Граф Рысев – 3

Маша покраснела и теперь сидела, глядя в тарелку. Дед посмеиваясь поглядел на неё.

– Не смущайся, Машенька. Привыкай. Тебе придётся жить в доме, полном суровых мужчин, которые и крепкими словами не брезгуют. Да и учиться предстоит среди военных, а там и не такое услышишь.

Они вышли из столовой, я же отложил ложку и посмотрел на Машу.

– Не жалеешь? – она подняла взгляд от тарелки и улыбнулась.

– Нет, – Маша покачала головой. – Знаешь, ты мне сразу жутко не понравился.

– Как я могу не понравится? – я приложил руки к груди. – Ты меня сейчас просто ногами бьешь.

– Вот поэтому, – она рассмеялась. – Самоуверенный кот, твердо верящий в свою неотразимость.

– Ну, так я же кот, – самодовольно усмехнувшись, я откинулся на стуле. – А восемьдесят процентов женщин любят котов только за то, что они коты. Как бы мерзко эти твари себя при этом не вели.

– А ещё двадцать процентов?

– Это собачницы. – Я махнул рукой. – И когда ты изменила мнение.

– Ты меня рисовал. А ведь мы даже не общались. А потом, во время прорыва, когда моя лошадь понесла… Мы целовались… – Она снова посмотрела в тарелку. – Я тогда впервые испытала…

– Я кот, да ещё и художник – убойное сочетание для любой женщины, даже для тех, которые псину любят. Давай на этом остановимся. – Я положил салфетку на стол. Даже не заметил, как она оказалась у меня на коленях. Всё-таки некоторые действия вбиты в подкорку. Тебе на надо помнить о них, они работают независимо от разума. – Ты поела? Тогда поехали. Где ты там мне комнату пыток приготовила. Мне действительно важная встреча ещё предстоит.

– Ну, а мне ещё предстоит примерка платья. И это та ещё пытка, не сравниться с твоей. – Маша улыбнулась и вышла из-за стола.

Ателье, в котором мне предстояло шить костюм, располагалось неподалеку от дома. я даже решил, что оставлю Маше машину, а сам пойду домой пешком. Таким образом мы не потеряем время на разъезды, занимаясь своими делами.

По-моему, в этом ателье мне шили ту немногочисленную одежду, взамен той, которая стала мала. Так что мои мерки у них по идее должны быть.

– Ваше сиятельство, господин граф, позвольте вас поздравить со столь удачным выбором, – передо мной материализовался портной. Ну точно, я именно здесь одежду шил. Её, кстати, очень мало у меня осталось, надо бы ещё заказать. – Госпожа баронесса, моё почтение.

– Вы сказали, что у вас есть мерки его сиятельства, – в голосе Маши появилась надменность, которую я раньше у неё не слышал. – И что к моему приезду всё для первичной примерки будет готово.

– Разумеется. – Портной поклонился. – Располагайтесь, я пока распоряжусь принести костюм.

Я повёл плечами. На мне была рубашка, которую как раз шили по тем меркам. Нигде ничего не давило, хотя в плечах она была чуть-чуть свободнее, чем, когда была сшита, но не критично. Всё-таки я интенсивно занимался в эти месяцы, и моё тело немного, но изменилось. Так что переделки если и будут, то незначительные. Надеюсь, что мы тут надолго не застрянем.

Маша села на удобный диван и принялась осматриваться. Всё-таки женщины редкие гостьи в мужских ателье. Я же остался стоять, всё равно через пару минут начнётся примерка, которую сидя не проведёшь.

Откуда-то из недр ателье вышел портной, неся в руках сметанный фрак и штаны. При этом он хмурился, поглядывая то не меня, то на заготовки в руках.

– Я пребываю в некотором замешательстве… Но мерки точно ваши, ваше сиятельство, я проверял в нашей картотеке…

О, как. У них тут ещё и картотека имеется. То есть, по идее, тот же Медведев может прийти, потрясти ордером, и заполучить параметры нужно ему человека? Или есть какой-то закон об охране таких данных? Или же… Или Медведев просто о подобном даже не догадывается. А не догадывается он не потому что тупорылый увалень, такие обычно подобные должности не занимают, а потому что для него это само собой разумеющееся. Как салфетку на колени небрежно накинуть за столом, даже не задумываясь, как и зачем ты это делаешь. А я задумался только из-за своих проблем с памятью. Потому что постоянно задаю себе вопросы: а почему я сделал вот так, а не иначе?

Теперь же у меня появилась дилемма: говорить Медведеву о своём открытии, или не стоит? Может, он давно уже знает о подобной возможности и вовсю ею пользуется? Ладно, поживём – увидим. А пока примеряем свадебный фрак… Что за чёрт?

– Что за чёрт? – фрак был мне безнадёжно мал. В плечах не то что не сходился, я руки не мог опустить, впервые почувствовав то, что чувствуют больные, на которых смирительную рубашку нацепили. – Вы что, издеваетесь? – прорычал я, с силой дергая плечами. Раздался треск. Руки я опустить сумел, вот только фрак разошёлся по швам, в которых я разорвал нитки.

С негромким шелестом у меня за спиной на пол упала спинка фрака. Спереди спланировали полочки. Рукава остались на руках, и не упали только потому, что обтягивали напрягшиеся мышцы.

– Я не понимаю, как это произошло, – пролепетал портной. – Я же сам всё проверил.

– Брюки я мерить не буду, увольте, – я вперил в него разъярённый взгляд. – И мне сейчас очень интересно, кто именно это шил? Мы ведь неприлично большие деньги, чтобы костюм был сшит именно мастером Ветровым. Или я что-то путаю? – я прищурился.

– Нет, вы нечего не путаете, – Ветров сделал шаг назад.

– А ведь вы сразу поняли, что что-то не так, едва взяли костюм в руки, – присоединилась к разносу Маша, которая поднялась с дивана и сделала шаг, оказавшись перед портным. – Вы знаете все параметры тела Евгения Фёдоровича. И вы сразу поняли, что как минимум фрак не подходит. Недаром же вы принялись мерки искать, по которым это безобразие кроилось, – сокол заметил добычу где-то далеко внизу и начал стремительно падать на неё. Зрелище в чём-то даже завораживающее, не лишённое определённой эстетики.

– Госпожа баронесса, как вы могли подумать… – портной сделал шаг назад.

– Это первое, что пришло мне на ум, когда я увидела, как вы хмуритесь, мысленно сравнивая заготовку, снятую с манекена с фигурой его сиятельства! – Маша слегка повысила голос. – И даже после того, как вы поняли свою ошибку, всё равно всучили этот кошмар, раскроенный на пузатого коротышку, графу. На что вы рассчитывали? Что его сиятельство ужмётся в плечах и отрастит живот за те десять секунд, пока будет пытаться влезть в фрак?

– Произошло ужасное, ужасное недоразумение, – всплеснул руками портной. – Мы всё исправим. Я клянусь вам, что к свадьбе его сиятельство будет самым блестящим женихом, кто когда-либо надевал свадебный фрак…

– Раз уж на то пошло, я не хочу фрак, – внезапно прервал я их перепалку. Маша его загнала в угол, и теперь нам обеспечена огромная скидка, это как минимум.

– Что? – они посмотрели на меня оба округлившимися глазами.

– Я не хочу фрак, – категорично заявив это, я сел в кресло и достал свою пилку, которая всегда сейчас была у меня в кармане. – Фрак летом, увольте. Я лучше голым жениться буду. Да – немного эпатажно, зато не жарко, нигде не давит, нет желания расстегнуть пару пуговиц, чтобы влез кусочек свадебного торта. И никто точно не примет за дворецкого. Так что, примите к сведению, фрак я не хочу, – я постучал пилкой по ногтю большего пальца.

Портной почему-то смотрел за моими невинными действиями с таким удивлением, как будто впервые увидел пилочку. При этом он постоянно переводил взгляд с пилки на мои плечи и обратно. Ну да, такую фигуру, более жилистую, кстати, чем накаченную, с рельефными, но не огромными мышцами, не приобретешь, сидя в кресле и подпиливая ногти. Похоже, что у него в мозге произошёл диссонанс, и портной немного истерично хихикнул.

– И что же именно ваше сиятельство желает получить на свадьбу? – наконец, спросил он.

– Хм, – а действительно, чего я хочу? – Принесите мне лист бумаги и карандаш. Мне проще нарисовать, что именно я хочу получить, чем объяснять словами. Тем более, что вы всё равно их переврёте и сделаете так, как хочется вам, а не мне.