Страница 3 из 9
КВП-2023 – убедительный ответ тем западным политикам, кто упорно считает Россию полупериферийной зоной в глобальном пространстве. Из КВП-2023 отчетливо следует, что стратегически «малорентабельные» поиски баланса возможного и невозможного закончились. В ней в полной мере учтен системный и системообразующий негативизм преобладающей части западного политического истеблишмента по отношению к России, резко усилившийся на фоне СВО на Украине. Новая Концепция учитывает деструктивные особенности современной кризисной геополитики, но конструктивных путей к более оптимистическому будущему мировой политики и международных отношений отнюдь не перекрывает.
Разработка документа проходила в крайне неблагоприятных для России условиях – макросистемных трансформациях мирового порядка и взаимосвязанной совокупности кризисов: западноцентричной либеральной модели, пандемического ковидного кризиса и особенно – интернационализации кризисного развития ситуации на Украине. Все это сказывалось, естественно, на адаптационных возможностях России, затрудняя поиски выверенных адекватных ответов на новые вызовы в условиях нарастающей неопределенности в международных делах. Связующая нить документа – обязывающее стратегическое мышление, которое вынуждало авторов продлевать его разработку, не впадая в соблазн сиюминутных соображений и напрашивающихся краткосрочных оценочных позиций и установок. Документ по-новому насыщает концептуальный базис внешней политики России, важнейшая особенность которого – предельно трезвый учет кардинально изменившейся ситуации в мире и соответствующий ему государственный прагматизм.
Если прибегнуть к ретроспективному сравнению КВП-2023 с пятью предыдущими редакциями Концепции 1993, 2000, 2008, 2013 и 2016 гг., то сразу же бросается в глаза ряд ее новых особенностей. Принципиальные изменения претерпела внутренняя структура документа, в котором отработана новая соразмерность базовых приоритетов внешней политики России. В результате объективно назревшего пересмотра ее доктринального наполнения в нем появились новые концептуальные разделы. Заметно переформатирована структура документа, выстроенная по более выраженной концептуально-методологической логике: интересы России – цели – задачи. Отсюда – переакцентировка прежних приоритетов и появление новых.
По-новому структурирован обширный региональный блок, в котором выделены самостоятельные подразделы в многозначащей, на наш взгляд, последовательности. В приоритете – «Ближнее зарубежье» – термин, отсутствующий в Концепции 2016 г. Его возвращение в официальный концептуальный оборот эксперты объясняют тем, что скорее всего оно «было осознанным и может быть семантически прочитано как некий сигнал или намек для других стран в регионе и в мире» [6]. В новые отдельные подразделы выделены Арктика, Евразийский континент, КНР, Индия, АТР, Исламский мир, Африка, Латинская Америка и Карибский бассейн, Антарктика. В расширительном формате концептуализируется Европейский регион в целом, а не Евросоюз, как в предыдущих редакциях. Другое структурное нововведение – США и другие англосаксонские государства.
Новый документ отличает четко выраженная, если не сказать, жесткая определенность положений и установок. Это тем более важно, что в первоначальных редакциях Концепции отнюдь не в единичных случаях вынужденно сглаживалась острота принципиальных углов ряда международных проблем [7]. Многие годы вынужденно приходилось действовать в оценочных категориях видимого и возможного, желаемого и реального, ориентироваться на сложнейший выбор – увеличение желательного или уменьшение нежелательного. Речь шла о максимизации имеющихся ресурсов и минимизации последствий допущенных просчетов и ошибок [8].
Опыт концептуализации внешней политики России складывался под давящим воздействием множества объективных переплетающихся факторов, разнонаправленных тенденций, противоречивых процессов и обстоятельств. К тому же, надо признать, российская дипломатия недооценила жесткость, даже жестокость, мировой политики и явно переоценила готовность партнеров к стратегическому видению проблем и масштабным решениям[9].
КВП-2023 синтезирует все те изменения в мировой политике и международных отношениях, которые прямо или опосредованно затрагивают национально-государственные интересы России. Обновление Концепции явилось адекватной аналитической реакцией на обострение кризиса в отношениях Запада и России, преобладающие проявления которого имеют все признаки долгосрочно-системного. Выявлены специфические особенности в развитии современных геополитических процессов. Точечно определены новейшие вызовы и угрозы для России и, соответственно, возможности и перспективы эффективного противодействия им.
Впервые конкретно, если не сказать жестко, дифференцируется отношение России к другим государствам и межгосударственным объединениям, которое определяется конструктивным, нейтральным или недружественным характером их политики в отношении России. Такая оценочно-формулировочная дифференциация, никогда ранее не использовавшаяся в основополагающих внешнеполитических документах России, отражает новые процессы, размежевания и сдвиги в современной кризисной геополитике.
Впервые в столь жесткой форме зафиксированы и ответные меры на недружественные действия иностранных государств и их объединений, представляющие угрозу суверенитету и территориальной целостности России, в том числе с применением санкций: заявлено правомерным принять симметричные и ассиметричные меры, необходимые для пресечения таких недружественных действий, а также для предотвращения их повторения в будущем. А в другом разделе без какой-либо дипломатической нюансировки прямо говорится, что в ответ на недружественные действия Запада Россия намерена отстаивать свое право на существование и свободное развитие «всеми имеющимися средствами» [10].
Сделана ставка на предельно прагматичный учет совокупности факторов, предопределяющих реальную стратегическую заданность геополитических целей Запада во главе с США. В документе разъясняется, что США и страны, идущие в фарватере их политики, использовали принятые Российской Федерацией меры по защите своих жизненно важных интересов на украинском направлении как предлог для обострения многолетней антироссийской политики и развязали гибридную войну нового типа. Ее суть формулировочно охарактеризована предельно кратко – всемерное ослабление России, включая подрыв ее созидательной цивилизационной роли, силовых, экономических и технологических возможностей, ограничение ее суверенитета во внешней и внутренней политике, разрушение территориальной целостности. И, что объясняет в главном первооснову радикальной реконцептуализации международной политики России, такой курс Запада приобрел «всеобъемлющий характер и закреплен на доктринальном уровне» [11].
Тем самых фиксируется отказ от сохранявшейся в предыдущих редакциях скорее умозрительной задачи формирования ценностной основы совместных с Западом действий, опоры на общий духовно-нравственный знаменатель, включая такие принципы и понятия, как стремление к миру и справедливость, достоинство, свобода и ответственность, честность, милосердие. Эта установка, больше вписывающаяся в «романтические» представления периода деидеологизации международных отношений, вряд ли геополитически рациональна и практически реализуема в наши дни: ее следовало бы отнести к задачам на стратегически отдаленную перспективу. Зададимся вопросом: может ли вообще духовно-нравственный знаменатель стать стержневой опорой действий в современной кризисной геополитике? [12]
Теперь же эти сами по себе стратегически важные соображения скорректированы в КВП-2023 с учетом новых вызовов и угроз: консолидации международных усилий, направленных на обеспечение уважения и защиты универсальных и традиционных духовно-нравственных ценностей (в том числе этических норм, общих для всех мировых религий); нейтрализации попыток навязывания псевдогуманистических и иных неолиберальных идеологических установок, приводящих к утрате человечеством традиционных духовно-нравственных ориентиров и моральных принципов.
6
Барабанов О. Н. Новая Концепция внешней политики РФ: структура и семантика // Валдай. Международный дискуссионный клуб. 04.04.2023. URL: https://ru.valdaiclub.com/a/highlights/novaya-kontseptsiya-vneshney-politiki-rf-semantika/
7
Барановский В. Г. Внешнеполитический цикл: от Горбачева до Путина // Россия-2010. Российские трансформации в контексте мирового развития; под ред. М. С. Горбачева, В. Б. Кувалдина. М.: Издательская группа Логос, 2010. С. 272.
8
Быков О. Н. Геополитический статус России. В 2 книгах. Книга 1. М.: ИМЭМО РАН, 2015. С. 30.
9
Внешняя политика России: 2000–2020: науч. изд. в 3 томах. Т. 1 / Рос. совет по межд. делам [под общ. ред. И. С. Иванова]. М.: Аспект Пресс, 2012. С. 17.
10
Концепция внешней политики Российской Федерации (утверждена Президентом Российской Федерации В. В. Путиным 31 марта 2023 г.) // Министерство иностранных дел Российской Федерации. 31.03.2023. URL: https://www.mid.ru/ru/detail-material-page/1860586/
11
Концепция внешней политики Российской Федерации (утверждена Президентом Российской Федерации В. В. Путиным 31 марта 2023 г.).
12
См. Неймарк М. А. Эволюция внешнеполитической стратегии России. М.: Проспект, 2020. 320 с.