Страница 19 из 21
– Уточни, – приказываю, поздно опомнившись. На хрена мне ее женские проблемы шестилетней давности? Здорова – и ладно.
– Завтра сделаю запрос, – мгновенно принимает мою поручение Игорь, а я почему-то не отзываю его. Впрочем, пусть убедится, что не было ничего серьезного и на данный момент с ней все в порядке. Все-таки Лиля с детьми моими находится.
– Что у нее за семья?
– Среднестатистическая, – хмыкает. – Отец умер, когда ей было двенадцать. Через пару лет мать вышла замуж во второй раз. За Семена Воронова.
– Кто у нас мать? – понижаю тон, хотя Лиля далеко, по ту сторону монитора, и не слышит меня. Меня не покидает ощущение, словно мы ужинаем вместе. Машинально даже делаю глоток сока одновременно с ней.
– София Зимина. Фамилию не меняла. По профессии строитель, больше не работает, – Игорь обрывает фразу, покашливает, а в трубке слышится шелест страниц.
– Почему? – подгоняю его, не отворачиваясь от ноутбука. – Что случилось?
– Шесть лет назад получила травму позвоночника. Несчастный случай. Неудачно прогуливалась вблизи строительного объекта.
Касаюсь колесика мышки, легким движением пальцев увеличиваю видео. Всматриваюсь в лицо Лили, худое и блеклое, будто от хронической усталости.
– Прогуливалась? – удивленно свожу брови. – Где это произошло?
– Жилой комплекс «Мечта», введен в эксплуатацию три года назад…
Дальнейшие слова Игоря превращаются в белый шум. Мысли беспокойно роятся в голове.
«Мечта», значит? Как символично. Насмешка судьбы.
– Мне нужно больше информации по этому инциденту, – жестко перебиваю безопасника.
– Постараюсь, – бросает коротко, но в голосе проскальзывают неуверенные нотки. – Сейчас Лилия живет с отчимом. Мать временно в реабилитационном центре.
– Адрес центра тоже скинь мне, – настаиваю.
Цепляет меня эта мутная история, царапает. Будоражит измученный мозг, требует разобраться. А я привык доверять интуиции – она ни разу меня не подводила.
– В целом Лилия – весьма положительная девушка. Трудолюбивая, умная, судя по отметкам в дипломе, самостоятельная. Работает с семнадцати лет, параллельно с учебой. В институте о ней только хорошие отзывы, в детском центре – ни одного выговора, – чересчур тепло перечисляет ее лучшие качества. – Мне кажется, вам не в чем ее подозревать. Она…
– Мне не нужны оценочные суждения. Только факты. Выводы я сделаю сам, – рявкаю с внезапно пробудившейся злостью и тут же отключаюсь.
Что на меня нашло? Видимо, болезнь так действует на психику. Или новые лекарства. Никогда раньше я на Игоря голос не поднимал.
Выдыхаю.
Даю себе еще пару секунд, чтобы насладиться «семейным ужином», а после – нехотя сворачиваю окно.
Запускаю базу строительных проектов, нахожу тот самый объект «Мечта», поднимаю все документы – и погружаюсь в них с головой, потеряв счет времени.
Очнувшись, вскидываю взгляд на часы и с удивлением понимаю, что маленькая стрелка близится к одиннадцати.
– Ай, черт, – захлопываю ноутбук.
Спешу на выход из кабинета, чтобы показать Лиле комнату, как обещал, и помочь с мальчишками.
– Лилия… – зову, едва распахнув дверь.
Застываю на пороге, инстинктивно сжимая ладонью ручку. Всматриваюсь в полумрак и, часто моргаю, чтобы глаза привыкли. Фокусирую взгляд.
В гостиной, полусидя на просторном диване, расположилась Лиля. Даня и Леша прижались к ней с двух сторон, обняв ручками за талию.
Все трое уснули под включенный телевизор.
Видимо, Лиля не дождалась меня, а зайти в кабинет постеснялась – не захотела отвлекать. Взрослая девушка, а порой ведет себя как смущенный, пугливый подросток. Нет в ней наглости и беспринципности. Сложно ей, наверное, идти по жизни с такими правильными установками.
Еще раз окидываю их взглядом, долгим и испытывающим. Усмехаюсь, бесшумно подходя ближе.
«Уляжется медведица под деревом, в тени. Сын рядом присоседится, и так лежат они», – проносится в голове глупый стишок, который одна из нянь читала моим детям.
В полумраке нащупываю пульт от телевизора и выключаю его, погружая комнату во тьму. «Медвежата» ворочаются, но не просыпаются.
– Так, а теперь мне с вами что делать? – выдыхаю себе под нос.
И опускаюсь на корточки перед диваном. С щемящей тоской рассматриваю семью, которую вскоре должен буду оставить. Не по своей воле.
Задерживаюсь на умиротворенной Лиле, бережно обнимающей мальчишек.
Ставлю момент на паузу.
А что если?..
Глава 10
На следующее утро
Лилия
По ту сторону закрытой двери разносится детский плач. Слабый, но жалобный. Бегу на звук на ватных ногах, барабаню по дереву, а стука не слышу. Рука утопает как в мягкой вате, а следом и я проваливаюсь в комнату.
Оказываюсь возле детской кроватки с балдахином. Резко отдергиваю невесомую ткань, заглядываю внутрь. Сердце заходится в огне, а потом вдруг замерзает.
На матрасике пусто. Тяну руку к бежевой простынке с мишками – и трогаю воздух. Кровать исчезает. Вместе с бортиком, о который я опиралась, и я лечу вперед.
Зависаю в вакууме.
Тонкий писк доносится откуда-то сбоку. Мчусь к следующей двери, бью по ней, как сумасшедшая. До стесанной кожи на костяшках.
И все повторяется.
Никого. Ничего.
Пусто.
Каждый раз одно и то же. Я будто застряла в петле времени.
Сбиваюсь со счета, сколько предприняла попыток найти зовущего меня младенца.
Все зря!
Детских криков становится больше. Они окружают меня, и я не в силах определить какое-то одно направление. Куда мне бежать? Кого спасать?
Обхватываю голову руками, крепко зажимаю уши и зажмуриваюсь до светлячков перед глазами. Мозг взрывается, барабанные перепонки не выдерживают, в ребра лупит ледяной камень. Хочу прореветь: «Хватит», – но губы вяло шевелятся, не производя ни звука.
Сдаюсь – и падаю на спину. Просачиваюсь сквозь пол.
Подскакиваю на огромной двуспальной кровати. В незнакомой комнате. Одна.
Осознаю, что детские вопли никуда не делись. Неужели я не проснулась? Застряла в кошмаре?
– Леша, уйди с дороги! – визжит один.
– Ай, Даня, не толкай меня! – обиженно тянет второй.
– Я открою!
– Нет, я первый!
Дверь распахивается прежде, чем я успеваю что-то понять. В спальню кубарем залетают мальчишки. Выпрямляются, посылают мне довольные, сияющие улыбки.
– Доброе утро, Лиля! – орут хором. При этом пихают друг друга, наступают на ноги.
Сердце все еще бьется в истерике после плохого сна, по виску ползет капелька влаги, дыхание сбивается, но я невольно улыбаюсь детям в ответ.
– Доброе, – шепчу осипшим голосом.
– Папа попросил осторожно тебя разбудить, – сообщает Даня.
– Осторожно? – тихо хихикаю, прижимая ладони к мокрым щекам. Машинально стираю размазанные подтеки слез.
– Завтрак! – командует Леша. – А потом занятия.
– Опоздаем, – рвано добавляет брат.
Как по команде, они оба разворачиваются и топают на выход. Аккуратно прикрывают за собой дверь. Отчитываются кому-то в коридоре о проделанной работе.
Ответа не слышу – он тонет в шуме шагов. Но сдавленный, хрипловатый мужской бас поднимает в груди бурю волнения и заставляет все волоски на моем теле встать дыбом. Голоса отдаляются, а я пытаюсь проснуться.
Прозрение снисходит не сразу. Выворачивает мозг, как похмелье. Я балансирую на грани сна и реальности.
Окружающая обстановка настораживает. Собственный ошеломленный шепот кажется чужим.
– Что? Где я вообще? Как я здесь оказалась?
Спальня уютная, светлая и просторная, но будто нежилая. Мебель из белого дерева выглядит стерильной: нигде ни царапинки, ни пылинки. Огромное окно, обрамленное тяжелыми гардинами, сияет чистотой, свободно пропуская солнечные лучи. Кажется, проведешь пальцем по стеклу – и заскрипит.
Прищуриваюсь, закрывая лицо ладонью. Прячусь от яркого света и ослепляющей белизны. Судя по идеальному порядку, это точно не детская, иначе маленькие хулиганы разнесли бы все в два счета. А главное, здесь чувствовалась бы душа, от которой сейчас я даже следа не улавливаю.