Страница 9 из 10
Оба обернулись.
Яна шла с другого конца балкона, стараясь не наступить на полы платья, с бокалом в руке. В лучах софитов ее жемчужное ожерелье сверкало созвездием.
– Значит, передовая линия экономической науки теперь проходит здесь?
– Моя дорогая Яна, – улыбнулся Артем, – а я уже боялся, что ты позабыла о нас…
– Как я могу пропустить этот… Как там его… – Она пощелкала пальцами. – Триумф экономической мысли, вот.
Остановившись в паре шагов, она бросила взгляд на свитер, выглядывающий у Грега из-под пиджака.
– Ян, позволь представить, это Грег. Грег Ра… – Артем запнулся. – Кстати, по удивительному совпадению, тоже микробиолог.
– О, как я рада, что хоть вы не экономист. В наши дни кого ни поскреби, окажется экономистом. Знаете, когда придет время, первым делом нам нужно будет избавиться вот от этих. – Она кивнула на Артема.
– Яна очень консервативна, – в ответ ухмыльнулся он. – Например, она не считает экономику наукой.
– Наука, – фыркнула она. – Да у вас нет ни одного эксперимента, который можно воспроизвести. Лжеученые, гадающие на кофейной гуще – вот вы кто, все как один. Прав был Планк.
– Грубо, Яна, грубо. Мы, ученые, должны помогать друг другу.
– Ученые? Вы? Да вас тут даже быть не должно. Какое вы вообще имеете отношение к Нобелевской премии? Нет никакой Нобелевской премии по экономике, понимаешь? Не-ту! Шахер-махер, двое с боку. Не знаю, кого вы тогда, в 68-м, купили и сколько заплатили, но если бы Нобель узнал, что кучка шарлатанов нацепит его имя на премию за фальшивую науку, он бы в гробу перевернулся. Шобла, одним словом.
– Все вирусологи такие невоспитанные?
– Смейся, смейся. – Она раздраженно махнула рукой, и бокал соскользнул с балюстрады, сорвавшись вниз, звонко разлетевшись на осколки и удивленные возгласы. – Только и умеете, что дурить балласт. Ничего, недолго вам осталась.
Яна глянула вниз, где уже бегали со щетками официанты.
– Все, счастливо оставаться. – Она бросила взгляд на Грега. – Если что, вы знаете, где меня найти.
Развернувшись, она молча стала спускаться по ступенькам.
– Тебя тоже было приятно увидеть, Ян, – вдогонку бросил ей Артем. – Лжеученые, – усмехнулся он. – Что бы она сказала, если бы узнала, что все их открытия пришли оттуда. Ученые хреновы. Самый балластный балласт.
– Это действительно так? – спросил Грег, когда последние молекулы Циник улетучились.
– Что, про балласт? Ну конечно! Да кто бы вообще говорил! Ученые! – Артем фыркнул. – Да назови мне хоть одно значимое открытие, которое они сделали за последние триста лет! Что-нибудь существенное, а не изобретение какого-нибудь очередного тостера. Вот, видишь? Ничего они сами не сделали. Ни-че-го! Менделеев, Тесла, Павлов, Да Винчи… Да что Да Винчи, сам Ньютон. Все оттуда. – Он показал пальцем вниз. – Все видели сон.
– Нет, я про премию.
– А, ты про это…
На секунду он отвлекся на официанта с подносом Мартини.
– Мой бедный друг, ну когда ты, наконец, поймешь простую истину?
– Значит, так? – Грег отмахнулся от официанта. – Премия – фальшивка? Обман?
Артем отпил и зажмурился.
– И где вас таких принципиальных делают? Ну хорошо… Раз уж ты у нас микробиолог, будем говорить по-микробиологически. Смотри, представь, что ты маленькая бактерия. Допустим, бифидобактерия. Ты же ничего не имеешь против бифидобактерий? Я так, на всякий случай спрашиваю. Ну вот и хорошо. Так вот, живешь ты, скажем, в кишечнике какого-нибудь организма, помогая его пищеварению, тихо и спокойно, вырабатывая ферменты, ну или чего они там вырабатывают. Тебе видней. Представил? Ну вот… А теперь скажи, ты зло или добро?
Он выловил оливку.
– Во-о-т. По глазам вижу, что добро. Ты помогаешь этому организму. Ясное дело, ты добро. Ну а кто же еще, да? – Артем рыгнул. – Извини. А теперь представь, что становится вдруг известно, что этот организм, которому ты верой и правдой содействуешь всю свою жизнь, он, скажем… Ну вот, допустим, он цепной червь. Гад какой-то. Паразит. Живет в третьем организме и паразитирует на нем. То есть выясняется, что ты, оказывается, бактерия, помогающая паразиту. Добро, помогающее злу. Ну и кто ты теперь? Плюс на минус дает нам что? А теперь еще раз напряги фантазию. Последний раз, Грег, честное слово. Так вот, представь, что этот третий организм, на котором паразитирует твой любимый цепной червь, тот самый, которому ты так верно помогаешь, переваривая ему пищу, так вот представь, что он, ну, скажем… – Он защелкал пальцами. – Ну, скажем, он Гитлер… Во, точно! Гитлер! То есть теперь ты бактерия, помогающая цепному червю, который паразитирует в Гитлере. И кто ты теперь? А? Во-о-т. Видишь? Нет зла. Понимаешь? Нет! Добра нет. Вообще ничего нет. Есть лишь одна правда. Настоящая. Безотносительная. Абсолютная правда. Как число «пи»… Ну чего ты так смотришь на меня?
Артем улыбнулся.
– Да, это деньги. Все, что приносит деньги, – правда. Абсолютная правда, которой неважно, с какой стороны ты на нее смотришь. Деньги – это квинтэссенция пользы, которую ты приносишь обществу. Так Вселенная дает тебе понять, что ты делаешь что-то нужное. Что-то важное для нее. Деньги. Все остальное – ложь… О, «шабли»! – Артем щелкнул пальцами и помахал официанту, появившемуся на другом конце балкона.
– Торгаши… Снова один обман…
– М-м-м… – Артем дождался подноса, отхлебнул. – Рекомендую, Грег! У них здесь достойный винный подвальчик, я должен признать. В чем-чем, а в винах Гарвард знает толк… Ну Грег, ну чего ты раскис? Пойми ты наконец… Правды нет. Антиправды нет. Деньги – единственный эталон Вселенной. Посмотри, кого этот мир ценит больше – их или нас? Взять твоего дружбана Олли. Вон он, у дальнего стола, что-то там перетирает с физиками. Может, рассуждает о судьбах Вселенной, а может, твой скрипт пытается продать, а? – Артем подмигнул. – Кстати, между нами, так себе скриптик. Не стоит он девятнадцати кило… Ну так вот, весь остаток своей довольно однообразной жизни Олли так и проведет в поиске грантов. В свободное время подторговывая теми жалкими крохами, что колодец бросает ему как собаке кость. Жалко. Жалко смотреть, как пропадает талант… Бедняга… А теперь посмотри на нас… – Артем поправил бабочку. – Нам достаточно просто сказать, что если напечатать очередной триллион долларов, то это решит все проблемы. И ведь они все верят. Нет, правду тебе говорю – все верят. От нас требуется только одно: как-нибудь мудрено это назвать. Чтобы ничего не было понятно. Скажем, «количественное смягчение». Со времен старика Ло никто из этих большеголовых, – он кивнул в сторону зала, – а про остальных уж вообще молчу, так вообще никто ничего даже не заподозрил. А даже если кто и заподозрил, типа твоего кретина Планка, то что из этого? Кто посмеет слово поперек сказать? Решиться пойти против нобелевских лауреатов? Дураков нет. Все свою задницу берегут.
– Так вот зачем… Печатать деньги? Сварганили фальшивую Нобелевку по экономике, чтобы тупо печатать деньги? Торгаши.
Артем расплылся в улыбке.
– Правда только одна. Надо лишь…
Зазвенел будильник, и Артем замер. Громкий, настойчивый звонок.
– Однако, – сказал он, когда Грег извлек телефон, перемотанный синей изолентой. – Знаешь, из всех скриптеров, с которыми я когда-либо сталкивался, ты – самый технологически дремучий. Прямо ранний палеолит какой-то. Это не «нокия», случайно?
– Артем, послушай. – Грег отключил будильник и убрал телефон в карман. – Олли сказал мне…
– Ах, Грег, Грег, – Артем перебил его, похлопав его по плечу. – Знаю, все знаю… Ни слова больше.
Он взял с подноса салфетку и, достав ручку, что-то нацарапал.
– Вот. – Протянул он салфетку. «100W, 106» корявые цифры плясали по диагонали. – Олли рассказал о твоей неувязке. Приходи сегодня. Решим вопросик.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».