Страница 16 из 22
Глава 4
Перед сном Тимофей выдал мне нечто такое убойное, что меня вырубило сразу и до утра. Я даже защиту не успел поставить, что меня напугало уже утром. Правда, сон был из тех, что без сновидений, в такой попасть практически невозможно. Как ухнул в черную дыру с вечера, так и вынырнул из нее утром. Зато моим магическим структурам пребывание в столь странном сне пошло на пользу. Я мог бы сейчас намагичить что-нибудь серьезное без страха, что расстанусь с магией, но со страхом, что придется потом восстанавливаться. До полного восстановления оставалось буквально несколько дней. Или один такой магический сон, что казалось маловероятным, потому что подобного зелья я не знал, оно было из тех, что открылись для Тимофея после достижения нужного уровня.
Я немного погонял энергию по каналам, убеждаясь, что все страшное позади, потом сделал короткую разминку и отправился в душ, чтобы на завтраке выглядеть прилично. Определенного успеха я достиг, потому что мама всего лишь растроенно сказала, что я похудел и выгляжу невыспавшимся. Я ее отвлек от обсуждения моего состояния, переведя разговор на сестру, что оказалось беспроигрышным вариантом: о Насте мама могла говорить часами. Потом она переключилась на разговор с отчимом, и я посмотрел на Тимофея, чье сканирование ощутил.
Целитель выглядел вполне довольным результатом. И я его понимал: я больше не казался собирающимся с минуты на минуту помереть. Этого ему показалось мало, и он выдал мне дополнительное зелье, когда мы вышли из столовой и моя мама больше не могла нас видеть. На мой подозрительный прищур он хохотнул:
— Не боись, не уснешь. Наоборот, взбодришься.
Зелье действительно было не то, которым он меня опоил на ночь, но тоже что-то новенькое, мне неизвестное. Оно прошлось жидким огнем по каналам и окончательно зарастили все повреждения. Тонкие места еще оставались, но от новых подвигов в клочья не распадутся.
Пока Тимофей не придумал, чем бы меня еще опоить, я от него на всякий случай сбежал, по-быстрому завернув за угол. А то как начнет исцелять, не отделаешься. Устал я от его постоянно опеки за последние дни.
На Постникова я налетел почти сразу, что было очень кстати. Они с Мартой хотя и имели дом в Вишневом Саде, здесь за собой оставили комнату и сегодня явно ночевали тут.
— Дань, разговор есть, — почти радостно сказал я, прислушиваясь, нет ли звуков, указывающих на то, что Тимофей пошел за мной. — Но не тут, внизу.
Он кивнул, и мы дошли в молчании до моего кабинета, где я закрыл дверь, активировал защиту, и лишь потом спросил:
— Что там со сбежавшим телом Глазьева?
— Вообще пусто. Я тебе все докладывал, ничего не утаивал.
— Мало ли. Может, расстраивать не хотел?
— Да чем расстраивать? Не было ничего. Как будто он вышел из больницы — и сразу растворился. Ефремов утверждает то же самое, вот он может придерживать информацию. Смысла в данной ситуации для этого не вижу, но у Императорской Гвардии подобное на уровне рефлексов. Кто владеет полной информацией, тот больше готов к сражениям. Может, он с тобой откровеннее?
— Мне он тоже ответил, что у Глазьева нет ничего, о чем не знал бы его отец. А что знал Егор Дмитриевич, они все проверили.
— Мне кажется, Глазьев-старший мог и приврать, если тело сына с ним связалось раньше и пообещало внука за помощь.
— Не исключаю, — вынужденно признал я. — Хотя Глазьеву должны были объяснить, как опасна эта тварь.
— Мы за ним наблюдаем, но пока все по нулям. Что Мальцева-то от тебя хотела? И не только хотела, но и получила, потому что уходила с видом кошки, объевшейся сметаной.
— Мы с ней типа теперь жених и невеста. С возможностью разорвать по первой просьбе.
— Неожиданно. А с чего вдруг?
Я поморщился. Мне самому уже казалось это решение скоропалительным.
— Диана очень просила. Ее деду поступило несколько предложений, и он склонялся к Лазаревым. Диана была резко против.
— То есть ты старательно портишь отношения и с Мальцевыми, и с Лазаревыми?
— Почему порчу?
— Потому что оба клана тебе это не простят. Разве что Мальцев, если именно это и было его целью.
Его предположение заставило задуматься.
— Да прям целью. Он, как мне кажется, идею эту давно забросил. Мы слишком мелкий клан по отношению к Мальцевым.
— Мальцевы всегда ставили свои интересы на первый план. Диана — типичная Мальцева, а ты пошел у нее на поводу.
— Может, я пошел на поводу у своих желаний? — возразил я.
— Тогда не самый плохой вариант, — признал Постников. — Мальцевы среди сильнейших кланов. За Дианой дадут хорошее приданое, которое нам будет не лишним. Наследственность, опять же, неплохая.
Это было неожиданным, поскольку наше соглашение в таком ключе я не рассматривал.
— Зато воспитание хромает.
— Ей нет необходимости притворяться кем-то другим. В отличие от той же Шуваловой. То есть в случае с Мальцевой получишь именно то, что видишь.
— Так. — Поднял я руки в останавливающем жесте. — Это просто взаимовыгодный договор, не больше. От нее отстают с женихами, от меня — с невестами.
— Посмотрим, как ты с него соскочишь. Диана никогда бы не пошла против деда, — проворчал он и тут же замер, принимая доклад по гарнитуре. — У нас гость. Догадываешься кто?
— Лазарев? — обреченно уточнил я, понимая, что Андрею Кирилловичу возникший расклад не понравится.
— Мальцев-старший. Наверняка приехал ругаться. Пропускать?
— Разумеется. Он если решил ругаться, все равно это сделает, а со вчерашнего вечера успел подостыть.
— Если вчера узнал, — усмехнулся Постников, но на гарнитуре кнопочку нажал и попросил не мариновать дорогого гостя. После чего опять вернулся к разговору со мной: — Но ты все его слова дели на десять, если не хочешь уже конкретно к нему в кабалу влезть. Мальцев после потери Новикова оправился уже и опять вовсю интригует.
— Спасибо за предупреждение, — язвительно сказал я. — А то сам бы я ни в жизнь не догадался.
Постников невозмутимо заметил:
— После того, что ты учудил с Мальцевой, напомнить был обязан, поскольку старик из тебя попытается выдавить хоть что-то. Особенно если выяснится, что ты пошел наперекор его планам. Так что не расслабляйся.
Расслабляться я не собирался, да и вид гостя я к этому не располагал: Мальцев зашел насупленный и злой на весь мир, включая меня. Его выцветшие глаза ощупывали обстановку в гостиной и признавали ее негодной. Сам он двигался, несмотря на возраст, легко.
— Добрый день, Игнат Мефодьевич. Что привело вас в мой дом?
— С чего это он добрый? Не поверю, что не знаешь, чего я приехал. Ярослав, не делаются такие дела за спинами глав клана.
Он расселся в кресле и буровил меня неприязненным взглядом. Было ли это настоящими чувствами или искусной актерской игрой? Я склонялся ко второму. Он не выглядел настолько злым, насколько хотел казаться.
— О чем вы говорите, Игнат Мефодьевич?
— О том, что вы с Дианкой поставили меня перед фактом. Так дела не делаются. Ты должен был сначала заручиться моим согласием.
— И что теперь? Отзовете согласие Дианы? — заинтересовался я, тем самым поставив Мальцева в тупик.
Он поерзал в кресле, как будто пытался пристроить тощую задницу поудобнее, на чем выиграл время для обдумывания ответа, и выдал, транслируя свое недовольство:
— Диана давала, ей и отзывать. Слово Мальцевых нерушимо, это все знают. Но теперь ты мне должен.
— С чего бы? — ответил я, потому что именно сейчас настало время для торга.