Страница 24 из 26
Наблюдательный пункт Зевса: фазы бытия
В системе Платона метафизика, онтология, космология, структура души и политические системы неразрывно связаны и представляют собой единую гомологию. Иногда Платон эксплицитно подчеркивает эту связь, в других случаях подразумевает. Так, в диалоге «Политик»[115] Платон говорит о космических циклах и фазах соотношения Бога и мира именно для того, чтобы дать понять «что такое царь?» (εἰς γὰρ τὴν τοῦ βασιλέως ἀπόδειξιν πρέψει ῥηθέν)[116]. Теологическая и космологическая темы не случайно подробно раскрыты именно в диалоге «Политик», где речь идет о царской власти.
Платон делит полный космический цикл на две фазы. В первой правит Кронос, во второй – Зевс. В данном случае Кронос и Зевс представляют собой одно и то же божественное начало, высшую – царскую космическую власть, но находящуюся в принципиально разных отношениях к бытию. Кронос – это божественное начало, присутствующее в бытии непосредственно, как его имманентный центр. Соответственно, царство Кроноса есть райские условия, когда мир не отделен от бога.
Именно так и описывает царство Кроноса Платон. Люди в эту эпоху рождаются прямо из земли взрослыми и мудрыми существами. А по истечении определенного срока начинают молодеть и уменьшаться, пока не превратятся в семя. Время в царстве Кроноса течет в обратном направлении (по отношению к нашему), и солнце встает на западе.
Люди царства Кроноса андрогинны, то есть сочетают в себе оба пола. При этом основное занятие такого человечества – умозрение, созерцание звезд, размышление о богах, философские беседы друг с другом и с окружающими их животными, которые в раю способны говорить[117].
Хотя Платон не говорит об этом в «Политике» явно, но золотой век Кроноса заканчивается в результате катастрофы, когда андрогинное человечество настолько упивается своей силой и своим счастьем, что начинает посягать на власть богов. Эта тема отчасти созвучна восстанию титанов. О бунте андрогинов речь идет и в «Пире»[118] Платона (рассказ Аристофана).
В «Политике» смена траектории движения солнца связывается с историей Атрея и Фиеста.
После конца первой фазы наступает вторая. Теперь царем мира становится Зевс.
Происходит смена направления времени. Отныне люди рождаются младенцами и умирают стариками. Солнце встает на востоке и садится на западе. Люди перестают быть андрогинными, боги расщепляют их на две половины. Отныне дети рождаются в браке мужчин и женщин.
Платон описывает это принципиальное смещение так:
Кормчий Вселенной, словно бы отпустив кормило, отошел на свой наблюдательный пост, космос же продолжал вращаться под воздействием судьбы и врожденного ему вожделения.[119]
Τοῦ παντὸς ὁ μὲν κυβερνήτης, οἷον πηδαλίων οἴακος ἀφέμενος, εἰς τὴν αὑτοῦ περιωπὴν ἀπέστη, τὸν δὲ δὴ κόσμον πάλιν ἀνέστρεφεν εἱμαρμένη τε καὶ σύμφυτος ἐπιθυμία.
«Наблюдательный пункт» – περιωπή – это особое место, область чистой трансцендентности, которое радикально меняет метафизику, онтологию и космологию. Бог больше не находится в самом бытии, как его имманентная движущая причина. Он удаляется из бытия, тем самым создавая принципиальную дистанцию между собой и миром. Вот откуда и следует вести отсчет монотеистического богословия: здесь ясно утверждаются новые пропорции между Творцом и творением. В эпоху царства Кроноса такой дистанции нет, а в эпоху Зевса мир предоставлен самому себе, то есть свободен. В райских условиях Кроноса эта свобода неполна, поскольку она есть прямое продолжение свободы бога. При отходе бога на наблюдательный пункт тварь приобретает свободу – отныне она может следовать за богом, а может отвернуться от него. В теологии монотеистических религий (иудаизма, христианства и ислама) именно эта свобода твари и онтологическая бездна, отделяющая мир от Бога (его «наблюдательного пункта»), и является главным отправным моментом, предопределяющим все остальное.
В этом пассаже из диалога «Политик» мы видим важное соответствие. Говоря об удалении бога (о переходе власти от Кроноса к Зевсу), Платон использует два термина, относящихся к структуре души. Само Божество Платона называет «Кормчим всего» (ὁ κυβερνήτης τοῦ παντὸς), а «кормчим» (ὁ κυβερνήτης) назван и разум в человеке. Когда же «Кормчий» удаляется, оставшийся без его имманентного присутствия космос движим «врожденным вожделением» (ἡ σύμφυτα ἐπιθυμία). Но «вождение» (ἐπιθυμία) и есть свойство, присущее двум коням души – белому (вместе с волей к славе, τιμή) и черному, мотивация которого «вожделением» и исчерпывается. Продолжив эту аналогию, можно сказать, что в структуре души золотого века, царства Кроноса, ум имманентен человеку, а в душе человека последних времен ум парализован, «взят в заложники», а власть захвачена двумя конями, причем баланс постоянно смещается от белого к черному.
То же самое, но применительно ко всему космосу, Платон описывает в следующих выражениях:
Когда же космос отделился от Кормчего, то в ближайшее время после этого отделения он все совершал прекрасно; по истечении же времени и приходе забвения им овладевает состояние древнего беспорядка, так что в конце концов он вырождается, в нем остается немного добра, смешанного с многочисленными противоположными свойствами, он подвергается опасности собственного разрушения и гибели всего, что в нем есть.[120]
χωριζόμενος δὲ ἐκείνου[121] τὸν ἐγγύτατα χρόνον ἀεὶ τῆς ἀφέσεως κάλλιστα πάντα διάγει, προϊόντος δὲ τοῦ χρόνου καὶ λήθης ἐγγιγνομένης ἐν αὐτῷ μᾶλλον καὶ δυναστεύει τὸ τῆς παλαιᾶς ἀναρμοστίας πάθος, τελευτῶντος δὲ ἐξανθεῖ τοῦ χρόνου καὶ σμικρὰ μὲν τἀγαθά, πολλὴν δὲ τὴν τῶν ἐναντίων κρᾶσιν ἐπεγκεραννύμενος ἐπὶ διαφθορᾶς κίνδυνον αὑτοῦ τε ἀφικνεῖται καὶ τῶν ἐν αὑτῷ.
Так в рамках фазы Зевса мы тоже можем наметить два пункта:
• исходный, когда космос следует по инерции за Божеством (в структуре души за умом, уже удалившимся, впрочем, на некоторую дистанцию, ослабелнным) и
• конечный, когда несходство космоса с богом становится максимальным.
Собственно между этими двумя полюсами и располагается градация нисходящих политических систем. Аристократия, власть царей-жрецов соответствует той фазе, когда космос сохраняет ориентацию на Кормчего. Цари-философы созерцают Единое и строят государство в соответствии с этим созерцанием. Это эпоха открытости Царя Мира и Империи.
Далее идет ухудшение качества власти, пока не достигнет уровня демократии и тирании. Здесь и наступает момент «опасности разрушения и гибели всего».
Конец и начало Империи
В «Политике» достижение этого финального момента сопровождается новой сменой цикла. Когда космос вступает в критическую фазу,
устроившее его божество, видя такое нелегкое его положение и беспокоясь о том, чтобы, волнуемый смутой, он не разрушился и не погрузился в беспредельную пучину неподобного, вновь берет кормило и снова направляет все больное и разрушенное по прежнему свойственному ему круговороту: он вновь устрояет космос, упорядочивает его и делает бессмертным и непреходящим.[122]
διὸ δὴ καὶ τότ᾽ ἤδη θεὸς ὁ κοσμήσας αὐτόν, καθορῶν ἐν ἀπορίαις ὄντα, κηδόμενος ἵνα μὴ χειμασθεὶς ὑπὸ ταραχῆς διαλυθεὶς εἰς τὸν τῆς ἀνομοιότητος ἄπειρον ὄντα πόντον δύῃ, πάλιν ἔφεδρος αὐτοῦ τῶν πηδαλίων γιγνόμενος, τὰ νοσήσαντα καὶ λυθέντα ἐν τῇ καθ᾽ ἑαυτὸν προτέρᾳ περιόδῳ στρέψας, κοσμεῖ τε καὶ ἐπανορθῶν ἀθάνατον αὐτὸν καὶ ἀγήρων ἀπεργάζεται.
115
Платон. Политик.
116
Платон. Политик. С. 18.
117
Эта черта присуща персонажам волшебных сказок, что отражает древние представления о мире, предшествующем современному, когда звери замолчали или люди перестали понимать их язык.
118
Платон. Пир / Платон. Собрание сочинений в 4 томах. Т. 2. М.: Мысль, 1993.
119
Платон. Политик. С. 22.
120
Платон. Политик. С. 23.
121
χωριζόμενος δὲ ἐκείνου = χωριζόμενος δὲ τοῦ κῠβερνήτου.
122
Платон. Политик. С. 23.