Страница 8 из 14
До меня вдруг донеслись голоса – тонкие, женские.
– Нужно неуклонно двигаться на север. Поворачивать на восток еще рано. Придется обходить слишком много мелких островов.
Они говорили на тлинкитском.
Я их не узнавала, даже понимая слова. На мгновение мне показалось, что я умерла и воссоединилась с мамой. Но усталость бы меня не прикончила, и голос не принадлежал матери.
Прижимая к себе одеяла, я медленно села – несколько больных, ноющих мест сразу же напомнили о своем существовании. И все же я чувствовала себя на удивление хорошо, если учесть, сколько раз я побывала на волосок от смерти.
Покачивание подо мной сразу же обрело смысл, едва я разглядела, где нахожусь: на старом рыбацком судне, которое болталось на волнах – по идее, Берингова моря. Я встала и подошла к поручню, прислушиваясь к плеску воды о корпус и скрипу досок. Вода была темной, полной странных завихрений, словно в нее плеснули чернил кальмара. Темной казалась даже пена, венчавшая волны.
Говорившая только что женщина перегнулась через борт рядом, протянула к волнам руку, словно желая их коснуться.
– Духи в бешенстве, – произнесла она, стоя справа от меня, по-прежнему на тлинкитском.
Я поморщилась и ответила на нем же:
– Знаю.
– Но понимаешь ли ты почему, Искорка? – Женщина повернула голову ко мне, и я наконец посмотрела на нее прямо.
Она была одного цвета кожи с народом моей матери, только выше, стройнее… Эта женщина сошла бы за мою сестру, но глаза у нее были голубые. А еще тело мерцало, то и дело расплываясь.
В последнее время духи взяли за привычку говорить со мной на тлинкитском разными способами – через радио, других фейри, а теперь…
– Вы не из живых?
Женщина кивнула.
– Да. Однако… тебе нужно куда больше помощи, чем способен оказать любой дух в одиночку. – Ее улыбка была широкой. – И, похоже, я должна тебе помочь.
– Но кто вы? – спросила я. – Выглядите…
Я не хотела говорить «прямо как я», чтобы случайно ее не обидеть, но женщина снова понимающе улыбнулась.
– Потому что мы очень близкая родня, пусть я и мертва уже пять десятков лет, – ответила она. – Может, и дольше. Время здесь течет странно.
На палубе зашевелились спящие, которых я раньше не замечала, и силуэт женщины затрепетал.
– Вы мне поможете? – спросила я шепотом. – Я должна найти Андерхилл.
И доказать, что я не убивала собственного отца.
Список небольшой, но охренительно невозможный. Ну что ж. Я бы первым делом решила проблему Андерхилл, а потом уже разобралась в истории с подозрениями в убийстве. С чего-то же надо начать.
Женщина кивнула.
– Я направлю тебя и обучу, Искорка, и, быть может, ты сумеешь сделать то, чего не сумела я.
Нахмурившись еще сильней, я вцепилась в поручень.
– О чем вы?
Стоя со мной плечом к плечу, женщина смотрела на завихрения воды, что вздымалась волнами там, где их не должно быть.
– Потому что не ты первая, кто ищет истинную Андерхилл. Ты рождена не просто так. А с определенной целью. – Женщина повернулась лицом и подняла руку, будто собиралась коснуться моих волос. – И я тоже, но я умерла прежде, чем сумела вновь открыть Андерхилл, и потому мой дух мучается, я все плаваю туда-сюда по этим волнам, пока не найду способ исполнить предначертанное.
Чтоб Луга в левое яйцо, а Балора в правое, она серьезно?!
– Вы… вы тоже уничтожили фальшивую Андерхилл?
Это что, для таких, как я, есть клуб?
До меня донесся ее тихий смех.
– Нет, но я родилась дворнягой, как и ты. Была изгоем. А потом получила причину разыскать Андерхилл. И, как ты, столкнулась с незримыми врагами, которые хотели любой ценой помешать мне вновь открыть холм. – Ее образ стал меркнуть. – Я буду с тобой, Искорка. Ты не одинока.
Я уставилась на место, где она стояла всего долю секунды назад.
Спящие зашевелились. Я услышала шаги позади себя и обернулась, ожидая увидеть Фаолана.
– Дрейк? – Я лишь успела заметить порезы на его лице, чернеющий фингал, темные круги под глазами от усталости, прежде чем он заключил меня в крепкие объятия одной рукой.
– Думал, мы опоздали с помощью, – пробормотал Дрейк. – Алли, прости, что я бесился из-за Тысячелистника. Правда, прости.
Я спасла Дрейка от мудака, который стоил ему кисти. Нехилый удар по гордости, а в таком признаются не многие парни. Но Дрейк был простым и, после Цинт, самым открытым из всех, кого я знала.
Я обняла его в ответ, сначала неловко, но затем, вдохнув запах сосны, снега и кожи, вдруг поняла, что уткнулась носом ему в шею. От Дрейка пахло хорошо, безопасно, и это было мое первое «нормальное» прикосновение с тех пор, как все пошло кувырком, ведь между нами не искрила чертовая безумная магия.
– Ты в порядке? – тихо спросил Дрейк, отстраняясь.
Я посмотрела на него снизу вверх и кивнула, даже медленно растянула губы в улыбке для пущей убедительности.
– Да, в порядке. Рада тебя видеть.
Я ощутила на себе тяжесть чужого взгляда. Фаолан был где-то рядом, он за мной наблюдал. Выполнял свою работу, связанный клятвой королеве. Вот почему он оставался рядом, и я не могла забыть, что на самом деле он верен правительнице Неблагих.
С Ланом было так: вот он меня целует, а вот уже предал. Снова предал. При всех чувствах к нему об этом следовало помнить.
– Сиротка, – окликнул сзади Лан.
Несмотря на новообретенную решимость, от звука его голоса у меня сжалось сердце. Пришлось выдохнуть, взять себя в руки, иначе Фаолан прочитал бы по лицу, что творится у меня в душе. Потому что по правде… да, я злилась на Лана за предательство. Злилась, что он мог предать снова. Но жестокие последствия всякого нашего прикосновения друг к другу оставляли меня в полном раздрае.
Я сглотнула.
– Слушай, Дрейк. Ты не знаешь, где Цинт?
С этой-то девчулей мне обо всем этом дерьме и надо было поговорить.
Дрейк побледнел.
Мое сердце бешено заколотилось.
– Цинт с нами на корабле, так?
Если нет, то Лугом клянусь, прыгну за борт и поплыву обратно на Унимак.
– У нас не хватило времени доставить ее к месту встречи, – заговорил мне в спину Лан. – Лодка прибыла через несколько минут, как ты отрубилась. Но Цинт в безопасности. Я узнавал у Рубезаля, чтобы ты не подняла шум.
Его безучастный тон заставил меня скрипнуть зубами. Сердечная боль сразу стихла, печаль уступила место раздражению. Гневу. И его мне нужно было побольше. Злиться на Лана много проще, чем разбираться в этой путанице.
Я развернулась.
– Ты знал?
Лан вскинул бровь, ничуть не смущенный моей резкостью.
– Да. И если ты закончила с болтовней, Сиротка, нам пора обдумать следующий шаг.
Голос Лана был холоден как ветер.
При всем моем нежелании находиться в его обществе, нам действительно нужно было определиться с дальнейшими действиями.
Приподнявшись на цыпочки, я поцеловала Дрейка в щеку.
– Мне пора, но я правда очень рада тебя видеть.
Дрейк наклонился.
– Иди, переговори. Но на всякий случай знай, моя каюта – первая дверь справа от трапа… если захочешь продолжить нашу беседу.
Я вскинула бровь.
– Вот как?
Оставив Дрейка, я последовала за Фаоланом за угол рубки. Схватив меня за предплечье, Лан утянул меня прочь.
– Не трогай! – выдохнула я, в панике вырываясь.
Лан навалился, и я попятилась к стенке.
Вскинула на него снизу вверх гневный взгляд.
– Я серьезно. Не смей. Сам знаешь, что будет.
Лан уперся ладонями в стену, поймав меня в ловушку своих рук.
– Тебе было приятно, Сиротка?
Мой мозг завис и перезагрузился.
– Чего?
– Целовать изгоя.
У меня отвисла челюсть.
– В смысле, целовать его в щеку?
Фаолан впился в меня пристальным взглядом.
Серьезно? Во мне стремительной, мощной волной вскинулся гнев.
– Ага, Лан. Целовать Дрейка приятно. Очень.
– Наши поцелуи ты описала бы как приятные?