Страница 21 из 25
Разложив на постели брюки и блузу, что ему принесли, Лео в изумлении застыл. «Нет, тут какая-то ошибка, это, наверное, тоже наряд одной из девушек», – неуверенно думал он, в растерянности разглядывая полупрозрачную белоснежную рубашку из газа и штаны из струящегося черного материала.
– Ты почему еще не переоделся? – вдруг услышал он за спиной резкий и недовольный женский голос и обернулся. В комнату вошла полная пожилая женщина с сильно набеленным лицом и высокой прической, и в воздухе тут же разлился густой удушливый запах духов и пудры. Лео словно парализовало от вида ее лица: золотой нижней челюсти и бабочки вместо глаза. Оголенные до плеч руки и невысокая грудь тоже были золотого цвета, только вместо бриллиантов, как у хозяйки заведения, по искусственным частям тела был выведен потрясающей красоты узор темным золотом. На этом красота женщины заканчивалась. Это была просто богатая толстая старуха с лицом, испещренным морщинами в тех местах, где их не заменяли металлические части.
Увидев красивого белокурого юношу, взирающего на нее в полном недоумении, она вспыхнула и заулыбалась, обнажая золотые зубы.
– Ох, какого же мне красавчика сегодня прислали, – томным низким голосом сказала она, подходя все ближе к Лео. Сквозь аромат духов он услышал неприятный запах изо рта и с ужасом увидел, как бледно-розовый язык старухи скользнул по золотой губе, облизывая ее в предвкушении удовольствия. Перед ним наконец открылся весь масштаб замысла дяди Дина, который нашел для него эту работу. Этот полупрозрачный невесомый наряд, что лежит на кровати, предназначался именно ему. И никакой должности охранника ему не предлагали. Он должен был тут заниматься тем, чтобы развлекать богатых знатных пожилых дам, с этими их ужасными искусственными частями тел. Боже мой, а если он что-то подобное готовит и для Гейл?
Старуха подошла к нему и провела холодной золотой рукой по его щеке. Ее единственный живой глаз плотоядно скользил по его телу. Леобена замутило, и пол поплыл под ногами. Он, шатаясь, отступил от надвигающейся на него женщины.
– Ну, что ты, – говорила она, не отставая от Лео. – Ты, наверное, новенький. Я еще ни разу тебя не видела. Ничего, не бойся, ты всему научишься. Я сегодня же тебя и научу. Расскажу все, что мне нравится, и покажу, как доставить мне удовольствие. Это очень хорошая работа, поверь мне. С твоей красотой ты будешь моим самым любимым развлечением.
Утренние насмешки охранников показались Леобену пением райских птиц по сравнению с тем, что он слышал сейчас. Его тошнило и от мыслей, что ему придется прикасаться к этой старухе, и от того, что жизнь поворачивается к нему какой-то совсем уж отвратительной своей стороной и надежды не остается. Неужели он сейчас должен будет разделить с этой наполовину металлической женщиной ложе? И что будет, если он откажется?
Он все отступал маленькими шагами, обходя по периметру огромную кровать, и на лице старухи, шедшей следом, замаячило недовольство. Верхняя «живая» губа презрительно скривилась и приподнялась, обнажая блестящие золотом зубы.
– Раздевайся, – бросила она с раздражением, принимаясь расстегивать заклепки на своем корсете, – и это шуршащее барахло можешь уже не надевать. Или ты думаешь, я тут буду ходить за тобой по всей комнате. Минута – и ты должен быть в постели! А еще минута – и ты должен быть на мне!
Лео непроизвольно замотал головой, отходя от женщины и понимая, что он не сможет себя заставить даже дотронуться до ее тела.
– Как ты смеешь? Это просто возмутительно, – прошипела старуха. – Я позову охрану! Я отдам тебя под стражу!
Юноша, уже не думая о последствиях, забрался на кровать и, в два прыжка преодолев ее, схватил свою сумку и пулей вылетел из комнаты, по пути чуть не сбив совсем юную девушку в прозрачных одеждах. Он понесся по коридору, а девчонка большими печальными глазами проводила его, а затем старуху, которая, пытаясь на ходу застегнуть кнопки обратно, с видимым трудом побежала по коридору, визжа на весь дом. Теперь ее вопли уже доставались хозяйке, которой хватило мозгов принять на работу сумасшедшего, что даже двух слов связать не может! Хорошо еще, что он не ее поранил, и теперь она всех засудит и обязательно нажалуется в Управление стражи. Хозяйка, в свою очередь, кричала Леобену, чтобы он передал купцу, что плохи его дела, и больше чтобы тот свой похотливый нос сюда не совал!
Дальше Лео уже не слушал, почти кубарем выкатившись из злополучного дома и побежав к арке.
***
Пройдясь быстрым шагом по осенним каменным улицам, Лео наконец почти пришел в себя. Правда, груз тяжелых мыслей с каждым шагом становился еще тяжелей. Дин, конечно, его теперь выгонит, а денег почти не осталось. Что там кричали ему вслед про стражу? Неужели за такое могут арестовать? У кого бы спросить?
Он довольно долго бродил по закоулкам Среднего города, пока ноги не вынесли его к знакомым местам. Он узнал торговую площадь и арку, в которой скрылась Лаура. А значит, тут рядом и Управление стражи, еще один его сегодняшний провал. Но это не шло ни в какое сравнение с тем, что произошло сейчас. Как купец только подумать мог, что Лео на такое согласится? Ему было настолько мерзко от недавних событий и казалось, что он испачкался в чем-то противном. Не хотелось нести это на себе домой, к Эби. Хорошо, что она так быстро поправилась. Они завтра же уйдут. А пока он должен какое-то время побыть вне дома, чтобы не смотреть в глаза этому подлому человеку. Интересно, когда ему доложат про то, как Лео сбежал? А вдруг уже донесли?
Краем уха Лео слышал от Дина, что в городе работает какая-то скоростная пневмопочта, но он не знал, что это такое, зато сам уже несколько раз видел мальчишек, которые сновали взад-вперед с записками, уносясь куда-то далеко по улице так, что аж пятки сверкали. Тоже довольно быстрый способ доставки сообщений. Вряд ли хозяйка того заведения спустит это с рук. Он явно сильно ее разозлил, и не только ее. Визг оскорбленной старухи до сих пор еще стоял в ушах у Леобена.
Лео понял, что ему сейчас очень хочется попасть в шумное место, чтобы заглушить эти истеричные вопли. Если он окажется в тишине квартиры Дина и останется наедине с собой, то его голова взорвется от этих криков внутри нее. Выход из ситуации лежал на поверхности: прямо перед ним тянулся небольшой Кабацкий переулок, где в это время для посетителей были приветливо распахнуты двери всех питейных заведений. Понадеявшись, что он не попадет случайно в одно из таких мест, откуда сегодня его с позором выгнали, Леобен шагнул в первый же дверной проем, светящийся желтым светом.
Уставшие за долгий день глаза заслезились от табачного дыма, и юноша, прищурившись, робко огляделся по сторонам. В таких местах он еще ни разу не бывал. У себя дома он заходил иногда в единственную закусочную, где подавали в том числе и выпивку, но то место было спокойное, все друг друга знали и подолгу не засиживались, потому что с утра их ждал трудный рабочий день. Накануне они заскочили в привокзальную забегаловку с Эби, чтобы немножко согреться, но тогда еще было слишком рано для больших сборищ, да и люд там собирался небогатый, в основном чтобы перекусить. А здесь уже было настоящее злачное место, как подумал о нем Леобен. И заполненные людьми стулья возле барной стойки напомнили ему заведение, в котором ему пришлось сегодня побывать, только без разряженных женщин, снующих повсюду или сидящих на коленях у мужчин с металлическими частями.
Тут публика в основном была мужская, и все просто пили. И здесь стоял тот самый, нужный Лео долгожданный шум, который, мгновенно влившись в уши, хоть немного заглушил собой визги обиженной богачки. Леобен вдруг вспомнил, что по дороге на работу он мечтал, как придет в такой кабак отметить свою удачу – первый рабочий день, и горечь медленно и плотоядно стала обволакивать душу.
Эх, отмечать оказалось нечего, но Лео, повинуясь внезапному порыву, протиснулся к стойке между красномордым мужиком и каким-то тощим усатым очкариком и заказал крепкую настойку. Мужик, вначале недовольно сдвинув в сторону локти на стойке, после заказа уже с уважением покосился на светловолосого юношу, желающего выпить жгучее зелье. Леобен понял, что наряд, который выдал сегодня купец, словно присвоил ему новый статус и все перестали принимать его за девушку. Он смущенно улыбнулся красномордому и, расплатившись, придвинул к себе бронзовую стопку. Отходить от бара он не решился, мысленно уцепившись за эфемерный контакт с соседом. Это было глупо, но так ему было спокойнее, словно он пришел сюда не один.