Найди меня

– Торты я люблю. Можете порекомендовать хорошее место?

– Да.

– Какое?

– Дом моего отца. Приходите на обед. Наш дом ведь совсем рядом с вашим отелем.

Я улыбнулся. Это спонтанное предложение меня по-настоящему растрогало. Она меня жалела.

– Очень мило с вашей стороны. Но на самом деле мне не стоит соглашаться. Вашему отцу предстоит долгожданная встреча с самым любимым человеком, а вы хотите, чтобы я явился к нему незваным гостем? Я для него никто, и звать меня никак.

– Но я-то вас знаю, – сказала она, как будто эти слова могли заставить меня передумать.

– Вы даже не знаете, как меня зовут.

– Вы же вроде сказали, что Никак?

Мы оба засмеялись.

– Сэмюэль.

– Пожалуйста, прошу, приходите. Все будет очень просто и скромно, обещаю.

И все же я не мог принять ее приглашения.

– Просто скажите «да».

– Не могу.

Поезд наконец прибыл на станцию. Девушка взяла куртку, надела на плечи рюкзак, обвернула собачий поводок вокруг ладони и сняла белую коробку с верхней полки.

– Вот он, торт, – сказала она. – О, просто скажите «да».

Я покачал головой, вежливо, но решительно отказываясь.

– Давайте вот что: я возьму рыбу и зелень на Кампо деи Фиори (я всегда покупаю рыбу, готовлю рыбу, ем рыбу), и не успеете вы и глазом моргнуть, как я всего за двадцать минут приготовлю великолепный обед. Отец будет рад новому знакомству.

– А с чего вы решили, что нам будет что сказать друг другу? Может сложиться ужасно неловкая ситуация. Кроме того, что он, по-вашему, подумает?

Она не сразу поняла смысл моего вопроса.

– Уж точно не это, – наконец ответила она. Такая мысль явно даже не пришла ей в голову. – Кроме того, – добавила она, – я достаточно взрослая и он достаточно старый, чтобы думать все, что заблагорассудится.

Когда мы вышли из поезда на платформу, заполненную народом, наступило молчание. Не удержавшись, я огляделся по сторонам, торопливо и незаметно. Быть может, сын передумал и все же собирается устроить мне сюрприз. Однако на платформе меня никто не ждал.

– Послушайте… – Меня вдруг осенило. – Я даже не знаю вашего имени…

– Миранда.

Это имя меня поразило.

– Послушайте, Миранда, с вашей стороны в самом деле очень любезно пригласить меня, но…

– Мы незнакомцы в поезде, Сэми, и я знаю, что болтать – не мешки ворочать, – сказала она, уже придумав мне ласковое имя. – Но я открылась тебе, а ты открылся мне. Бьюсь об заклад, мы оба знаем немногих, с кем можно разговаривать вот так вот просто и искренне. Давай не позволим нашему разговору остаться типичным дорожным разговором, который случается лишь в поезде и остается в поезде, словно зонтик или забытая пара перчаток. Я знаю, что пожалею об этом. Кроме того, ты сделаешь меня, Миранду, невероятно счастливой.

Мне очень понравилась ее речь.

Мы ненадолго замолчали. Я не колебался, но тут же понял, что она приняла мое молчание за согласие. Прежде чем позвонить отцу, она спросила: может быть, и мне нужно кому-нибудь позвонить? Ее «может быть» меня тронуло; я точно не знал, почему и что именно оно означает, но не хотел строить гипотез, которые потом оказались бы ложными. «Очень предусмотрительная девушка», – подумал я и покачал головой. Звонить мне было некому.

– Па, я приведу с собой гостя, – проорала она в трубку. Отец, должно быть, не расслышал. – Гостя, – повторила она. Потом, пытаясь помешать собаке на меня напрыгнуть, сказала: – Что значит «какого рода гость»? Просто гость. Профессор. Как ты. – Она повернулась ко мне, чтобы убедиться, что сделала правильный вывод. Я кивнул. Потом ответила на очевидный вопрос: – Нет, ты сильно ошибаешься. Я принесу рыбу. Максимум минут через двадцать, обещаю. – И, сбросив звонок, пошутила: – Так у него будет время надеть чистую одежду.

Заподозрит ли она когда-нибудь, что если я уж и решил отменить ужин с коллегами сегодня вечером, так только потому что, не вполне признаваясь в этом самому себе, уже лелеял смутную надежду поужинать с ней? И как такое вообще могло произойти?

Когда мы наконец подъехали к Мосту Сикста, я попросил водителя остановиться.

– Давай я заброшу сумку в номер, а после присоединюсь к вам с отцом – скажем, минут через десять.

Однако, едва такси затормозило, она схватила меня за левую руку.

– Ни за что. Если ты хоть чем-то на меня похож, то заселишься в отель, бросишь сумку в номере, помоешь руки (ты же сказал, что очень хочешь это сделать), а потом, когда пятнадцать минут истекут, позвонишь и скажешь, что передумал и решил не приходить. А может, даже и звонить не станешь. И все-таки если ты хоть чем-то похож на меня, то найдешь нужные слова и поздравишь моего отца с днем рождения, и твои поздравления будут вполне искренними. Разве ты на меня не похож?

Это тоже меня тронуло.

– Возможно.

– Тогда, если ты хоть чем-то на меня похож, тебе, наверное, нравится, что я тебя раскусила, признайся честно.

– Если ты хоть чем-то на меня похожа, то уже задаешь себе вопрос: «И зачем я только его пригласила?»

– Значит, мы не похожи.

Мы оба рассмеялись.

Как давно?..

– Что? – спросила она.

– Ничего.

– Ну конечно!

Неужели она и это поняла?

Выйдя из такси, мы метнулись на площадь Кампо деи Фиори, где нашли ее любимого торговца рыбой. Прежде чем сказать продавцу, что ей нужно, она попросила меня подержать поводок. Я не хотел подходить к прилавку с собакой, но Миранду здесь все знали, и она заверила меня, что проблем не будет.

– Какую рыбу хочешь?

– Ту, что проще всего приготовить, – ответил я.

– Может, еще гребешков возьмем? Их сегодня, похоже, много. Сегодняшний улов? – спросила она.

– Да, на рассвете поймали, – кивнул продавец.

– Точно? – усомнилась Миранда.

– Абсолютно точно, – ответил он.

Судя по всему, это был их ритуал уже долгие годы. Когда она склонилась над гребешками, я обратил внимание на ее спину. Мне захотелось обнять ее за талию, за плечи и поцеловать в шею. Но я отвернулся и вместо этого стал рассматривать винный магазин напротив рыбного прилавка.

– А твоему отцу понравится белое сухое из Фриули?

– Ему вина нельзя, но мне понравится белое сухое откуда угодно.

– Я еще «Сансер» возьму.

– Ты же не планируешь убивать моего отца, правда?

Ей завернули рыбу и гребешки, и тут она вспомнила про овощи. По пути к ближайшему прилавку я все-таки не удержался:

– Но почему я?

– Почему я что?

– Почему ты приглашаешь меня?

– Потому что тебе нравятся поезда, потому что сын сегодня тебя не встретил, потому что ты задаешь слишком много вопросов, потому что я хочу узнать тебя получше. Разве это так невероятно? – ответила она.

Я не стал на нее давить и требовать объяснений. Возможно, потому что не хотел услышать, что нравлюсь ей не больше и не меньше, чем гребешки или зелень.

Она нашла шпинат, я заметил мелкую хурму, потрогал ее, а потом понюхал и убедился, что она спелая.

– Впервые в этом году, – сказал я, – буду есть хурму.

– Тогда загадай желание.

– В каком смысле?

Она изобразила досаду.

– Каждый раз, когда ты ешь какой-то фрукт впервые в этом году, нужно загадывать желание. Странно, что ты не в курсе.

Я раздумывал несколько секунд.

– Не могу придумать желание.

– Ну у тебя и жизнь, – сказала она, имея в виду либо что моя жизнь сложилась настолько завидным образом, что мне уже и желать нечего, либо что она столь безнадежно лишена радости, что исполнение желаний – роскошь, на которую не стоит рассчитывать. – Желание загадать нужно. Подумай хорошенько.

– Можно я передам его тебе?

– Мое желание уже исполнилось.

– Когда?

– В такси.

– И какое же?

– Короткая же у тебя память: чтобы ты пришел на обед.

– Ты потратила на это целое желание?

– Да. Только не заставляй меня об этом пожалеть.

Я промолчал.