Страница 129 из 147
— У вас были сломаны обе ноги, — сказал землянин. — Я вправил переломы… Помните, вы сказали: «Помогите мне»? Я ухаживал за вами три дня и три ночи. В первые сутки мне казалось, что вы умираете. Потом наступило некоторое улучшение. Мне даже удавалось покормить вас…
— Спасибо вам. Я, скорее всего, умерла бы без вашей помощи.
— Я, наверное, обезумел. Мне следовало в строжайшей тайне отвезти вас в город, в госпиталь… — Он задрожал, словно все мускулы его тела вступили в беспощадную борьбу друг с другом. — Мне грозит военно-полевой суд, если вас здесь обнаружат!
Глэйр понятия не имела, что такое военно-полевой суд, но землянин, казалось, был на грани душевного срыва. Ей захотелось его успокоить.
— Вам необходим отдых, потому что, очевидно, вы совсем не спали трое суток. У вас такой измученный вид…
Он рухнул рядом с кроватью на колени и дрожащей рукой натянул одеяло до самого подбородка Глэйр, будто вид ее обнаженных грудей смущал его, а может, даже был ему неприятен. Лицо его оказалось совсем близко от ее лица, и она прочла в покрасневших глазах страдание. Потом тихим, срывающимся голосом он произнес:
— Кто вы?
Версия на этот случай была заготовлена давно.
— Я совершала учебный полет с инструктором. Мы взлетели из аэропорта Таос, а над Санта-Фе в работе двигателя начались перебои…
Руки его судорожно сжались в огромные кулаки.
— Да, это звучит вполне правдоподобно. Однако меня не проведешь! Вот уже трое суток я оказываю вам медицинскую помощь. То есть у меня была прекрасная возможность изучить ваше тело. Я не знаю, кто вы, но знаю, кем вы не являетесь! Вы отнюдь не смазливая девчонка из Таоса, которой пришлось выброситься с парашютом из самолета, когда забарахлил двигатель. Вы — не человек! Не притворяйтесь! Ради Бога, скажите правду! Моя жизнь за эти три дня превратилась в ад!
Глэйр задумалась. Она наизусть знала инструкции, касавшиеся случайных контактов с землянами. Ими предписывалось любой ценой сохранить в тайне истинное происхождение, особенно от представителей власти. Но те же инструкции позволяли предпринять определенные шаги, направленные на сохранение собственной жизни. Главное — спастись и как можно быстрее покинуть Землю. Этот человек в настоящий момент единственное средство спасения… В конце концов, когда ей удастся подобру-поздорову убраться с Земли, его россказням никто не поверит…
— А как вы сами думаете, кто я?
— Вы оказались в пустыне сразу после появления в небе этого чертового огненного шара. Парашюта у вас не было, зато был набор таинственных инструментов и приспособлений в многочисленных карманах скафандра из неизвестной мне материи. Вы говорили в бреду на языке, не похожем ни на один земной… — Он поднялся с колен, отошел к окну и скрестил руки на груди. — Мне не следовало забирать вас к себе. Почему я это сделал, не знаю. Более того, я даже отправил водителя вездехода в Вайоминг, чтобы он никому ничего не рассказывал… Совершил преступление против своей страны…
Глэйр пристально, молча смотрела ему в глаза.
— Если бы я просто отвез вас в госпиталь, то мог бы до сих пор думать, что схватил коммунистическую шпионку… И здесь, ухаживая за вами, все время пытался уверить себя, что вы — человеческое существо. Но ваши ноги… Сломанные кости при малейшем нажиме становились на место. Что скажете? У вас есть все необходимые органы выделения, но вы ими не пользуетесь. Даже не потеете. Температура вашего тела — тридцать градусов, пульс мне вообще не удалось отыскать. Я хотел подпитывать вас внутривенно, но где они, ваши вены? Мне пришлось запихивать вам пищу прямо в рот. Но нужна ли вам пища?
Он снова подошел к кровати, склонился и взглянул в бездонные глаза Глэйр.
— Так кто же вы?
— Наблюдатель, — тихо ответила она. — Я с Дирны — далекой планеты другого солнца. Вы удовлетворены?
Землянин отшатнулся, как от удара, схватился за голову.
— Значит, вы — с летающего блюдца?
— Да, на Земле наши корабли называют именно так.
— Нет, скажите мне: «Я с летающего блюдца»!
— Я с летающего блюдца, — повторила она, чувствуя себя очень глупо.
Землянин заметался по комнате.
— Значит, я могу выйти на центральную площадь города и заявить, что у меня дома на кровати лежит существо с летающего блюдца… Снаружи — прекрасная женщина, внутри — один Бог знает, что прячется внутри прекрасной женщины! Что я нашел ее, и она рассказала мне о своей родной планете… Какой бред! Все бред! Но вы — реальность. От этого никуда не денешься… Вы понимаете, о чем я говорю?
— Почти.
— Значит, все происходит на самом деле? И вы не галлюцинация?
— Нет, — тихо ответила Глэйр. — Подойдите ко мне.
Она положила свою ладонь на его твердую, сильную руку и резко откинула одеяло. Он зажмурился, словно от яркого света. Глядя вниз, на себя, вдоль возвышений и впадин тела, которое стало таким привычным за десять лет, Глэйр увидела коричневые повязки, покрывающие ноги от лодыжек до колен. Да, он постарался сделать все, что мог. Нахлынувшее чувство благодарности к этому испуганному человеку на мгновение заставило ее забыть о боли. Преодолевая легкое сопротивление, она притянула его руку к себе. Широкая ладонь робко вздрогнула, соприкоснувшись с атласной кожей ее плеча, скользнула на мгновение к груди, спустилась ниже, к плоскому животу. Дыхание его стало тяжелым, лицо побагровело. Глэйр ощутила едкий запах пота, перебивающий прежний, приятный, и улыбнулась, стараясь успокоить его. Он резко отпрянул, поднял с пола одеяло и спрятал под ним ее наготу.
— Я достаточно реальна?
— Достаточно. У вас такая гладкая кожа… такая убеждающая…
— Иногда нам необходимо появляться среди вас. Нечасто. Но когда это требуется, Наблюдатель должен ничем не отличаться от землянина. Пока что, не умея еще в точности копировать ваше внутреннее естество, мы походим на вас только внешне.
— Значит, это правда? О существах из космоса, которые наблюдают за нами из своих… летающих блюдец?
— Это происходит в течение многих лет. Мы наблюдаем Землю дольше, чем вы живете. Дольше, чем я живу. Первые патрули прилетели сюда много тысяч лет назад. Но сейчас мы следим за вами пристальнее, чем когда-либо.
Руки землянина безвольно опустились. Он попытался что-то произнести, но не смог. Долгая минута прошла в молчании.
— Вам известно, что такое ИАО? Исследование Атмосферных Объектов?
— Американцы учредили эту организацию, чтобы, так сказать, наблюдать за Наблюдателями.
— Да! Наблюдать за наблюдателями. Так вот. Я работаю в ИАО, и моя работа состоит в том, чтобы проверять все сообщения о… летающих блюдцах… которые эти идиоты называют летающими блюдцами… Каждый месяц мне платят за то, что я охочусь на инопланетян. Понимаете? Я не могу держать вас здесь. Мой долг — передать вас своему правительству. Мой долг, черт побери!
8
Чарли проснулся, как обычно, на заре. Разве поспишь допоздна в двухкомнатной глинобитной хижине, вмещающей четверых взрослых и пятерых детей семьи Эстанция?
Малыш Луис открывал рот синхронно с первыми петухами. Это обычно вызывало поток брани со стороны дяди Чарли, который был пьяницей и спал плохо. Лупе отвечала на брань бранью, и утро вступало в свои права. Все вскакивали почти одновременно, сонные, злые. Бабушка разжигала печь, мать ухаживала за ребенком, брат включал телевизор и усаживался перед ним, отец тихонько выскальзывал из дому, а неряшливая и толстая Росита, не снимая рваной ночной рубахи, становилась перед алтарем на колени и монотонно молилась, выпрашивая прощения за свои новые грехи, добавившиеся к комплекту старых за прошедшую ночь.
Как бы хотелось Чарли хоть немного пожить одному, чтобы не слышать воплей Лупе, рева Луиса, пронзительных жалоб матери, унизительных ответов отца, бредовых фантазий бабушки о том времени, когда возродится старая религия… Жизнь в живом музее была не из приятных. Чарли ненавидел поселок: его пыльные немощенные улицы, приземистые грязные дома, смесь полузабытых старых обычаев с непонятными новыми, а превыше всего — толпы бледнолицых туристов, которые появлялись каждый июль и август, чтобы поглазеть на обитателей Сан-Мигеля, как на зверей в зоопарке.