Тропами любви

– Я не разу не видела такого необычного цветка, – от воды вдруг раздался мелодичный, как журчание струй ручья, голос.

Отблески на речной глади заслонил силуэт: в свет костра вышла та самая девушка.

– Это огонь, – сказал Элгемни, слегка застыв от неожиданности и взволнованности от ее наготы, лишь частично прикрытой длинными волосами.

– Огонь? —недоуменно спросила девушка.

Наклонившись, она потянулась к языкам пламени: те словно подались назад, угли зашипели белым паром.

– Ой, – сказала девушка. – Он себя потрогать не дает.

В мужском взгляде, направленном на эту необычную картину, мелькнула острота возникшей мысли. Она объясняла некоторые моменты, касательно незнакомки.

– Ты… Дух воды или что-то вроде того? – спросил он слегка напряженным голосом.

Девушка молча посмотрела на Элгемни. Затем обрушилась сама в себя всплеском волны, только лужица осталась, и та в землю сразу ушла. Тут же рядом с путником опять выросла женская фигура, каплями влаги из щелей в камне поднялась.

– Да. Что-то вроде того, – ответила она с улыбкой.

Элгемни наконец справился с растерянностью. Встал, постелил свой спальный мешок из шкур напротив того места, где сидел, и предложил:

– Располагайся. Как к тебе обращаться?

– Зови меня Хунатму, – сказала девушка и, скрестив ноги, присела на предложенные шкуры.

– Вот, попей, я сам травку собирал, – он предложил ей напиток в запасной чашке и вернулся на свое место.

Хунатму приняла предложенное, поглядывая с любопытством: похоже, что она не очень понимала, что ей делать с этим дальше. Путник, видя это, отхлебнул отвара, ненавязчиво подавая пример. Девушка, следуя ему, несколько неловко поднесла сосуд к лицу, осторожно потянулась губами и пригубила. На секунду задумалась и сделала более смелый глоток, а затем расцвела такой восторженной и искренней улыбкой, что Элгемни почувствовал, как его губы растягиваются в ответной.

– Первый раз я впускаю в себя другую воду таким способом, – сказала своим чудесным голосом Хунатму. – И она такая яркая и необычная: словно солнцем нагретая и травою пахнет.

Они просидели у костра долго за полночь. Элгемни рассказывал, в каких местах ему довелось побывать, Хунатму слушала с горящими глазами. Временами на лицо ее набегало мечтательное выражение. Элгемни в такие моменты почти забывал, что эта сидящая напротив красивая зеленовласая девушка только выглядит таковой, являясь на самом деле чем-то большим.

– Как бы я хотела тоже побывать в разных краях, отправиться куда-нибудь дальше этой долины, – сказала со сквозящей в голосе мечтой Хунатму и слегка печально добавила, – я уже так давно нахожусь только в этой долине. Смутно помню, где текла раньше. Что-то случилось и теперь я только здесь. Нет, не подумай – мне нравится. Но иногда хочется двинуться в новые места. Я все время смотрю, куда закатывается солнце и размышляю: что же там? Как все выглядит? Есть ли там другие реки?

– Мне кажется, я могу тебе помочь, – вдруг озаренный одной мыслью сказал Элгемни. – Нам надо встретится при дневном свете, и я тебе кое-что покажу.

– Хорошо, – заинтересованно посмотрев, ответила Хунатму.

Посидели, помолчали, думая каждый о своем. Девушка смотрела на огонь, уже не стараясь его коснуться. Наконец сказала:

– Мне пора. Спасибо тебе. Это были не обычные ощущения: твоя необычная вода и этот странный цветок, что ты называешь огнем. Это похоже на тепло солнца, но первый раз я ощущаю такое при свете луны. И твои истории… Я вспомнила о своих желаниях.

– Рад, что тебе понравилось. Приходи завтра утром, я буду ждать.

– До встречи, – попрощалась Хунатму, затем встала и, развернувшись, отправилась к реке.

Элгемни наблюдал, как она вошла в воду и словно растворилась в ней: ни кругов, ни ряби. Ни следа от только что находившейся здесь длинноволосой красавицы. Она нравилась ему, неудержимо влекла и в тоже время немного пугала, так как только выглядела человеком. В смятении мыслей он лег спать.

***

Утром, проснувшись, увидел, что Хунатму уже сидит на берегу и смотрит на восходящее солнце. Соорудил нехитрый завтрак. Предложил девушке: она ожидаемо отказалась от слегка подогретого на углях копченого мяса, но травяной отвар с радостью приняла. После двинулись в путь: Элгемни вел Хунатму к месту, где вопреки всему река не текла новым руслом.

Пришли. Путник показал, куда надо спуститься. Уже разведанным путем добрался до низу. Хунатму было проще: она просто стекла водой по камням и потом уже опять вернулась в форму девушки.

– Вот, смотри. Ты можешь течь сюда, но почему-то не делаешь это, – сказал Элгемни.

Хунатму завороженно смотрела на тянущееся вдаль русло. Как-то беспомощно глянула на Элгемни.

– Да, я могла бы. Чувствую, что могла бы. Еще чувствую – что-то произошло, давно уже, не пускает. Как будто я боюсь. Здесь так спокойно, а там… Там я не знаю, как будет. Еще кое-что важное должно со мной произойти. Это связано с разделением: меня должно стать больше. Не просто больше воды – больше таких, как я. Я чувствую, что очень хочу этого и боюсь. Это странно и непонятно, я не могу объяснить, – сбивчиво говорила Хунатму.

Элгемни коснулся ее плеча, не зная, как он может поддержать это удивительное создание: воплощение большой реки и, в то же время, растерянную молодую девушку.

– Мы вместе попробуем разобраться и что-нибудь придумать, – сказал он. – Не переживай так.

Хунатму шагнула к нему ближе, положила руку на грудь. Он осторожно привлек ее к себе, обнял, погладил по голове. Она не сопротивлялась: будто прислушивалась к ощущению его присутствия так близко.

– Мне захотелось тебя коснуться, – наконец сказала Хунатму. – Ты теплый. Как твоя необычная вода и странный цветок. – Элгемни не нашёл, что на это ответить, просто улыбнулся.

Возвращались молча: девушка ушла мыслями в себя, путник не мешал ей – тоже размышлял. Придя к стану, он раздул еще теплящийся костер и, радуясь, что хоть этим может порадовать загрустившую девушку, подвесил над огнем котелок.

Позже, когда они уже сидели и вдыхали душистый аромат, Хунатму сказала:

– Не знаю пока, как мне понять, куда течь, когда я в большом теле. Я ведь только сейчас могу рассматривать все по отдельности, цветы нюхать, закатом любоваться. С тобой вот сидеть. Я видела это новое русло, понимаю, что туда можно направиться. Но когда я большая, я все вокруг. И чувствую сразу все свое русло: сразу и везде. Как ощутить то место, где новый путь начинается?

– А землю ты ощущаешь, когда течешь по ее изгибам? – уточнил Элгемни, ведомый своими мыслями.

– Землю? Землю да, ее чувствую сильнее всего. Я бегу, тесно прижавшись к ней. Она своей формой держит и направляет меня. Я могу, при желании, направить себя вопреки земле, но редко это делаю. Зачем? – ответила Хунатму.

– Мне кажется, надо будет большим телом препону нащупать. В новое русло ты не течешь, потому что сама себя держишь: где-то, выходит, не дает земля опору. Вот и надо попробовать расслабиться, еще больше землю почуять и довериться ей полностью. Сильная ты. Получится отпустить силу свою –сама дорогу найдет.

– Я попробую, – сказала Хунатму. – Завтра. Сегодня я хочу еще с тобой побыть. Со всем этим новым теплом. Твоя вода, огонь. Ты.

Она посмотрела прямо в глаза Элгемни, всей своей глубиной поглотила его ответный взгляд, позвала. Ушли мысли о чем-то большом и великом: просто красивая нежная девушка, которой страшно и не на кого опереться. Ближе к ней пересел путник, по щеке погладил. Поцеловал: теплые губы, мягкие, ищущие. Обнял: хрупкие плечи, гибкое тело – прижимается, теплом напитывается. Они искали друг друга: робко, нежно, плавно – как мягкое течение струй в тихой заводи; сильно, стремительно, неистово – как упругие плети воды в тесноте объятий каменистого берега. Искали самозабвенно. Нашли.

Чуть позже они лежали, укутавшись в мех спальника, ощущая тепло, идущее от огня. Небо светило им гроздьями звезд. Хунатму спросила: