Страница 13 из 21
Вот примеры таких высказываний, собранных The Washington Post: «Грустно, что после многих лет моей работы в Meta[43] компания идёт по такому пути… Культура катится в ад», или «Я не ухожу сразу только потому, что жду премиальной выплаты за сентябрь, поскольку я много работал, чтобы получить её», или «Кто-нибудь чувствует себя здесь в безопасности?», или «Честно говоря, я просто думаю о том, чтобы сделать перерыв и пожить на сбережения или заняться чем-то скромным, пока этот экономический цикл не пройдёт. Я не хочу работать под постоянным давлением».
Интересно, как Марк Цукерберг оправдывал своё детище, написав статью на 15-летие Facebook[44]: «В то время как любые быстрые социальные изменения создают неопределённость, я считаю, что мы видим, что у людей больше власти, а долгосрочная тенденция со временем меняет общество, делая его более открытым и подотчётным. […]
Мы всё ещё находимся на ранних стадиях этой трансформации, и во многих отношениях она только начинается. Но если последние 15 лет были посвящены людям, которые создавали эти новые сети и начинали видеть их влияние, то следующие 15 лет будут посвящены людям, использующим свою власть, чтобы переделать общество таким образом, чтобы оно могло быть глубоко позитивным на десятилетия вперед».
Ну что ж, это влияние он теперь вполне может прочувствовать.
С огромными проблемами по возвращению сотрудников в офис после пандемии столкнулась и компания Apple. Не секрет, что в Apple всегда гордились статусом премиального работодателя, необычайной вовлечённостью своих сотрудников и крайне продуктивной корпоративной культурой. Но здесь, буквально под угрозой бунта она была вынуждена, вопреки желанию топ-менеджмента, перейти на «гибридный режим работы».
Новые правила позволяют сотрудникам присутствовать на рабочем месте только три дня в неделю, а оставшиеся два проводить на удалёнке. Кроме того, Тим Кук объявил, что это позволит сотрудникам работать из любого места до двух недель в году, «чтобы, – как говорилось в его внутреннем письме, – быть рядом с семьёй и близкими, иметь возможность сменить обстановку, организовать неожиданное путешествие или по любой другой причине на своё усмотрение».
С Илоном Маском такое не пройдёт… «Удалённая работа больше неприемлема», – написал он сотрудникам Tesla в служебной записке, а затем подтвердил её подлинность в своём Twitter[45]: «Притворяются, а не усерд-но работают. Пусть притворяются где-то в другом месте». И нельзя сказать, чтобы Маск был неправ.
Как показывают исследования, проведённые в 2022 го-ду исследовательскими компаниями Qatalag и GitLab, среди сотрудников, как они их называют, «интеллектуального труда»:
• 54 % вынуждены показывать, что они находятся в сети в определённое время дня, и каждый день в среднем 67 минут имитируют работу;
• 73 % работников сталкиваются с тем, что уведомления с работы приходят к ним в нерабочее время, что не позволяет им переключаться, при этом в среднем они должны проверять семь приложений или других ресурсов с такой информацией;
• 66 % заявили, что они готовы уволиться с работы, если им не позволят хотя бы гибридный формат работы (дом и офис), а 43 % готовы на должность с меньшим окладом, если бы она давала им больше свободы.
В Google ситуация схожая, хотя более мягкий Сундар Пичаи высказался деликатнее, но от этого не менее определённо: «Есть реальные опасения, что наша производительность в целом не соответствует тому количеству сотрудников, которое у нас есть. Мы должны подумать о том, как свести к минимуму отвлекающие факторы и действительно поднять планку как качества продукции, так и производительности».
Впрочем, если верить журналу Business Standard, другие руководители Google, рангом пониже, разъясняют слова генерального директора вовсе не так миролюбиво. Например, руководство отдела продаж Google Cloud сообщило своим сотрудникам, что недовольно «общим состоянием продаж и производительности в целом» и что, если результаты следующего квартала «не оправдаются, на улицах будет кровь».
Если говорить о других компаниях рынка, то основной тренд – это усиление системы контроля за сотрудниками. Согласно исследованию, проведённому Лабораторией нейронаук и поведения человека, которой я руковожу в Сбере, тенденции 2022 года хоть и являются разнонаправленными (часть компаний пытаются удовлетворить запрос сотрудников на снижение нагрузки, более комфортный режим работы и т. д.), основной тренд всё-таки более жесткий.
Если Google, Tesla, Meta[46] и Microsoft стали открыто говорить о нарастающих проблемах, сократили расходы на сотрудников, прекратили наём новых работников и/или значительно уменьшили количество свободных ставок, то в Amazon, например, работает постоянный трекинг сотрудников – человек должен всегда находиться у своего компьютера или ноутбука, за чем следят специальные программы, а, например, J. P. Morgan прославились своим «toxic positive» – то есть, как бы вам ни было плохо, вы должны постоянно улыбаться.
В результате, как мы видим, формируется своего рода порочный круг: изменения в поведении сотрудника, вызванные пандемией и теми глобальными процессами, которые мы обсуждаем в рамках этой книги, привели к росту профессионального выгорания – стала падать продуктивность, а компании отреагировали усилением контроля, на что сотрудники ответили агрессией, недоверием, страхом, нежеланием возвращаться в офис с удалённого или гибридного режима работы. Компаниям приходится снова ужесточать контроль и пугать, используя весьма говорящие идиомы – «blood on the streets», что, в свою очередь, вызывает ещё большее неприятие со стороны сотрудников.
Избыточное пребывание в Сети, спровоцированное локдаунами и общим стрессом (как из-за изменения образа жизни, так и из-за экзистенциального страха, связанного с осознанием собственной смертности в период пандемии), создаёт у людей ощущение тотальной неуверенности, неопределённости.
Люди стали больше задумываться над тем, зачем они живут, почему они столько времени тратят на бессмысленную работу, и т. д. Всё это вызвало нарастающее внутреннее напряжение, которое сотрудники – возможно, в ряде случаев ошибочно – интерпретируют как профессиональное выгорание.
В результате работа начинает восприниматься как каторга, превращается в самую настоящую пытку, прячась от которой, сотрудники не хотят покидать свои дома, не хотят находиться под непосредственным контролем работодателя.
Понятно, что всё это увеличивает как общее напряжение, так и ощущение абсурдности, бессмысленности жизни.
Глава четвёртая. Цифровая толпа «новой власти»
Стремление сохранить анонимность при использовании интернета – это трусость.
Анатомируя природу «новой власти», мы с неизбежностью приходим к выводу, что политика, какой мы её знали ещё совсем недавно, больше невозможна. Политика – это теперь нечто другое, но что именно – пока внятного ответа никто дать не может.
Ни аграрный, ни индустриальный человек не были частью политики как таковой, лишь благодаря Карлу Марксу на восходящей «волне индустриализации» экономические отношения приобрели политическое значение. Маркс, по сути, ввёл «простого человека» в мир политического.
Но уже к концу 60-х годов прошлого века, на гребне теперь уже «информационной волны», Маркса пришлось хоронить. Как пишет философ, руководитель кафедры этики и предпринимательства в Университете Роксфорд Стивен Хикс, не оправдались три его ключевых прогноза:
• во-первых, предполагалось, что будет происходить рост пролетариата в процентном отношении к населению, что усилит конкуренцию, снижение зарплат и массовое обнищание;
43
Запрещена на территории РФ.
44
Принадлежит компании Meta, запрещенной на территории РФ.
45
Доступ ограничен на территории РФ.
46
Запрещена на территории РФ.