Обречённая жена дракона

– В столовою. Кушать захотела.

– Значит, я вовремя, – соблазнительно улыбается Клоинфарн, словно на ужин у него рагу из одного конкретного кролика. – Давай перекусим в гостиной. Ты же не против?

Развернувшись, он идёт по коридору назад, а потом толкает дверь и делает приглашающий жест – “мол, проходи” – а сам внимательно следит за моей реакцией.

Думает, я откажусь?

Нарушу наше соглашение?

Да, в родной Аштарии я бы ни за что не осталась в комнате наедине со взрослым мужчиной. Тем более, с тем, кто поедает тебя взглядом! Но здесь другие правила. Здесь я не принцесса… И я обещала соглашаться на совместные завтраки, обеды и ужины… А ещё на свидания и объятия.

Надо просто пережить этот месяц…

И вернуться домой!

Выпрямив спину, я приседаю в язвительном реверансе и прохожу вглубь гостиной. Дракон заходит следом. Щелчок закрывшейся двери неприятно отдаётся в ушах.

В комнате сумрачно. На стене висит бурая шкура убитого зверя, похожего на медведя. У камина стоит диван и несколько кресел. Между ними на столе я замечаю два подноса, накрытые блестящими серебреными крышками. Рядом стоят бокалы, корзинка с хлебом и бутылка с вином.

Видимо, Тис уже принёс сюда ужин? Когда только успел?

Клоинфарн щёлкает пальцами, зажигая в камине огонь, и кивает мне на кожаное кресло. Я сажусь в него, наблюдая, как названный муж снимает камзол, открывая взгляду белую рубашку, и меняет сапоги на удобные ботинки.

– Ты всё-таки успел вернуться к ужину, – говорю я, чтобы разбить повисшую тишину.

– Да, – отвечает он, кинув на меня тёмный взгляд. – Не хотел оставлять тебя надолго одну. Но вижу, ты уже освоилась.

– А ты надеялся найти меня рыдающей в подушку?

– Возможно. Тогда я мог бы тебя утешить, дорогая жена, – улыбается он уголком рта.

Подойдя к камину и подхватив длинные щипцы, Клоинфарн ворошит ими поленья, а потом подбрасывает в топку ещё парочку. Пламя тут же обхватывает бруски дерева, потрескивая и разгораясь ярче.

Воздух теплеет, в нём начинает пахнуть древесиной и яблоками. За окном наступила темень. Комнату освещает огонь, играя на стенах тенями и отбрасывая рыжеватые блики на красивое лицо дракона.

Красивое… Да, пожалуй, Клоинфарн красив до безобразия. Его фигуре позавидует любой оборотень. Рельеф мышц угадывается даже сквозь рубашку. Если долго смотреть ему в глаза, то кажется, будто проваливаешься в бездну. Одно его присутствие вызывает странную оторопь, я буквально кожей ощущаю исходящую от дракона опасность.

Угрозу.

“Муж… Это мой муж”, – проносится в уме жалящая мысль.

И кажется, что если откинуть всё прочее… то разве не стоит мне радоваться? Идеальный красавец, всесильный и назвал меня женой. Я не знаю никого, кто сравнился бы с Клоинфарном!

Но радости нет. Когда смотрю на дракона, спину царапает озноб.

И дела даже не в жутком доме, а скорее в том, что во взгляде мужчины, направленном на меня, я слишком часто ловлю мрачное ожидание. Так можно смотреть на врага, чью жизнь скоро оборвут нанятые тобою убийцы. А враг и не подозревает! Пьёт, радуется жизни… Но ты, подливая ему в бокал вина, знаешь – до дома он уже не доберётся.

– Ты правда вернёшь меня домой через месяц? – срывается с моих губ.

Дракон вскидывает взгляд, смотрит мне в лицо. В его глазах отражается пламя камина.

– Я сдержу слово, – говорит он. – Пока и ты выполняешь свою часть договора. И не пытаешься меня предать…

– Я не пытаюсь!

– Рад слышать. Тогда давай приступим к ужину.

Приставив к стене каминные щипцы, дракон подходит к столу и берётся за крышки подносов. Делает паузу, будто в театре.

– Что под ними? – любопытствую я. – Надеюсь, не местное чудо-юдо?

– Такие деликатесы я оставлю на другой день. Сегодня кое-что привычное. Тебе точно понравится, – говорит мужчина, улыбаясь уголком рта. А потом, наконец, поднимает крышки.

Комнату тут же наполняет аппетитный запах жареной на углях утки и пряных трав. Хотя мой зверь – кролик, но сама я совершенно не против мяса птицы. Я очень даже за! От золотистой корочки поднимает ароматный пар.

Я делаю глубокий вдох, и рот наполняется слюной. Живот взволнованно бурчит. Только теперь понимаю, что я жутко голодна! Целый день ничего не ела, да и вчера, считай, тоже!

– Я и правда обожаю утку! – говорю, подхватывая приборы, – да ещё в медовом соусе! Как ты узнал?

– Интуиция, – таинственно отвечает Клоинфарн, наполняя мой бокал вином и пододвигая его ко мне. Сам он садится в кресло напротив и тоже берёт приборы.

Отрезав от утки первый кусочек, кладу его в рот. И закрываю глаза от наслаждения. Мясо оказывается сочным и нежным, и на мгновение я забываю обо всех проблемах.

Может, я такая злая и недоверчивая была, потому что голодная?

А сейчас как поем! Как подобрею!

Какое-то время мы едим в молчании. Тишину разбавляет лишь треск камина, да тихий стук приборов о фарфор.

Когда в моей тарелке остаётся меньше половины, Клоинфарн спрашивает:

– Так чем ты сегодня занималась, дорогая жена?

– Изучала дом, – как можно спокойнее говорю я.

– И как он тебе?

– Просторный… Это твоё родовое имение?

– Не совсем, скорее, загородная резиденция. Мне нравится, что здесь тихо и никто не мешает.

“И отсюда невозможно сбежать”, – мысленно добавляю я.

– Понимаю, – вежливо киваю, отпивая из бокала. – А чем сегодня занимался мой суровый муж-похититель?

– Улетал подумать над тем, как бы похитить неприступное сердце своей жены, – улыбается дракон, чуть наклонив голову. Его огромная рогатая тень на стене повторяет это движение.

Наш разговор напоминает танец. Ничего не значащие фразы, как танцевальные па, но суть куда глубже. Мы присматриваемся, принюхиваемся друг к другу, пытаясь угадать мысли, понять, чего ждать.

Мы всего лишь два незнакомца, связанные брачной меткой. А мирный разговор – лишь видимость. Мы оба это знаем.

“Месяц… мне нужно продержаться всего месяц”, – повторяю в уме.

– Спасибо за ужин, – тихо благодарю я, промокая губы тканевой салфеткой.

– Заботиться о тебе – мой долг, как мужа, – также тихо отвечает Клоинфарн. В отличие от меня, он почти не ел и совсем не прикоснулся к вину.

Поднявшись из кресла с грацией опасного хищника, дракон подходит ко мне и протягивает руку.

Обычный жест джентльмена – мужчина хочет помочь девушке подняться, так почему я чувствую себя так, будто мне предлагают положить голову в пасть льву?

Преодолев внутреннее сопротивление, берусь за мужскую ладонь.

Она прохладная, большая и твёрдая, на подушечках есть шершавые мозоли, какие бывают при длительных тренировках с оружием… Соприкосновение кожи к коже заставляет сердце забиться быстрее. Дракон помогает мне встать.

Мой нос оказывается на уровне груди “мужа”, и теперь я кажусь себе ещё меньше. По телу разливается странная слабость. Еда, вино и тепло камина совсем меня разморили.

– Ты поранилась… – вдруг говорит Клоинфарн. Его голос ровный и глубокий. Глаза тёмные-тёмные, как безлунная ночь.

– Что? – я не сразу понимаю смысл слов.

– Здесь, – перевернув мою руку, дракон обводит пальцем порез на ладони.

– А, и правда…

– Как это произошло?

– Не уверена… Не знаю…

– Не знаешь, значит.

Будто заворожённая я наблюдаю, как Клоинфарн подносит мою руку к своим губам, а потом целует. Прикосновение его прохладных губ к моей разгорячённой коже как удар молнией, тело прошивает дрожь, кровь бросается в лицо.

Я возмущённо вырываю ладонь.

– Что ты делаешь! Ты же обещал не… не целовать!

– Да… но ты первая нарушила договор, Адель.

– Что?! – я замираю.

Его глаза леденеют, теперь они будто тонкий тёмный лёд – ступи и ухнешь с головой.

– Ты солгала мне.

“Солгала”.

У меня пересыхают губы. Ощущение такое, будто я не пила несколько дней, но в то же время горло будто ошпарило горячей водой.

– Нет, я… – делаю шаг назад. – Я не лгала!