Страница 10 из 12
– Нет. Вернуть тебе деньги?
– Не нужно… Тс-с-с. Слышишь? – Има вдруг насторожилась, застыла. – Чудовище с рогами отстало от нас. Свист почти не доносится.
И действительно, «олений» монстр больше не шел следом. Напротив, заунывный клич его стремительно отдалялся и утекал куда-то за мягкий перелив холма. Чуткий слух лича уловил между ними и чудищем еще одно шевеление. Кто-то тихо, но основательно переваливал через павшие бревна, рассекал, как корабль волны, гибкую поросль молодых деревьев. Пружинистая лесная почва доносила вибрацию чьей-то отчетливой поступи. Незримый некто, уверенно теснящий многоголовое чудище от тропы, был велик и, скорее всего, четвероног. Судя по дробной, барабанящей поступи, – такую невозможно скрыть, если, конечно, у тебя не мягкие лапы засадного хищника, – лич готов был поклясться, что загадочный гигант ходит на копытах…
Всколыхнувший дубраву ветер утянул и без того еле слышные звуки на другую сторону холма. И все же Моа успел расслышать чей-то бросок вдали. Мощно ударили в землю копыта, – теперь уж почти без сомнения они, – треснули ветки. Огромный преследователь оленеголового монстра больше не таился и пошел в наступление на костяного врага. Интересно, кем он сам был? Живым ли?
Тоже мертвым…
Ветер набрал силу и завыл голодным волком, заскрежетал узловатыми ветвями дубов. Шум далекой схватки окончательно смешался с шелестом листвы. Последний, похожий на звук раздавленного глиняного горшка, хлопок истаял во мгле.
И снова где-то рядом зарычали мертвяки.
– Нужно добить их и уйти подальше. Пусть побегают за нами потом, – предложил Моа.
– Нужно, – кивнула Има, прокрутив меч кистью. – Они, как понимаю, там, где пали, обратно и возродятся. Уйдем – догонять нас придется. – Она задумалась на миг. – Моа, а куда мы теперь идем?
– Я знаю только одного человека, способного пролить свет на происхождение твоего амулета и он, а вернее, она, живет на юго-востоке отсюда, в Кутанае.
– Значит, идем в Кутанай! – прозвучал довольный Имин ответ, завершившийся свистом клинка.
Мертвяки нагнали беглецов и напали, разделив их.
Краем глаза приметив девушку, – светлое пятно заплясало между черными колоннами ночных стволов, – лич врубился в пятерых, сбившихся кучей, мертвяков. В несколько ударов разметал их кусками. Развернулся к старому знакомцу здоровяку, поймав себя на мысли, что именно вот так вот работа и осточертевает. Никогда прежде «покос» нежити не виделся ему таким будничным и гнетущим. Таким бесполезным, монотонным и бессмысленным.
А ведь завтра опять придут.
И послезавтра.
И потом…
Когда последний мертвяк истаял, отметившись на земле черной лужей, Има, самолично срубившая двоих врагов, плюхнулась на землю и вытерла со лба пот.
– Фу-ф, надоели! Коней бы достать и оторваться от них хоть на пару дней пути. Какую ночь уже толком не сплю…
Лич взглянул на нее – а ведь точно! Это мертвому регулярный сон не нужен, а живые без него быстро слабеют.
– Поспи сейчас. Ты в темноте медленнее ходишь, чем при свете. Я покараулю. Неупокоенных мы всех перебили, а оленеголовый коли подойдет, издалека своими посвистами слышен будет. Да и не вернется он больше, я думаю.
Има привалилась спиной к древу, положила подле себя меч, закрылась перекрещенными на груди руками.
– Холодно-то как.
– Держи. – Моа скинул плащ и протянул ей.
– Спасибо. – Белозубая улыбка сверкнула в темноте. – Эх, жаль, Браслетик мой убежал… У меня там и одеяло было к седлу… приторочено… и еда… И еще там…
Голос девушки быстро стал тягучим, уютно-сонным. Она так и не договорила про свои утраченные пожитки, заснула без задних ног.
Моа сел рядом и уставился перед собой. Хоть бы пару часов тишины теперь. Можно и больше. Живые – создания хрупкие. По правде, ему самому тоже следовало отдохнуть – отключиться на время от мира и побыть в состоянии, напоминающем медитацию. Покой необходим мертвым гораздо реже, чем живым, но без него полностью силы не восстановишь.
Все же не стоит расслабляться!
В колыхании далеких ветвей личу чудилось движение того самого неуловимого гиганта, что преследовал оленеголового. Тихие шаги. И даже дыхание медленное-премедленное. Лёгкие у него должны быть, как кузнечные меха…
Неизвестный неумолимо приближался.
Моа поднялся с земли. Стиснув рукоять меча, прошипел сквозь зубы во мрак:
– Убирайся прочь, или пожалеешь. Предупреждать больше не буду.
Единственный глаз лича алым углем полыхнул в темноте. Кажется, это произвело на невидимку впечатление. Он развернулся и двинулся прочь.
ГЛАВА 3. БЛАГОСЛОВЕНИЕ ЭНОЛЫ
Браслетик нашелся утром.
Приковылял, запутавшись ногой в поводе – хорошо хоть седельные сумки не растерял.
Има обрадовалась, принялась хвалить коня за верность и покладистость. Молодец, не поспоришь! Все сберег, все вернул, сам вернулся, хоть и задумывал убежать восвояси. Вот только со спутанной ногой не вышло. Страшно было идти вниз с холма. Мертвяки-то полбеды. Пахло там и другими существами – одним существом, зубастым и страшным. И сокрытые в лошадиной Браслетовой душе голоса древних предков предостерегали из глубин прошлого – эти зубы раздробили и пережевали столько лошадиных костей, что и не сосчитать…
Поэтому конь вернулся к Име.
Лич его не особенно пугал. Вроде, человек и человек. Клыков не скалит, напасть не пытается, хозяйку, тоже вот, не трогает. И этого, что с бездонной пастью, прочь отогнал. Браслетик ночью грозный окрик услышал и на него пошел – все людской зов. Рядом с человеком лучше, чем одному. И конский пожиратель, жуть жуткая, тут же утек за холм – испугался! Значит, сильный этот, одноглазый с мечом, хоть и пахнет могильным холодным духом.
И все же лучше к такому совсем близко не подходить.
Конь покосился на лича, ласково ткнулся мордой в волосы девушке, виновато всхрапнул.
– Ладно, кто бы на твоем месте не испугался? Сбежал и сбежал. Вернулся же? – будто прочла его мысли Има. Она вернула Моа плащ, завернулась в свой, предложила. – Нам бы вторую лошадь добыть.
– Живые кони таких как я обычно не носят, – был ответ.
– Выходит, у вас все кони мертвые? – прозвучал вдогонку закономерный вопрос.
– Да, такие и есть.
Има подумала немного и через пару мгновений просияла.
– На, – всучила Моа повод Браслета. – Пусть привыкает к тебе. Ты ему, вроде, не так уж и страшен, как сам считаешь. А я себе, как выдастся случай, еще одну лошадь куплю. – Как ни странно, задумка девушки удалась. Конь уверенно пошел за личем, будто знал его всю жизнь. – Видишь, не только с мертвым конем столковаться можно. И живой все поймет, коли ты человек хороший.
– Я не хороший, – эхом отозвался Моа.
Има пожала плечами.
– Я по своим наблюдениям сужу, а по ним ты хороший.
– Обмануться не боишься?
– Боюсь, но что поделать? Хорошие люди, как самородки в золотоносной стремнине, пока не перемоешь гору песка, не найдешь. А коли не искать, так и жизнь проживешь в сплошном песке, без настоящего золота. Хотя мне вот вроде и жаловаться грех. У деда в селе «золотых» людей немало было.
Моа отметил, с какой грустью девушка произнесла «у деда». Не «у себя»… Неожиданное чувство солидарности родилось в груди: он тоже знает, как это – понимать, что место, к которому привык, вовсе не твой дом. И все же странное ощущение, ведь обычно чувства у мертвых притуплены, а тут… И он снова вспомнил Архо и Люсьену, которых мысленно осуждал за их нелепые эмоциональные спектакли. Они наверняка теперь считают его врагом.
И попытаются уничтожить при первой же возможности.
Отбросив неприятные мысли, лич поинтересовался:
– Как твоя магия?
– Восстановилась немного. Если пару дней растрачивать не буду, наберется и для боя, чтобы уж вдарить – так вдарить!
– Пару спокойных дней нам никто не обеспечит. Ночей – уж точно.
– Ох, и надоедливые… – Има, морщась, потерла скрытый тканью амулет. – Чтоб их, этих мертвяков.