Страница 7 из 19
Поэтому они с Хаазе быстро пробежали мимо столовой герцога и стали спускаться вниз, но этажом ниже им навстречу попалась стайка придворных красавиц. Их было четыре. Молодые, яркие, они шли генералу и его офицеру навстречу, и Волков увидал, как одна из них, ещё издали, стала махать ему рукой, пытаясь привлечь его внимание:
– Генерал! Генерал!
Он сразу узнал её, несмотря на то что никогда не видел эту женщину в таком наряде. Лиф голубого платья, расшитый жемчугом, с кружевным воротом «под горло», большой и прекрасный бархатный берет с белым пером цапли никак не утаивали великолепной фигуры и очаровательного лица юной женщины. Это была как раз та, кому Его Высочество жаловал роскошные замки на берегах рек и богатые пашни стоимостью в четыреста двадцать тысяч талеров.
София фон Аленберг быстрым шагом шла к нему. Волкову пришлось остановится и подождать её.
– Ах, как хорошо, что я вас встретила! – начала красавица, подходя к нему ближе. – Здравствуйте, я справлялась о вас, но мне сказали, что вы тяжко ранены и не поднимаетесь с постели. Как хорошо, что вы уже на ногах. Как вы себя чувствуете?
– Пытаюсь чувствовать себя хорошо, – улыбался генерал. – Уж и не знаю, получается ли.
Дамы засмеялись и одна из них произнесла:
– Но выглядите вы хорошо, генерал!
– Дамы! – Волков поклонился и сказал – На вас же невозможно смотреть… Вы лучезарны. Боюсь ослепнуть от такой красоты в таком количестве.
– Ах, не смущайте нас, генерал! – воскликнула София фон Аленберг. Женские сердца так уязвимы для комплиментов и лести, – и поглядела на молодого ротмистра. – Простите, что не представляю вам моих прекрасных спутниц, надеюсь, что сегодня мне ещё представится такая возможность. Но кто это с вами?
Хаазе стоял в нелепой позе, он застыл, выпучив глаза на прелестную женщину.
Волков взглянул на него.
– А это мой офицер-артиллерист, господин Хаазе.
– А он миленький! – произнесла одна из дам, улыбаясь.
От этой простой фразы по лицу и щекам ротмистра пошли алые пятна, словно ему надавали пощёчин. Он раскрыл рот, намереваясь что-то ответить, но, видно, не нашёл слов.
– Аделаида! – тут же воскликнула первая красавица дворца со смехом и упрёком. – Не смущайте этого юного рыцаря, – и тут же она снова заговорила с Волковым: – Господин генерал, если вы уже в силах ходить, я умоляю… – тут она обернулась к своим подругам, ища их поддержки, – мы все вас умоляем поужинать с нами. Нынче вечером.
– Поужинать? – с некоторой растерянностью переспросил барон.
– Да-да, поужинать и рассказать нам, как вам удалось перебить всех еретиков в Фёренбурге!
Волков смотрел на неё всё ещё с удивлением, а дамы стали дружно, как по команде, его уговаривать:
– Генерал, мы вас просим, просим…
И так они галдели и подпрыгивали возле него, что ему пришлось согласиться.
«Распутницы умирают со скуки? Или хитрая София осваивается в замке и уже ведёт какую-то свою игру? Скорее всего первое. Для политических игр она ещё слишком юна. Вечная проблема дворцов, где беспечная придворная знать ищет, чем себя развлечь. И выбор у бездельников небогатый: любовные интрижки, борьба за место рядом с сюзереном, пиры, балы и охоты. Так что будем надеяться, что её терзает скука».
Он вздохнул и произнёс:
– Дамы, обещаю, что я попытаюсь. Если здоровье позволит мне.
– Позволит, позволит… – хлопали в ладоши дамы. А сама София продолжала: –Мои покои в правом флигеле, сейчас же распоряжусь принести из погребов лучшего вина.
– Я постараюсь быть, – вынужденно, но в то же время со всей учтивостью обещал генерал.
– И захватите своего Хаазе, – со смехом сказала госпожа Аделаида, снова введя молодого офицера в ступор, от которого он только что стал избавляться.
И остальные дамы тоже стали смеяться.
– Ну, если вам кажется уместным присутствие этого молодого человека на ужине, разумеется, я возьму с собой ротмистра, – обещал женщинам генерал.
Когда они расстались и Волков с Хаазе стали спускаться по широкой лестнице во двор замка, генерал взглянул на молодого человека и сказал ему сурово:
– Господин ротмистр, подберите слюну.
– Что? – встрепенулся задумчивый офицер.
– Прекратите мечтать о придворных красотках. И не вздумайте заводить с ними шашни!
– Вот как? – немного растерянно спросил Хаазе.
– Именно так! Даже если они сами будут проявлять к вам интерес. И всячески подчёркивать это.
– Но почему? – искренне удивлялся ротмистр.
– Потому что ко двору собираются самые распутные и алчные женщины, что только есть в какой-либо земле. Как мошки летят на огонь в ночи, так и они слетаются на золото и власть предержащих мужчин.
– Но у меня нечего взять! Ни власти, ни золота. Что может привлечь таких красавиц ко мне? – не понимал Хаазе.
– Значит, их одолевает похоть… Похоть, которую я на вашем месте обходил бы стороной, – продолжал объяснения генерал.
– Так отчего же мне обходить стороной внимание таких красивых женщин, если они сами… мною интересуются.
– Я не удивлюсь, если эти дамы замужем. Вернее сказать, я почти уверен в этом. И мужья их, скорее всего, – влиятельные сановники или придворные. И они могут быть ревнивы.
– Замужем?! – продолжал удивляться ротмистр. – По-вашему, эти дамы могут быть замужем и так себя вести?
– Я же говорю вам, – не очень-то довольно бурчал генерал, дожидаясь у лестницы, пока ему подадут карету, – повторю, эти дамы алчны и распутны, они постоянно ищут подарков и новых связей. Так же, как и их мужья, которые не будут возражать, если их жены задирают подолы перед герцогом или перед… ну, например, перед обер-прокурором… Мужьям это даже будет полезно для их карьер, но когда под подол его жены полезет какой-нибудь наглец типа вас, у него вдруг может взыграть ревность.
– И что, меня эти мужья могут вызвать на поединок? – у Хаазе округлились глаза.
– Поединок? – Волков скривился. – Хаазе, вы болван! Какой ещё поединок? Такие господа пойдут на поединок только в крайнем случае, только если будут вынуждены, например, если будут оскорблены прилюдно. Такой ревнивый муж просто даст два десятка золотых какому-нибудь мерзавцу из выезда герцога, и вам проколют грудь где-нибудь в темном углу дворца. Возможно, на первый раз не убьют… Для острастки, например, разобьют вам лицо булавой. Выбьют глаз или зубы.
Тут карета была подана, и ротмистр, опять опережая Хенрика, поспешил откинуть ступеньку и открыть дверцу, и после сказал:
– Генерал, вы так рассказываете, словно такое уже было.
– Было, – Волков задержался у двери кареты, – именно так всё и случилось с одним моим знакомым, когда я служил в гвардии намного менее богатого и намного менее влиятельного герцога, чем наш. Женщины там были тоже обворожительны и часто искали альковных приключений, в том числе и с красивыми гвардейцами герцога. Но приключения чаще находили те, кто вёлся на прелести тех красоток. Так что держитесь от придворных дам как можно дальше, ротмистр.
– Что ж, – говорил Хаазе, выслушав своего командира, – буду держаться подальше от подобных красоток, как вы и советуете. Но я так и не понял: на ужин-то мне идти с вами или нет?
– На ужин идти придётся, так как я уже пообещал, но когда там будете, не пейте лишнего, будьте учтивы и запомните главное: не вздумайте флиртовать с фавориткой герцога. Это самая большая глупость, что вообще может случиться с человеком ваших лет, – Волков влез в карету, посмотрел на своего офицера и добавил недовольно: – Поедемте уже.
Глава 5
И пока было у него время, он вернулся в омерзительный трактир, в котором проживал, и занялся своими делами. Вонь прогорклого масла и пережаренного лука проникала в его комнату, из окна дуло, но его успокаивало то, что уже следующую ночь он проведёт в своём новом доме. Открыл сундуки и стал пересчитывать деньги, что ему удалось вывезти из Фёренбурга. Он уже сожалел о том, что поучаствовал в дележе добра еретиков скорее вскользь, чем основательно. Но вспоминая трудную ситуацию, что складывалась вокруг него и его людей в то время, благодарил Господа, майора Дорфуса и лихих людишек Фёренбурга за то, что хоть это взял. Да и вывез он не так чтобы совсем ничего. Барон, пересчитав все деньги, пришёл к выводу, что если он заплатит завтра за мебель и по возвращению в Мален выплатит все проценты по долгам, то у него ещё останется почти двести монет золотом и почти семь тысяч талеров серебром.