Спаситель

– Пора. – Объявил Завадский.

Одна группа выдвинулась к северной башне, вторая тем временем – к угловой слева от въездных ворот. Третья осталась на месте смотреть за лошадями и готовить быстрые пути отхода.

Филипп, Бесноватый, Антон, Данила и Бакан, состоявшие в первой группе за пару минут добрались до места наблюдения, засели в небольшом перелеске в полсотне саженей от стены. Антон дважды по-неясытиному ухнул. Звук вышел глубокий, пугающий, напомнивший Филиппу крики совы из мультфильма «Ежик в тумане». Здесь над травой тоже стелился туман, из оврага тянуло сырым холодом.

Спустя примерно минуту на их условный сигнал дважды ухнуло со стороны южной башни – значит вторая группа на месте и готова действовать. Бесноватый резво пополз в траве к башне и метров через пять пропал из виду. Его никто не мог разглядеть, только Антон показывал в темноту и шепотом говорил, что Бесноватый дескать лежит на спине и целится из лука. Но куда? Филипп едва различал в темноте очертания пирамидальной башни.

Со стороны излучины раздались «пьяные» крики Акима и Егора. Оба орали невпопад какую-то песню, надрывая глотки.

– А ну пошли вон, выпоротки! – крикнул на них дозорный с южной башни.

– Еже овое чучело онамо вякает?! – «пьяно» прокричал в ответ Аким.

– Я те дам чучело, лайно поганое! – полетело в ответ и тут же чуть приглушеннее, видимо с правой башни или с центральной:

– Всади им в гузно картечи, Ермошка!

Следом раздался стук – другие братья швырнули из кустов камни в южную башню. Филипп услышал голоса совсем близко и следом торопливый топот. Над стеной что-то быстро двигалось, словно бегущий кот. А дальше – уже хорошо знакомый Завадскому жуткий едва различимый свист стрелы Бесноватого. В темноте что-то тяжелое шлепнулось на травяное взгорье с шестиметровой высоты и скатилось в недорытый ров. Все знали что это и молча побежали к башне.

Данила и Антон слаженно волокли за собой деревянную лесенку, которую приставили к обламу башни. Первым взлетел по ней Бесноватый, следом – Антон и Данила. Завадский забирался последним сразу за Баканом и отметил, что тунгус двигается довольно ловко. На башне все присели как по команде, только Бес поднял пищаль стрельца и вытянулся в полный рост, лук его был наготове. Он изображал убитого дозорного и заодно следил за караульными на примыкающих к башне мостах, которые в данную минуту переместились на южную башню, где их занимала вошедшая в раж вторая группа. Особенно буйствовал там Аким, предлагая кому-то выйти к нему чтобы «один на один братися на кулаках».

– Сейчас! – сказал Бесноватый, поочередно глядя на темные силуэты башен. Данила и Антон скользнули на мост. За ними сунулся было и Бакан, но Бес остановился его: – жди!

– Теперь!

Бакан и Филипп выбрались на мост, спустились. Антон и Данила ждали их на земле, присев на корточки в темном углу. Судя по запаху где-то поблизости находилось отхожее место. Филипп уловил странное движение и приглядевшись увидел у ног Антона здоровенную собаку, которую тот гладил одной рукой по спине, а второй кормил чем-то.

В центре острога горел дежурный костер, обложенный камнями, но из-за нагромождения построек толку от него было мало – только слабые красные отсветы мерцали на бревенчатых стенах.

– С двух сторон, – напомнил Филипп. Все кивнули и пригнувшись направились попарно к ближайшей избе. Громадная собака, виляя хвостом и поскуливая двинулась было за ними, но Антон, обернувшись, на ходу сказал ей что-то и собака к удивлению Завадского остановилась и легла, продолжая, однако, наблюдать за ними.

Конфликт со стороны южной угловой башни набирал обороты. Собравшиеся на трех передних башнях стрельцы уже сердились не на шутку, слышался многоножий топот по мостам и ступеням где-то спереди и оживленные голоса со стороны ворот. Филипп знал, что вторая группа должна отвлекать их, пока не услышит уханье неясыти, но терпение стрельцов не бесконечно, да и братья сильно рисковали. Сейчас судя по отдалившимся крикам они отошли подальше, но продолжали швырять в башню камни.

Уговор был рисковый – вышли братья из-за углов аманатской избы одновременно, каждая пара готовилась сыграть свою роль, в зависимости от положения охранника. Завадскому и Бакану выпало сыграть на отвлечение, потому что именно они вышли на стрельца лицом к лицу. Тот едва рот успел открыть от удивления, как сзади по затылку саданул ему дубинкой Данила. Филипп срезал ножом с пояса рухнувшего стрельца связку ключей и бросился вместе с Баканом к дверям избы, пока Данила и Антон тащили оглушенного стрельца под мост.

В это время раздалось фырканье у ворот – выводили коней. Филипп торопливо совал примитивные стержневые ключи в снячный замок – на вид они были все одинаковые, но подошел только третий, замок упал на землю, Завадский дернул дверь на себя. Данила зажег лучину, вошел первым, в избе было темно, плотно друг к другу стояли лавки, на которых зашевелились испуганные люди. Из-за спины Завадского вышел Бакан.

– Акнил Дялунча! – позвал он.

– А! – раздалось из тьмы. – Бакан си?

– Акнил Дялунча! Мит чагида си!

Перед ними выпрыгнул высокий тунгус, поглядел на Бакана, затем на староверов.

– Это он? – спросил Завадский.

Бакан кивнул.

– Уходим!

Бакан хлопнул тунгуса по плечу.

– Мэртын. Химат!

Вторая группа тем временем продолжала буйствовать, доводя стрельцов до остервенения.

– Мотыла сташивые! – разносился по округе хриплый голос Акима. – Свиньи поганые!

– Лайно крикливое, ты у меня в петле наперво болтаться будешь! – орал на него кто-то в ответ. – Сый обещание тебе мое! Рота!

Филипп понимал, что это становилось уже слишком опасно – стрельцам уже пора было что-то заподозрить. Кроме того из посада с восточной стороны могли подоспеть боевые холопы или казаки, жившие за острогом. Теперь уже вторая группа находилась под большей угрозой, чем они.

Первыми должны были выбираться тунгусы. Теперь расчет был только на скорость – Бесноватый не мог кричать. Филипп понял, что дело плохо, когда услыхал тяжелый скрип ворот и понял, что стрельцы оседлали коней и готовят вылазку.

– Бес! – крикнул Филипп, поднимаясь по ступеням на мост.

Тотчас раздалось над головой мощное троекратное уханье неясыти. Его сразу же заглушил топот копыт и гиканье. Стрельцы бросились из острога. Одновременно зычно залаяла в темноте громадная собака, испугавшаяся громкого голоса Филиппа. А через несколько мгновений раздался оглушительный крик заметившего их дозорного с восточной башни.

– Ворог в остроге! Шибай, братцы! Сюды!

На последней фразе его грудь пронзила стрела Беса, но сигнал он подать успел. Аманат с Баканом уже спускались по лестнице. По мостам раздавался топот с обеих сторон. Антон выстрелил во тьму из одного пистолета, затем из второго. Под ними заливалась лаем уже целая орава собак. Они первыми прибежали на шум. За острогом тоже зазвучали выстрелы. К ужасу Филиппа, конский топот и крики приближались в их сторону. Завадский скатился по лестнице и сломал последнюю перекладину. Данила едва не свалился на него, следом спрыгнул Антон, а Бесноватый все еще стрелял в кого-то из лука на башне.

– Бес! – закричал Филипп снизу. Из тьмы под навесом хищной птицей выпорхнула фигура и вместе с лестницей как в третьесортном фильме про ковбоев, ловко приземлилась в траву, превратившись в Бесноватого. Как обычно его нечеловечески стремительные движения и завораживающая удаль придали уверенности остальным. Только аманат испуганно глядел на приближающихся всадников с факелами. Впереди же, со стороны перелеска не переставая ухала неясыть.

Слева звучали трескучие залпы, у Филиппа колотилось сердце – он боялся, что стрельцы добрались до первой группы и уже расстреливают ее. Он бежал в тумане за Антоном, который двигался так быстро и легко, словно кругом была не тьма, а самый разгар дня. У речки им навстречу поднялся Аким с Филином и у Завадского отлегло от сердца, когда он увидел что все братья уже здесь. Савка поднимал коней, которых уложил для маскировки. Между тем, первая группа стрельцов приблизилась – они проскакали с факелами в сотне саженей, повернули к острогу, кто-то увидел лестницу и мертвого стрельца во рву.