Ваше Сиятельство 6

— Элиз, детка… — произнес Джозеф томным голосом. — Тебе же понравилось? Скажи, да.

Он повалил ее на подушки, перевернул на спину.

— Да… — нехотя отозвалась Элизабет. Ей не хотелось это признавать, но такова была правда. Ее тело еще дрожало от безумного удовольствия и ум словно заволокло туманом, за которыми не осталось мыслей — были лишь ощущения.

Даже когда огромная морда Лорда нависла над ней, Элиз не отреагировала. Пес лизнул ее грудь, с сопением принялся слизывать семя индейца с ее тела. Жрец Махуизох сказал что-то, и господин Уоллес кивнул в ответ. Элизабет испуганно посмотрела на Джозефа и тот пояснил:

— Мы поспешили. Нужно было тебя сначала приобщить к богу. Мы должны нарисовать священные знаки на твоем теле, чтобы Тонатиуха не было сомнений, что ты будешь принадлежать ему.

Хозяин дома отогнал пса. Индеец придвинул две миски с краской — черной и красной — и, макая палец, начал рисовать что-то на теле Элизабет при этом приговаривая какие-то слова, похожие на заклинания.

— Джозеф, вы отпустите меня? — простонала миссис Барнс, в ее сознание начали возвращаться беспокойные мысли. Особенно не давало покоя жуткое, свежее воспоминание: статуя бога ацтеков и потеки крови на доске. Возможно, эта кровь была свежей.

— Детка, разве тебе плохо с нами? — удивился господин Уоллес. — Ты же сама признала, что было очень хорошо. Если плохо, то тебе нужно прокурить трубку — божественный дух вернет тебе радость бытья.

Закончив со священными рисунками, жрец Махуизох встал в полный рост. С минуту он любовался Элизабет, его темные глаза выражали восторг, при этом член его снова налился силой. Джозеф тоже вскочил на ноги и что-то сказал индейцу на неизвестном Элиз языке. Махуизох ответил с каким-то рычанием, размахивая руками, измазанными краской. Элиз, опираясь на локти, отползла подальше от двух мужчин, поглядывая то на их стоявшие колом члены, то на Лорда, обнюхивающего ее ноги.

— Что вы хотите? — не выдержала миссис Барнс.

— Великий жрец Махуизох хочет обладать тобой, — пояснил господин Уоллес. — Небесный дух доложен войти в тебя через его член.

— Джозеф, дорогой, может быть лучше ты? Пожалуйста! — попросила Элизабет.

— И я тоже. Мы все должны совокупляться с тобой, чтобы подготовить к встрече с богом, — пояснил виконт и, положив ладонь на плечо ацтеку, сказал ему что-то.

Индеец опустился на подушки, лег на спину.

— Элиз, оседлай его, детка. Ты же любишь эту позу, — Уоллес взял гостью за руку и потянул к жрецу.

— Но Джозеф… я не хочу… — слабо засопротивлялась она.

Все-таки баронесса села на живот Махуизоха, и тот зарычал от восторга, принялся гладить ее тело, покрытое священными знаками и от этого еще более желанное. Ее груди с острыми, тверденькими сосками так и легли в ладони жреца, он сжал их, с вожделением ощущая, как соки ее лона растекаются по его животу. Возбуждение передалось миссис Барнс, понимая неизбежность своей участи, она приподнялась, позволяя индейцу войти в сочащуюся пещерку, снова жадную до удовольствий. Элиз невольно застонала, насаживаясь на его темный член.

— Молодец, детка! Ты лучше всех! — похвалил ее господин Уоллес, гладя волосы гостьи и став так, что его крепкий отросток ткнулся в ее приоткрытый ротик.

Она взяла его, поглядывая на Уоллеса и понимая, что в любом случае уже принадлежит этим мужчинам. Ей остается лишь смириться и позволить телу делать то, что оно желает. Поглаживая воинственный жезл Уоллеса ладошкой, Элиз откатила шкурку и принялась лизать головку, похожую на огромную красную сливу. При этом она плавно приподнимала бедра и со шлепком опускалась на ацтека. Эти проникновения, тем которым миссис Барнс задавала сама, раздразнили ее так, что скоро она почувствовала приближение горячей волны небесного блаженства.

— О, Джозеф!.. — простонала она, страстно целуя его член. — Джозеф! Я сойду с ума!

— Тебе хорошо⁈ — прорычал виконт Уоллес, заглядывая в ее полуприкрытые глаза.

— Да! Да! — выдохнула она, все резче насаживаясь на член индейца.

— Я тебя тоже хочу! Туда! — выкрикнул Джозеф. — Хочу в зад! — он помнил, как это произошло в ту ночь. И воспоминания раздразнили его так, что он едва не кончил от них ей в рот, но отстранился и, встав на четвереньки, подполз к баронессе сзади.

— Это больно, Джозеф! Пожалуйста, смажь его! — взмолилась миссис Барнс.

Недолго думая, Уоллес макнул пальцы в красную краску и обильно намазал ей свой член. Снова увлажнил пальцы густой темно-красной жижицей и сунул средний палец в анус баронессе — она слабо вскрикнула. Замерла, пытаясь обернуться к виконту.

Джозеф наклонил ее так, что она почти легла на Махуизоха, с трудом нашел удобную для себя позу и вошел ей в зад. Элизабет заскулила от боли, пытаясь отстраниться, отползти, но виконт крепко держал ее, притягивая к себе и неторопливо проникая все глубже. Вскоре боль, которую испытывала миссис Барнс, стала сладкой. Ее узкая пещерка расслабилась, стала шире, и член Джозефа принялся исследовать ее, поначалу несильными толчками. Жрец Махуизох тоже поспешил получить свою часть удовольствия. Он подстроился под ритм виконта Уоллеса. Оба мужчины стали вонзать в миссис Барнс своих горячих бойцов. Элизабет вскрикивала от каждой их атаки, ей казалось, что ее тело раздирают на части, но боль давно сменилась невероятной сладостью, такой что баронессу затрясло неудержимой, крупной дрожью, словно случилось землетрясение. Элиз закричала от ощущений, пробравших каждую клеточку ее тела. Она даже не поняла, что Джозеф и Махуизох кончили в нее. Лишь позже почувствовала, что их члены обмякли, а из нее самой вытекают реки теплой жижицы.

Господин Уоллес отпустил ее. Завалившись набок, миссис Барнс отползла в сторону, пока не уткнулась головой во что-то. Она открыла глаза, приподняла голову и увидела Лорда. Пес наклонился и лизнул ее в щеку.

— Лорд тоже хочет тебя, — усмехнулся хозяин особняка. — Элиз, ты прелесть. Ты нужна нам всем.

— Джозеф, пожалуйста не надо. Я этого не вынесу, — простонала она и добавила: — У меня есть мужчина, которого я люблю. Я всегда была дрянью, но я хочу стать хоть немного чище. Я хочу, чтобы этот мужчина не презирал меня.

— Какой еще мужчина? Ты принадлежишь великому Тонатиуху! — господин Уоллес нахмурился. Ему явно не понравилось упоминание какого-то мужчины. Он что-то сказал жрецу и тот, неотрывно глядя на свой член ответил что-то сердитое. Затем дотянулся до курительной трубки и занялся ей, вбивая ее содержимое в миску с объедками.

В комнате на какое-то время повисла тишина, слышалось лишь частое дыхание Лорда и шелест бумаги. Ацтек набивал трубку щепотками сухих листьев, закончив свое занятие, повернулся, повернулся к хозяину дома и прорычал что-то.

— Элиз, ты не имеешь права держать в своем сердце больше никого! Ты принадлежишь Тонатиуху! — с возмущением сказал виконт Уоллес. — Ты знаешь, кто такой Тонатиух?

Элизабет мотнула головой и заплакала.

— Тонатиух — тот, кто дает нам свет и тепло. Великий орел, начинающий день и управляющий движением солнца! Тонатиух — добрый бог, но он может стать очень злым. Те, кто не принимает его сердцем, отдают ему свое сердце! — грозно проговорил господин Уоллес.

Жрец закивал, и Элизабет, наблюдавшей за мужчинами сквозь слезы, показалось, что индеец вполне понимает английскую речь.

— Элиз, ты должна немедленно очистить свое сердце от того мужчины! Сейчас же откажись от него! Прокляни его за то, что он посмел проникнуть в тебя! — потребовал Джозеф, втянув ноздрями дым, потянувшийся от курительной трубки.

— Нет, — всхлипнула миссис Барнс. — Вы и так забрали мое тело. Еще требуете душу? Нет! — ей стало страшно от того, как суровое лицо жреца исказилось гневом, и баронесса подумала: если бы только здесь был ее демон… Он бы наказал их. Он бы просто убил их, превратил их тела в красную краску.