Муким-ханская история

/ 131б / ПОХОД БУХАРСКОГО ВОЙСКА ПОД НАЧАЛЬСТВОМ РАХИМ-БИЙ АТАЛЫКА ЮЗА И МА'СУМ-БИЙ ДЙВАН-БЕГИ САРАЯ ПРОТИВ ГИССАРСКОЙ ОБЛАСТИ, БЛОКАДА УТКАН ДАДХИ, ВЫСТУПЛЕНИЕ К НЕМУ НА ПОМОЩЬ ОПОРЫ ГОСУДАРСТВА И УБЕЖИЩА ВЛАСТИ, МАХМУД-БИЙ АТАЛЫКА И ПОРАЖЕНИЕ БУХАРЦЕВ С ПОМОЩЬЮ ЦАРЯ СЛАВЫ

Во время вечернего намаза[535], когда войско звезд, производя атаку на крепость темноголубого неба, высыпало на арене небосвода с мечем луны и с копьем, блистающих планет и разведчики судьбы и предопределения донесли об этом величайшему светилу (солнцу), сидящему на престоле четвертой столицы[536], — пришло известие из Гиссара, что эмир и военачальники Мавераннахра пришли со всеми войсками той сторон напали на Уткан-бия дадху и обложили его со всех сторон кольцом.

Перед этим же прибыли надежные осведомители со стороны Рахим-бий аталыка и Ма'сум-бий диван-беги (с известием), что “племя кунграт без согласия сего народа (т. е. бухарцев), отправившись (с целью набега на окрестности Балха и не узнавши Абдуллу дадху, убило его и увидело наказание за свой поступок. Теперь же, по (арабскому) выражению “что было, то было”, признавая этот прискорбный случай происшедшим по воле божьей, (бухарцы говорят): пусть балхцы уничтожат пыль недоразумения и распри свежей водой дружбы и согласия. Мы отправляемся на стоянку в Термез и пусть балхцы прибудут туда и там на острове Арале, который представляет собою сушу среди вод Джайхуна и где находится светоносный мазар святого Зу-л-Кифля[537], мы свидимся и то, что служит ко благу обоих сторон, совместно обсудим”.

Опора эмиров уже готовился отправиться туда, как известие об этом дошло до его величества, счастливого государя (Мухаммед-Муким-хана) и он соизволил приказать Махмуд-бий аталыку следующее: “Бухарцы строят козни: они хотят помириться с нами и, тем самым сделав беспечными наши войска (в отношении оберегания наших владений), поднять восстание. У этих вероломцев в голове (самая) коварная мысль; поэтому необходимо тебе двинуть в область Гиссара многочисленные войска, по подвигам равные Марсу, и огненосными мечами бросить искры на посевы жизни этих вероломных людей”.

Восьмого числа месяца шавваля года обезьяны 1115 (14 февраля 1704 г.) упомянутый аталык, получив (у Муким-хана) прощальную аудиенцию, выступил в поход со свирепыми, как Марс, войсками, отважными львами в атаках, и с витязями неукротимыми, как Арей, и храбростью равными Рустаму, все на быстрых конях арабских кровей с насмерть разящими копьями и шашками. Так что ты (при взгляде на них) сказал бы, что из высоко поднявшегося пламени их рвения упал огонь в заросли тростника (и спалил его); множество шлемов, кольчуг и лат их казалось расплавившейся железной горой, превратившейся в реку, в которой сверкали (чешуей) несколько тысяч крокодилов, пожирателей всего сущего. Нижеследующие стихи соответствуют достоинству (полководца сего страшного воинства).

Аталык с большой стремительностью и невыразимой непреклонностью достиг окрестностей Гиссара. Бухарские эмиры, которые затемнили дымом и копотью очаг своего тщеславия и центральную часть башни своего мозга и сердца, услышав весть о приближении многочисленного войска, где

(Стихи:)

И не успели обе стороны встретиться, как (бухарцы) обратились в бегство и к совершению переходов несчастья. И от натиска победоносного (аталыка), они подобно мелким камням, что исторгаются стремительным потоком, рассеялись в разные стороны.

Уткан дадха с отрядом храбрецов последовал за отступающими бухарцами, захватил их имущество, снаряжение, запасных коней, шатры и палатки; большинство (неприятеля) взяли в плен. Уцелевшие от меча пешие и голые направились в Бухару. Когда свершилась эта славная победа, аталык на несколько дней отправился в Кундуз для окончания некоторых важных дел, послав доклад на высочайшее имя о всем происшедшем. Его величество (под впечатлением сего известия) стал розой счастья, распустившейся на лугу ликования и упования.

О БОЛЕЗНИ ОПОРЫ ЭМИРОВ МАХМУД-БИЙ АТАЛЫКА, О НАБЕГЕ ОТРЯДА МЯТЕЖНИКОВ НА РАЙОНЫ ИШКАМЫША И ТАЛЕКАНА [539] , О ВЫЗДОРОВЛЕНИИ УПОМЯНУТОГО (АТАЛЫКА) И О НАКАЗАНИИ ИМ ЗЛОДЕЕВ

В то время, вследствие нарушения равновесия погоды, с аталыком приключилась болезнь; лихорадочный жар растопил его существо в тигле страдания. В течение нескольких дней, он никого не узнавал. Мятежные элементы, которые в окрестностях государства только этого случая и дожидались, под действием ложных мыслей и порочных представлений посягнули на имущество и достояние подданных (балхского владения), совершив набег на области Ишкамыша, Талекана и другие. Тем временем святейший без недостатков врач и не требующий признательности (небесный) исцелитель соизволил совершить чудо, (послав больному) быстрое исцеление из аптеки, о которой сказано: “когда сделаюсь больным, он исцеляет меня”[540], и из госпиталя, (про который говорится:) “в Коране мы ниспослали врачевание и милость верующим[541], и страдания болезни сменились избавлением от них и добрым здоровьем. Слабость, усевшаяся на подоле его природы, рассеялась. Все люди, благородные и простые, вознесли (по сему случаю) хвалу Аллаху, произнесли:

535

Вечерний намаз (молитва) совершается в сумерки, минут через 20 после захода солнца.

536

Четвертая столица — четвертое небо, где, по верованию мусульман, находится солнце.

537

Остров, расположенный на Аму-Дарье, против развалин старого Термеза; носит у местного населения название Арал-пайгамбар, т. е. Остров пророка. До 1926 г. он нигде не был подробно описан ввиду непосещения его кем-либо из ученых и исследователей, и потому в свое время покойный И. Т. Пославский в статье “О развалинах Термеза” (Средне-Азиатский Вестник за 1926 г., декабрь) и я в одной из своих работ с расспросных сведений писали о находившемся там медресе с ханакой (дервишским помещением для радений). В 1926 г. остров впервые посетила экспедиция Московского музея восточных культур и кратко описала его, причем большое старое здание на острове оказалось “довольно обширной мечетью из обожженного кирпича с высоким пештаком и куполом; с восточной стороны пристроек мазар святого с дахмой. Мечеть бухарского типа кажется постройкой не древней. Ни украшений, ни надписей в настоящее время нет”. (Культура Востока, М., 1927 стр. 18). Что касается Зу-л-Кифля, то у мусульман этим именем обобщаются ветхозаветные пророки: Езекииль, Исайя и Авдей (Hughes Th., A Dictionary of Islam London, 1895, pp. 114 и 475). Культ Зу-л-Кифля существовал во многих местах и, видимо, составляя наследив доисламской эпохи, приурочен к древним немусульманским местам поклонения. В частности, например, в IX — X вв. н. э. в г. Келифе по обе стороны Аму-Дарьи существовали рабаты Зу-л-Кифля, в одном из них была мечеть. (Бартольд В.В., Туркестан в эпоху монгольского нашествия, II, стр. 82; он же, История культурной жизни Туркестана, Л., 1927, стр. 31 — 32).

538

Суфар — зарубок на том конце стрелы, где у нее имеется оперение. В этот зарубок вкладывается тетива при выпуске стрелы из лука.

539

Талекан — обширный район с главным городом того же имени в современной афганской провинции Каттаган, расположен между реками Кокча и Фархар, левыми притоками Аму-Дарьи. Ишкамыш — район с отличными пастбищами и густыми зарослями арчи, фисташки, миндаля и проч. — лежит на юг от Талекана (См. Бурхан-уд-Дин-хан-и Кушкеки, Катгаган и Бадахшан, стр. 58 — 64 и 81 — 86).

540

Сура XXVI, ст. 80.

541

Сура XXVII, ст. 84.