Страница 10 из 11
– Вот. – Я удовлетворенно кивнула и занялась именно костром, потому что впервые за несколько дней проснулся аппетит. – Ужасное зрелище. Так что давай ты не будешь считать меня маленькой девочкой, которой раз покажи голую мужскую попу, а она уже в корне развратится. И начнет вешаться на всех подряд.
– Я никогда не имел это в виду, – слегка смутился Инсолье, – но ты все равно должна мне пообещать, что больше не полезешь никакими магическими щупами в штаны других мужчин.
– В твои, значит, можно? – Кстати, это интересно эротическая мысль, и я буду ее думать.
– Сама мне недавно доказывала, что не увидишь там ничего нового. Тем более что туда ты уже чем только не лазила… – Мужчина как-то странно простонал и уткнулся лбом в сложенные перед головой руки. – Вот зачем я это сказал, а?! Зачем?! Идиот!
Я тихо хмыкнула, поняв его проблему, и хотела пошутить в ответ, но не успела. Кусты за моей спиной громко затрещали. Громко и неожиданно – словно кто-то свалился с облака сразу рядом с поляной, а не шел через лес, как все нормальные существа.
Глава 12
– У меня есть подозрение, что эта свинья обладает еще и даром ясновидения. По-другому я вообще не могу объяснить, как она оказалась тут так быстро. – Я покосился на широкие мужские штаны, художественно развешанные в ближайших кустах. Как лично «запоротому всякими гадами бедняжке», мне категорически было велено лежать и не рыпаться, а чокнутая сова сама занялась хозяйством.
Вот ведь… теперь, когда она не скрывала свою сущность, я смотрел во все глаза и думал: а где они раньше были? Да эта женщина похожа на Имран не больше, чем я – на священный символ божественного соития. Эм-м… странное сравнение в голову пришло, это все сова виновата со своими поползновениями. Но тем не менее.
– Хрюша просто очень умный. – Сова мазнула подолом по моей руке, проскальзывая мимо так быстро, что я за него поймать в очередной раз не успел. Проворная. И двигается слишком уверенно для слепой. Хотя настоящего зрения у нее все же нет, и это заметно: то замрет, прислушиваясь к себе и природе, то не глядя руку тянет и берет с костра сковородку точно за ручку.
Да! У нас снова есть сковородка. И не только она. Потому что у нас есть еще и очень хорошая, полезная и сообразительная свинья. Которая где-то нашла, украла или отняла тюки со скарбом. Не нашим, но это мало кого волнует.
Вслух я такой похвалы никогда не скажу, потому что нефиг морду, в смысле, рыло баловать. Но про себя признаю: Хрюша так быстро нас нашел, так правильно подкрался и так умно притащил пожитки в мешке – да он свино-химеровый гений, не меньше. В его добыче нашлась даже одежда, ее сова теперь стирала, чтобы я потом смог надеть чистое.
– А если ты не Имран, то как ты вообще оживила… или подняла, не знаю, такую штуку?
– А почему нет? – пожала плечами она, выжимая рубашку, которую только что прополоскала в ручье. Я в очередной раз отметил, как ловко двигаются ее руки. Святая из ордена никогда в жизни ничьих рубашек и подштанников не стирала, ни своих, ни чужих. А вот Элле явно приходилось этим заниматься. Хотя она и рассказала мне про чудный магический прибор «стиралка-автомат», когда я отметил ее мастерство. А потом посмеялась и добавила про дачу, лагерь и поход, в который артефакты не берут. И про то, что одни трусы и пару носков в раковине руками постирать легче и быстрее, чем закладывать в стиралку сразу кучу белья…
– Ну да, всего лишь нарушились фундаментальные законы магии. Ты просто о них не знала, вот они и не сработали. Эх… хотя, в принципе, чего это я. Фундаментальными их считала только церковь. Мол, святая светлая магия никогда не смешается с отвратительной темной, и в худшем случае они просто взаимоуничтожаются, а в лучшем – свет победит. С другой стороны, попытки создать многофункциональное лечебное зелье действительно заканчивались чем-то подобным. Так что на остальных заклинаниях никто толком не проверял. Тем более на поднятии нежити.
Имран повернула в мою сторону голову, ее лицо, свободное от повязки, показалось мне особенно красивым, несмотря на шрамы. Она явно воспринимала мои слова как какую-то музыку, не особо даже вслушиваясь в смысл. Это слегка раздражало – для кого я тут распинаюсь? И смущало одновременно: как вообще мой охрипший от криков, грубый и скрипящий клекот может на кого-то действовать подобным образом?
Да и… еще никогда в жизни никому не было приятно слышать мой голос просто так. Чтобы я болтал любую чушь, лишь бы не молчал и просто был.
Это очень странно и вместе с этим ужасно приятно. Не знаю, в общем, как на такое реагировать. Даже, наверное, страшно немного от такого абсолютного принятия. Или от искренности. Она совсем не боится показать мне свою слабость и зависимость? Почему? И что мне теперь со всем этим делать? Я не умею и не понимаю, как воспринимать и вести себя с человеком, который мне настолько доверяет.
Продолжать поливать сарказмом? Ну, я, конечно, жестокая темная сволочь. Но сволочи в моем лице тоже бывает совестно.
Хотя по-другому я ведь просто не умею!
Меняться? В тот розовый неудобоваримый сироп из бардовских песен, любовных романов и прочих искажателей бабской действительности? Тут тогда я сам с ума сойду, да и если бы блаженной сове нравился такой типаж, то она б уже в объятиях Паоло плакала о своей нелегкой судьбе.
– Ты чего гудишь, как холодильник под напряжением? – Имран, то есть Элле, закончила с бельем и села рядом со мной на плащ, осторожно начала приподнимать бинты на спине, проверяя, как впиталась мазь.
– Ты ведь встречалась с Паоло в храме? Со своим… братом? Как он тебе? – решил я пойти самым легким путем и просто спросить. Заодно последить за мимикой и реакцией совы. А про холодильник потом выясню. Тоже, наверное, артефакт из другого мира.
– Конечно, встречалась, он же меня туда и приволок. Хороший человек, но ты бы знал… как он меня бесил всю дорогу.
– Бесил? Тебя? Паоло? – недоуменно дернул я бровями, вспоминая, как святая раньше липла к брату банным листом. Или он к ней? Там было не особо понятно, но казалось, общество друг друга они просто обожали. Целомудренно так обожали, все время хотелось помоями плеснуть в их светящиеся рожи. Или, злобно хихикая, подлить парочке в святую воду афродизиака, потому что ну просто невозможно же так тупить!
Хорошо, что не подлил, теперь эта сова – моя, всякие святые братья со своими высокими чувствами пусть между собой сношаются. Хоть и было бы только ее тело, а не душа, но все равно! Мое!
– Это кошмар какой-то, – доверительно поделилась сова, закончив проверять мою спину и приступая к заднице. – Он ни на минуту не отлипал и все время что-то говорил. Я думала, голова лопнет. Нес какую-то высокопарную чушь, читал жития непонятных чудных людей, которых неизвестно зачем и почему объявили святыми. Он все время создавал шум и очень мешал сосредоточиться. Сориентироваться. И я боялась при нем пользоваться нитями. Но это мелочи все, главное – он приказал тебя убить. – Тут совиная ладонь, скользящая по моей пояснице, сжалась в кулак. – Я очень жалела, что не могу его ударить.
– М-м-м, мед для моих ушей, – радостно засмеялся я, вставая с плаща, натягивая на место тонкие нижние штаны и аккуратно приобнимая свою пернатую переселенку. Так, чтобы ее усилия по втиранию в мою спину всяких мазей не прошли даром. – Эх, слышал бы об этом Паоло. Может, у него поубавилось бы шаттовой святой самоуверенности, из-за которой неплохой в общем-то мужик превратился в непроходимого идиота.
– Я слышал… – раздался злобно-удрученный голос из кустов, заставший всех нас дернуться и встать в боевую стойку. Перехвалил я свина. Опять мимо него все враги прошли.
Глава 13
Первым порывом было привычное – отвернуться, закрыть лицо руками, спрятать шрамы. В подкорку въелось еще там, в прошлой жизни. Но почти сразу это желание пропало – слишком серьезная опасность, чтобы вспоминать о глупостях.