Страница 2 из 11
В общем, получается, что героический Котовский вдруг уклонился от исполнения воинского долга. Вот если он родился в 1887 или 1888 годах, тогда вопросов не возникнет. На момент начала русско-японской войны Котовскому, получается, было всего 16–17 лет, а в царскую армию призывали с 21 года.
Ну, а теперь начнем по порядку. Когда и где родился Григорий Иванович Котовский? Это окончательно выяснилось только после т. н. «освободительного похода» Красной Армии в Бессарабию и Северную Буковину в июне 1940 года. После того, как Бессарабия превратилась в Молдавскую Советскую Социалистическую Республику, советские историки стали искать следы знаменитого «бессарабца», как называл себя Котовский. И в метрической книге обнаружилось, что Григорий Котовский, будучи четвертым ребенком в семье, родился 12 июня (по нововому стилю – 24 июня) 1881 года[1] в местечке Ганчешты (по-молдавски он произносится Ханчешты; сейчас это не село, а город), Кишиневского уезда Бессарабской губернии, в семье механика винокуренного завода Ивана Николаевича Котовского, происходившего «из мещан Каменец-Подольской губернии города Балты», и его жены Акулины Романовны. По некоторым данным, она происходила из семьи раскольников белокриницкой иерархии и при замужестве стала православной. Поскольку этот толк возник в Белокриницком монастыре вблизи Черновиц, а этот город входил тогда в состав Австрийской империи, то белокриницкую иерархию часто называли австрийской. Между прочим, название села Ганчешты в переводе с турецкого означает «постоялый двор с солдатами», или «постой солдат». Оно словно предрекало будущую военную карьеру бессарабского Робина Гуда. Но был ли Котовский на самом деле Робин Гудом, защитником бедных? Или добрые разбойники бывают только в легендах и сказках? И так ли уж добр был Григорий Иванович, или больше любил рассказывать и распускать слухи о своей невиданной доброте? Мне кажется, что в чем-то Котовский был гоголевским персонажем. Что-то у него было от Ноздрева, хотя бы в желании прихвастнуть.
Вид села Ганчешты
Всего у Котовских было шестеро детей, и Григорий был первым мальчиком среди них. О его братьях и сестрах, оставшихся на территории Бессарабии и впоследствии ставшими подданными румынского короля, мало что известно. Впоследствии он утверждал, что происходил из дворян, а дед его был «полковником Каменец-Подольской губернии», служивший под началом генерала-фельдмаршала М. С. Воронцова, но потом впавший в немилость за отказ подавлять польское восстание 1863–1864 годов и потому вышедший в отставку. Никаких доказательств этих заявлений в архивах до сих пор не найдено. А утверждение насчет деда-полковника – это явная фантазия. Если дед легендарного героя революции действительно был полковником российской императорской армии, то он в обязательном порядке должен был получить потомственное дворянство, и его сын никак не мог быть мещанином Каменец-Подольской губернии. Никаких резонов отказываться от столь важной в Российской истории привилегии как потомственное дворянство у деда Григория Котовского не могло быть. Конечно, дед мог позволить себе какую-то публичную фронду, скандал, и в результате мог быть разжалован если не в рядовые, то в поручики, и лишиться тем самым права на дворянство. Однако о разжаловании деда Григорий Котовский никогда ничего не писал. И это неслучайно. Внук прекрасно понимал, что разжалование полковника за отказ подавлять восстание в Польше было бы скандалом общеармейского масштаба, от которого должно были сохраниться документы и свидетельства очевидцев. Поэтому Григорий Иванович не рискнул в своих рассказах разжаловать деда.
Винокуренный завод, на котором работал отец Котовского, был построен в конце 1870-х годов князем Манук-беем на плавунах, без свай и без фундамента, из больших серых камней. Спирт гнали из дававшей хорошие урожаи в Бессарабии кукурузы. Тогда-то и приехала в Ганчешты семья Котовских. Старший брат, Петр Николаевич, был архитектором завода, а младший брат, Иван Николаевич – механиком.
Через Ганчешты течет река Когыльник. Село расположилось вдоль грунтовой дороги на Кишинев, той большой дороги, на которой немало погулял Котовский со своей бандой. В те времена Ганчешты было центром волости. Здесь имелись лавки, лабазы, кузницы, трактиры, большие дома купцов и скромные хаты крестьян и ремесленников, две православные церкви и синагога. Православные в Бессарабии резко преобладали. Григорий, однако, к елигии и церкви был всегда равнодушен и, как кажется, вырос стихийным атеистом. Никогда в его речах, письмах или статьях не было обращения к Богу, в том числе в знаменитой «Исповеди», призванной спасти его от смертной казни. Но, тем не менее, христианскую заповедь «не убий» до поры до времени Котовский твердо соблюдал. Вплоть до Октябрьской революции 1917 года он своей рукой не убил ни одного человека.
Биограф Котовского Владимир Григорьевич Шмерлинг, первое издание своей книги выпустивший в серии «Жизнь замечательных людей» в 1937 году, утверждал, что в детстве будущий красный командир «рос сказочно сильным. Во время перемен Гриша затевал игру: повиснут на его руках пять человек, а он всех держит. Никто из товарищей по ганчештской школе не мог разогнуть его согнутую в локте руку; никто не мог так далеко забросить камень и бешено промчаться на самой резвой неоседланной лошади.
Сыновья ганчештских лавочников, кулаков и шинкарей, живших на главной улице местечка, побаивались сына механика винокуренного завода. Однажды в школе один из них накинулся на батрачонка. Гриша заступился за своего товарища и избил обидчика».
В общем, перед нами сказочный богатырь. Да еще как ловко противопоставлены сыновья лавочников, кулаков и шинкарей и сын механика винокуренного завода. У читателя должно создаться впечатление, что между ними была непримиримая классовая вражда, тогда как на самом деле все они принадлежали к тому, что сейчас обычно называют «средним классом». Ну, и конечно, как настоящий сказочный герой, Котовский с детства обладает незаурядной силой, но использует ее только для защиты униженных и угнетенных.
Отмечу, что вдова Котовского Ольга Петровная в связи с выходом первого издания книги писала Шмерлингу: «Книга хороша тем, что она правдиво отражает образ Григория Ивановича. Вы верно провели через всю книгу его порыв, его горение, его борьбу за идею коммунизма. 12 лет я страдала, 12 лет я ждала этой книги. Спасибо Вам. Мы радостно встретим 20-ю годовщину». Но образ, который создавали советские биографы Котовского, мог быть толь ко мифологизированным и до приторности положительным.
Тот же Шмерлинг, в полном соответствии с каноном положительного культурного героя мифа, утверждает, будто дома в детстве Котовский «был нежен с сестрами, нянчил младшую, Марию, старался не шуметь, когда отец усталый приходил с завода. Однажды отец вернулся с завода домой измученный, в мокрой одежде.
Весь день провел он за ремонтом парового котла. Сам вполз в него, долго возился, а потом вышел на сквозной ветер. Отец простудился. Около года пролежал он в постели. Простуда перешла в чахотку. В начале 1895 года Иван Николаевич Котовский умер, оставив детей без всяких средств к существованию; за всю свою трудовую жизнь он не мог из своего жалованья отложить ни копейки».
Тут и смерть отца дана вполне с канонами советской пропаганды: трудился на заводчика-эксплуататора, заработал чахотку и умер. И ни слова о том, что Манук-бей помогал отцу Котовского, платил ему жалованье даже тогда, когда тот уже не работал, и оплачивал дорогостоящее лечение. Биографу просто требовалось доказать, что ненависть к «эксплуататорам» нарастала с раннего детства, что он все время пропадал в «рабочих бараках».
Но то, что сообщает Шмерлинг дальше, полностью противоречит легендарному образу. Вдруг выясняется, что по своему кругу общения и родственных связей семья Котовских скорее принадлежала к «высшему свету» ганчештского общества. Конечно, Ганчешты – это не Петербург и даже не Кишинев, но все-таки утверждать, что Григорий Котовский в детстве и юности был ближе к батракам и рабочим, а не к тем, кто их эксплуатировал, – это легенда если и не советского времени, то, по крайней мере, тех лет, когда Григорий Котовский стал известный всему югу России грабителем-налетчиком. Тогда он начал позиционировать себя добрым разбойником, сочувствующим бедным и обездоленным. А для этого образа требовался герой, уже с детства познавший все тяготы жизни и проникшийся симпатией к угнетенным.
1
В книге даты, относящиеся к Российской империи и послереволюционной России в период до 14 февраля 1918 года по новому стилю (григорианскому календарю), приводятся преимущественно по старому стилю (юлианскому календарю), отстававшему от григорианского календаря в XX веке на 13 дней (в некоторых случаях приводится двойная датировка). Более поздние собвтия в СССР датируются только по новому стилю. В Бессарабии в составе Румынии в период с января 1918 года по апрель 1919 года действовал юлианский календарь, а в апреле 1919 года в Бессарабии и в Старом королевстве (территории Румынского королевства до 1918 года) был введен григорианский календарь (новый стиль). Для событий, относящихся к Бессарабии в период с января 1918 года по апрель 1919 года, мы используем двойную датировку, а в период с апреля 1919 года датируем их только по новому стилю.