Страница 13 из 32
Когда я приблизилась к горлу, конунг начал кашлять и его начало тошнить. Асмунд был наготове и ждал. Чёрная слизь хлынула из его рта прямо в корзину. Я схватила корзину и тут же швырнула её в печку. Та занялась весёлым и чистым огнём. Вот так. Теперь этот недуг никого больше не коснётся.
Я вернулась к Асмунду, вручила ему чашу с отваром и мокрую тряпицу, что бы вытер лицо своего вождя.
— Что это было? Будто сама ночь пустила корни в его теле…
— Не знаю, — честно сказала я. — Этой отравы я не знаю. Но я смогла её изгнать. Теперь всё будет хорошо. Пока его надо поить отваром, который я сделала. Не кормить. Пусть сам еды потребует.
Асмунд кивнул и встал на ноги.
— Ты спасла нашего вождя, вёльва Беляна. Я снова спрошу тебя — что ты хочешь за свою помощь?
— А я скажу ещё раз — мне ничего не нужно. Твой вождь ещё не встал на ноги.
Асмунд кивнул и тут же спросил.
— Твой друг, который был ранен стрелой Йорда… он жив?
— Всё хорошо. Я вовремя помогла ему.
— Странно, что Йорд стал стрелять в человека, был четкий наказ… — начал было Асмунд.
— Мой друг не человек, — сказала я, — а оборотень. В волка может перекидываться. Может твой Йорд хотел побахвалиться перед своими соратниками? Кто знает.
Асмунд удивлённо расширил глаза, хотя его удивление быстро прошло.
— Ты не стала требовать смерти Йорда, спасла моего конунга, и принимаешь меня на своей земле, вёльва Беляна. Когда бы ни понадобилась моя помощь, я приду.
Я криво усмехнулась.
— Как только вы отплывёте, то мы уже не свидимся Асмунд Ворон. Твои воины ждут тебя. Иди к ним.
— А где живёшь ты?
Настала моя очередь удивляться. Но Асмунд не улыбался. Смотрел серьезно, и ждал моего ответа.
— Какая тебе печаль, где я живу, — хрипло проговорила я, собирая свои снадобья в сумку на поясе. — Дойду сама. Не нужно провожать.
Асмунд только кивнул и пропустил меня вперёд. Я вышла из избы и прошла за калитку. На просторной поляне, где не так давно огромный медведь чуть не задрал Желана, быстро накрывали столы, приносили припасы, Дети, женщины и старики вернулись из леса, и глазели на внезапных гостей. В честь дорогих гостей, староста выкатил из погреба три бочонка с медовухой. Я только фыркнула и махнула рукой. Избежали беды и ладно. Пока они не вороги нам.
Я пошла по тропинке до деревенского тына, и едва я вышла за него, как тропинка тут же появилась под моими ногами и стала провожать до моей избы, в которой меня ждал Маар.
Пока я шла, то мои мысли против воли возвращались к Асмунду. У него было благородное сердце. И его помыслы были чисты и открыты. Он не прятал своих замыслов, не скрывал душу. Он был похож на холодный лёд его родины. Ясва мне рассказывала, что в северных морях можно встретить плавучие льды, до того чистые, что те могут светиться в свете луны! Это, наверное, было удивительное зрелище. Почему-то мне думалось, что Асмунд был похож именно на такой лёд. Хотя его руки знали много битв, и до сих пор от них пахнет чужой кровью, внутреннее чутьё говорило мне, что воином он был честным и никогда бы не стал убивать ради забавы или того, кто был слабее.
Когда до моих ушей донёсся хруст веток под чужими сапогами, было уже поздно. Я сжала зубы и заставила испуганное сердце успокоиться. Тот, кто за мной шел, был молодым, не скрывал своего присутствия, не таился. Я слышала молодое дыхание и чувствовала горячую кровь в жилах.
Я обернулась к своему преследователю. Это был Йорд. Нос распух и посинел, был сломан. Воин тоже остановился на тропе и как бы невзначай проговорил.
— Я… проводить пошёл. Асмунд велел.
Ложь пахнет. Пахнет как затхлый хлеб, который слишком долго пролежал в коробе, и его не съели. Я поморщилась от этого запаха и отошла ещё дальше. Йорд понял, что я не поверила ему.
Как мои ноги понесли меня по тропинке, я так и не поняла сама. Я просто стала бежать, что есть сил. Быстрые ловкие шаги тут же стали слышаться сзади. А когда я хотела нырнуть в чащу, сойдя с тропки, чужая рука схватила меня за косищу и больно дёрнула на себя. Я вскрикнула и схватилась за свои волосы. Тут же Йорд грубо взял моё лицо в руку. Он осмотрел меня и усмехнулся.
— Было бы за что глазу зацепиться… поди и мужика никогда не было? С таким — то личиком? Я, считай, помочь хочу, а ты убегаешь.
Я молчала. Как бежать? Что сделать?! Сердце заходилось в груди, как пойманная птаха. А в голове было до противного пусто.
Йорд взял меня за косы и намотал их на кулак. А потом прижал меня к себе. Сквозь тонкую рубаху, я почувствовала горячее тело воина, его сиплое дыхание показывало его намерения, как нельзя лучше. От него пахло дальними морями, обманом, девичьими слезами…
— Ну что? Сейчас ты уже не такая смелая? — прошептал Йорд, глядя мне в глаза. — Вёльва ты или нет, всё едино — баба. А будешь себя хорошо вести, так может, и нитку с бусами подарю, на память…
Йорда взял меня за лицо и приблизился, чтобы поцеловать. Я, что было сил, подалась головой вперёд, и лбом угадила ему переносицу. Воин взвыл дурным голосом и отшвырнул меня сторону. Я тут же вскочила на ноги и кинулась в чащу леса. Потеряла лапоть на тропинке. Второй скинула на бегу, чтобы было сподручнее.
— Батюшка лес… — запыхаясь, проговорила я, — Батюшка лес… защити… не выдай!
Пока я бежала, на моём пути не было ни единой кочки, ни единого сучка. Лес услышал мою мольбу. Деревья словно сами собой расступались передо мной и становились стеной за моей спиной. Я остановилась и прислушалась. Было тихо. Не пели птицы, не ходили животные… лес замер. Словно ждал и наблюдал. Где — то вдалеке послышался мужской крик и радостный девичий визг. Внутри у меня всё похолодело. Там же есть речка… а в речке мавки! Они ещё не ушли на зимний сон, и поймать кого-то живого перед долгим забвением…! А у Йорда не было при себе даже ножа или другого железа! В голове шевельнулась дурная муть. А и пусть! Пусть пропадает там! Одни боги ведают, что он хотел мне сделать! А тут лес его к реке и вывел, значит, есть за что!
Девичий весёлый визг повторился, а за ним сразу же мужской, полный боли и ужаса. Мавка будет играться, пока до смерти не замучает. А пока играется, будет по куску отгрызать… чтоб веселее было.
Я сжала кулаки и крепко зажмурилась. Не могу я позволить умереть ему здесь. Пусть Асмунд его участь решает. Так оно лучше будет.
Я принюхалась к воздуху. Уже витал запах крови… надо спешить. Я бросилась к речке, в руках сжимая стальное кольцо, которое было подарено Ясвой. Выбежав на небольшую полянку, я сразу увидела на песчаном берегу Йорда и мавку. Та держала его за голенище сапога одной рукой, и тащила на себя. Воин цеплялся за траву, зарывал пальцы в песок, но не мог противостоять. Мавка хихикала окровавленным ртом, и уже снова обнажила острые зубы. Песок был пропитан кровь Йорда. Сейчас и другие соберутся…! Нельзя медлить!
Я бросилась к берегу, держа наготове железо. Перепрыгнув через Йорда, я подскочила к мавке и с размаху влепила ей сталью по лицу. Железное кольцо задрожало и зазвенело. Звук был невыносим для мавок. Лоскутиха зашипела, схватилась за голову, обнажила острые зубы, да только ничего не сделает она мне, пока я железо в руках держу.
— А ну! Иди по добру по здорову! — крикнула я. — Негоже людей губить! И зубы-то спрячь! Не то быстро твоя речка обмелеет да иссохнет!
Мавка раздражённо зарычала, подобрала полы мокрой рубахи и скрылась в речке, только круги по воде пошли. Ещё какое-то время я стояла лицом к воде и ждала… но всё было тихо. Железное кольцо затихло и больше не издавало ни звука. Мавка ушла.
Я повернулась к Йорду. Он с ужасом смотрел на воду и растопыренными пальцами держался за землю и траву. Его сапог был прокусан, и в этой дыре зияло кровавое нечто. Мавка откусила ему пальцы, пока игралась.
Подойдя к Йорд, я сняла с него сапог, взяла из сумки на поясе широкий лист подорожника, закинуларот и переживала. Кашицу завернулась в тряпицу, и крепко примотал к ране Йорда. Он сжал зубы и побелел, но промолчал. Страху он на всю жизнь натерпелся….