена «Лунная соната».
– Это означает всем прийти в зал, есть хорошие новости, вам нравится? – спросил Боголеп, повернувшись к прилетевшим.