Водный мир. Герилья

— Ты так говоришь, Ваня, что даже мне сейчас страшно стало…

— Ладно, с этим разобрались, — вздохнул я. Ну что с ним поделать? Учёный и есть учёный. Хорошо хоть гуманитарий. С технарём бы вообще горя хлебнули. — Но остался второй вопрос: кто надоумил Алекса спровоцировать меня на «просачивание» в «изнанку» с активированным режимом «единения»?

— И это тоже я, мальчик мой.

— Профессор?

— Да?..

— Ну и чем же вы думали⁈ — взорвался я негодованием. — Неужели афедроном⁈ Такого я от вас точно не ожидал!

— Что ж, грубо, но справедливо, — заключил Эйген. — Я понимаю, что момент был не очень подходящим…

— Да вообще неподходящим! Вы понимаете, что могли сорвать важнейшую за последние лет сорок операцию⁈ Операцию, от которой зависит благополучие всего клана⁈

— Но ведь не сорвал же…

А глазки-то бегают! И голос подозрительно тихий. Видать, проняло до печёнок. Да и к слову сказать, насчёт значимости уже моей авантюры с силовым пологом я ничуть не преувеличил. И вообще, я к этому моменту несколько лет шёл! Я людей убивал! Я родственников хоронил, слава богу, лишь по незнанию! Но все выжили исключительно чудом! А тут нате вам — не сорвал же…

— Ладно, хрен с ним! Но почему именно тогда⁈ Вы можете объяснить, проф⁈

— Самый удачный момент, — пожал Эйген плечами. — «Единение» работает в полную мощность, ты в стрессовом состоянии… что-нибудь должно было сработать. На что-то из этого «потусторонник» должен был клюнуть. Но почему-то не клевал.

— И вы решили поменять условия эксперимента⁈ Прямо на ходу⁈ — не поверил я своим ушам.

— Ну а что ещё оставалось делать⁈ — развёл руками мой собеседник. — Другие способы не действовали, хотя по всем расчётам выходило, что твои обострившиеся от стрессовой ситуации ментальные способности плюс соблазнительный вычислительный кластер должны были спровоцировать нашего гостя на активность! Значит, что-то мы не учли. Подключать Кумо и его «отпрысков»? Так это целая история, одних переговоров на часы! И простая логика мне подсказала, что раз в континууме ПВ ничего не получается, а в континуум ВП тебе хода нет, то остаётся нечто среднее… наше «межпространство», сиречь «изнанка»! И я оказался прав!

— Не совсем, — помотал я головой.

— Действительно? — удивлённо заломил бровь Эйген. — А в чём же было дело?

— Дело, дорогой профессор, было в Границе.

— Чёрт!

Фига се! Вот это я… молодец! Чтобы уравновешеннейшего и излишне интеллигентного Эйгена вынудить чертыхнуться! Что-то неладное творится в этом не самом лучшем из миров. Как бы не сглазить…

— Более того, — поспешил я, фигурально выражаясь, добить Леркиного деда, — есть мнение, правда, не моё, что именно Граница и является истоком что для континуума ПВ, что для континуума ВП. На том лишь основании, что она принадлежит к ним обоим! Одновременно разделяя и связывая Вселенные-антиподы!

— И кто же такое ляпнул⁈ — так и не справился с эмоциями профессор Эйген.

— Да есть тут один, — хмыкнул я. И позвал вслух: — Толян?

— Да, Ван-сяньшэн?

— Изложишь профессору свою теорию?

— Если на это будет ваша санкция, сяньшэн.

— Считай, что есть.

— В таком случае сочту за честь, Ван-сяньшэн.

— Слышите, Евгений Викторович? — переключился я на профа. — Толян обещал рассказать.

— А… это… — изобразил выброшенную на берег рыбу мой собеседник.

— Именно он, профессор. Результат вашей безответственности. И он же та цифровая прорва, в которой сгинул ваш Христофорушка. Ну и не только он, к сожалению, — вздохнул я. — Короче, вам и карты в руки, проф! Разбирайтесь.

— В смысле⁈ — не понял Леркин дед.

— В прямом. У меня есть для вас ма-а-а-аленькое, но ответственное поручение, Евгений Викторович.

— Я тебя внимательно слушаю, Ваня.

— Сейчас, дайте сообразить… в общем, вам в ближайшие дни предстоит изучить когнитивные способности новой разумной сущности, возникшей в результате слияния «единения» из наших искинов и нашего «иновселенного» гостя. Результат обрёл самосознание, а я наградил его именем — Толкователь. Сокращенно Толик или Толян, при желании — Анатолий. Работайте, проф.

— Но… Ваня! Я же не психолог! Оценка когнитивных способностей не совсем по моей части, тем более, у существа инопланетного… и даже иновселенного происхождения!

— Иновселенного всего лишь частично! — успокоил я профа. — Кстати, это тоже неплохо бы установить — на какую именно часть. Да и про наших искинов вы зря, у них только основа гексовская, так сказать, базовая матрица, но развиваются они в ментальные подобия нас, хумансов. Могли бы и понять на примере Лиу Цзяо, вы с ним достаточно долго общались. И вообще, из всего, как вы выразились, этноса искинов только Кумо ментальный «гекс», поскольку синтетическая личность на основе почти двух десятков представителей этого разумного вида. А вот все его «отпрыски»… сами понимаете.

— То есть аргумент, что ксенопсихология от меня ещё дальше, не принимается? — вздохнул Эйген.

— Совершенно верно! — кивнул я. — И потом, профессор! Вы же этнопсихолог! А это даже лучше!

— Хорошо, Ваня, убедил. Сколько у меня времени?

— Не больше двух недель, Евгений Викторович.

— Негусто…

— Анатолий? — перебил я профа.

— Да, Ван-сяньшэн?

— Слушай вводную. Времени у нас и впрямь не особо много, поэтому профессор Эйген может с тобой общаться круглосуточно, меня даже не дёргай. У его запросов высший приоритет, выше только мой личный. И перед ним можешь не корчить Лиу Цзяо, будь самим собой. Учти, это в твоих же интересах.

— Позвольте вопрос, Ван-сяньшэн?

— Почему в твоих интересах? — усмехнулся я. — Так всё предельно просто! Как раз через пару недель я планирую предоставить тебе физическое вместилище первого уровня. Так что мне нужно убедиться, что ты не только лоялен и готов к сотрудничеству без принуждения, но ещё и не превратишься в маньячину, как только обретёшь мобильность. Грубо говоря, я хочу точно знать, что у тебя не сорвёт крышу от пьянящего чувства свободы. И в этом вопросе мнение профессора будет даже важнее, чем моё. Усёк⁈

— Ответ положительный, Ван-сяньшэн.

— Профессор? — переключился я на Леркиного деда.

— Я тебя понял, Вань. Постараюсь не подвести.

— Ну вот и славно! — потёр я руки. — Всё, господа мои! Работаем! Уж на это твоей многозадачности хватит, а, Толик?

— Ответ положительный, сяньшэн.

— Ваня?

— Да, профессор?

— А когда я могу… э-э-э… начать?

— Да хоть прямо сейчас! Если, конечно, готовы. Толян, обеспечь профессору выделенный канал.

— Процесс активирован, Ван-сяньшэн. Процесс завершен.

Ф-фух! Ну вот, одной проблемой меньше. Я, конечно, тот еще психолог доморощенный, но пусть уж и взгляд со стороны будет. Тем более, что бы там Эйген ни говорил, более квалифицированного кадра в области «потусторонниковедения» не найти. Евгений Викторович в этой области специалист поистине уникальный. Вот пусть и отдувается, хе-хе!

На том, собственно, мы с профессором и расстались. Иными словами, я оставил Леркиного деда в его старом кабинете, а сам перебрался на веранду, к восстановленным перилам — как ни странно, в этом месте мне лучше всего думалось. Я имею в виду, в пределах «заброшки». Ну и поговорить кое с кем там можно без свидетелей. Ибо тот же Розанов, а значит, и его люди, прекрасно осведомлены, что не следует мне досаждать, когда я «любуюсь» сомнительными после ракетной атаки видами Исла де Пальма.

Надо сказать, к этому времени Толян уже вполне освоился с обязанностями электронного секретаря, к тому же успел «переварить» наследство Лиу Цзяо и, как и тот, встроиться в планетарные коммуникационные системы, так что проблем со связью не возникло — вызываемый абонент, несмотря на занятость, отозвался буквально с третьего «гудка»:

— Слушаю!

— Ну и что скажете, Илья Фаддеевич? — с ходу озадачил я батюшку, не размениваясь на приветствия — за сегодня уже неоднократно связывались, так что к чёрту формальности.