Страница 3 из 8
Что касается регулярной армии, то ее заменяют вооруженные рабочие, продолжающие формировать милицию – ополчение, охватывающее все население.
Что интересно, роль партии в управлении государством и обществом в этой работе не прослеживается.
Таким образом, «государство», о котором Ленин говорит в «Государстве и революции», – это нечто, где перестает существовать регулярная армия, где остатки бюрократического аппарата должны быть полностью подчинены вооруженным рабочим наряду с представителями этих вооруженных рабочих. Также будет отмирать и право: «будет исчезать всякая надобность в насилии над людьми вообще, в подчинении одного человека другому, одной части населения другой его части, ибо люди привыкнут к соблюдению элементарных условий общественности без насилия и без подчинения». То, что такое «государство» начнет отмирать сразу после своего возникновения, вряд ли у кого-то вызовет сомнение.
В общем, на самом-то деле не знал Владимир Ильич, как должна выглядеть система управления социалистическим «государством». Отделывался заклятиями в духе, что им может управлять любая кухарка. Однако жизнь, как говорится, поставила все на свои места.
Практически сразу же после переворота была создана регулярная армия – РККА (Рабоче-Крестьянская Красная Армия), началось формирование централизованных органов управления – комиссариатов (читай – тех же министерств), быстро возникли репрессивные органы, партия крепко взяла в свои руки все нити управления страной, включая эрзац представительных органов власти – Советы. С руководящей и направляющей ролью партии вышло все, как предсказывал Троцкий: «Партийная организация „замещает“ собою партию, ЦК замещает партийную организацию, и, наконец, „диктатор“ замещает собою ЦК»[17].
На выходе возникло то самое государство – без кавычек, по сути, да и по форме удивительно напоминавшее разрушенную империю. В нем правила партийно-советская бюрократия «ответственных товарищей», новая по составу, но вполне самостоятельная в принятии управленческих решений. И это при полном отсутствии у большевистских руководителей навыков и опыта управленческой работы даже по сравнению с деятелями Временного правительства.
И с «отмиранием» как-то не задалось. Уже в марте 1918 года Ленин заявил: «Мы сейчас стоим безусловно за государство». И на вопрос: «Когда еще государство начнет отмирать?» – ответил: «Мы до тех пор успеем больше чем два съезда собрать, чтобы сказать: смотрите, как наше государство отмирает. А до тех пор слишком рано. Заранее провозглашать отмирание государства будет нарушением исторической перспективы»[18].
Быстрыми темпами стало развиваться советское законодательство, которое при ближайшем рассмотрении по своей структуре и законодательной технике мало чем отличалось от традиционного (читай – «буржуазного»).
Каким образом это все произошло, мы и расскажем в настоящих очерках.
Осенью 1917 года, когда была написана работа «Государство и революция», Ленину было важно убедить соратников в возможности и необходимости осуществления «социалистической революции в отдельно взятой стране» и развязывания гражданской войны – русского Армагеддона. Свой известный лозунг «Превратим войну империалистическую в войну гражданскую» Ленин выдвинул в августе 1914 года, обращаясь к трудящимся и социалистам всех воюющих государств, подразумевая их одновременное выступление против империалистов – организаторов войны[19]. С Армагеддоном в мировом масштабе не получилось, но была безумная надежда, что русская социалистическая революция станет-таки запалом для мировой. С этой идеей Ленин носился до конца жизни.
По своему образованию и так называемому менталитету Владимир Ильич, безусловно, был европейцем, особенно если учесть, что большую часть своей сознательной жизни до 1917 года он прожил в Европе. Однако он не был русским европейцем – патриотически настроенным человеком, желавшим для своей страны развития и процветания в рамках европейской цивилизации.
Его мало интересовали последствия воплощения в жизнь Марксова «Апокалипсиса» в отдельно взятой стране. А они были, несомненно, апокалиптическими: страну постигли демографическая, экономическая, культурная и моральная катастрофы. Причиной тому были катаклизмы, описанные в Откровении Иоанна Богослова в образе четырех всадников: Чумы (Мора), Войны (Брани), Голода (Глада) и Смерти[20]. Эти образы эксплуатируются уже более тысячи лет богословами, писателями, художниками, философами и пр. Мы, конечно же, не будем отступать от этой многовековой традиции и именно в этом ключе рассмотрим механизмы перечисленных катастроф.
Глава 1
Четыре всадника Апокалипсиса
…Иди и смотри.
1
Чума (Мор)
За два года до начала Первой мировой войны в Российской империи на учете состояло 13 млн инфекционных больных с разной степенью тяжести протекания болезней. Однако санитарные службы и Российское общество Красного Креста имели масштабные организационные и материальные ресурсы и не допускали катастрофического распространения смертельных болезней.
С началом войны (1914) ситуация заметно изменилась в силу неблагоприятной санитарно-эпидемиологической обстановки на фронтах. Первые крупные вспышки заболеваний произошли в 1915 году в городах, которые принимали раненых и военнопленных (Астрахань, Калуга, Самара, Саратов и Царицын). С августа 1914 по сентябрь 1917 года дизентерией заболело 64 264 человека, холерой – 30 810, брюшным тифом – 97 522, сыпным тифом – 21 093, возвратным тифом – 75 429 человек[21].
С разрушением государственной системы здравоохранения в результате революции эпидемии вырвались наружу. Начиная с 1917 года всадник на белом коне вел себя как победитель – мор населения приобретал все более чудовищные масштабы. Солдатами этого всадника были тиф, холера, оспа, скарлатина, малярия, чахотка, дизентерия, чума, сифилис и испанский грипп («испанка»). Наиболее свирепыми из них были тиф и «испанка».
Самую большую жатву эпидемии собрали во время Гражданской войны. В противостоящих друг другу армиях катастрофически не хватало врачей, вакцин и лекарств, медицинских инструментов, бань и дезинфекционных аппаратов, гигиенических средств и белья. Зимой 1917/1918 гг. миллионы солдат развалившейся русской армии ринулись с фронта по домам, эшелонами разнося заразу по всей стране. Это тут же сказалось на гражданском населении и беженцах, с которыми военные контактировали, – массово болели прежде всего в городах, перенаселенных и грязных вследствие миграций и развала городского хозяйства.
Помимо своих же солдат активными распространителями заразы стали еще и военнопленные: в русский плен попало от 2,2 до 2,9 млн австро-венгерских, немецких и турецких солдат. Большую часть их отправили в восточные губернии европейской части России, на Урал и в Сибирь. Число беженцев в 1915 году достигало 3–4 млн человек, а в 1917 году – 10–15 млн[22]. В середине 1915 года беженцы были зарегистрированы в 39 губерниях. В империи беженцев регистрировали, после Октябрьского переворота единого учета не было.
17
Троцкий Л. Д. Наши политические задачи (Тактические и организационные вопросы). Женева: Тип. партии, 1904 // Электронный ресурс: https://archive.org/details/trostky_nashi_zadachi/Троцкий%20-%20Наши%20задачи%20%28OCR%29.
18
Выступление против поправки Бухарина к резолюции о программе партии на VII Экстренном съезде РКП (б) 8 марта 1918 г. (цит. по: Милибенд Р. «Государство и революция» Ленина / Пер. Н. Белобородова // Электронный ресурс: https://scepsis.net/library/id_4001.html).
19
Ленин В. И. ПСС. Т. 26. C. 32, 180, 362.
20
Первый всадник восседал на белом коне, второй – на огненно-красном (или рыжем), третий – на вороном (черном) коне. Имен этих всадников в Откровении не приводится. Они – результат богословских изысканий. А вот четвертый всадник на бледном коне назван конкретно – Смерть.
21
Развитие военной эпидемиологии за 50 лет Советской власти / Под ред. проф. И. И. Рогозина. Л.: Воен. – мед. ордена Ленина акад. им. С. М. Кирова, 1967 // Электронный ресурс: https://m.ru24.net/simferopol/240203017.
22
См.: Воронов В. Корона российской инфекции // Электронный ресурс: https://m.ru24.net/simferopol/240203017.