Согласна на фиктивный брак

Анна Гале

Согласна на фиктивный брак

Глава 1

Замечательная вещь – сайты, созданные для поездок на попутных автомобилях. Можно добраться в другой город или в деревню быстрее, чем на общественном транспорте, дешевле и гораздо комфортнее. По крайней мере, до сегодняшнего дня мне так казалось. Конкретно сейчас для меня реально доехать до родного села Верхнего только на попутке. Если попытаюсь взять билет на автобус, в кассе обязательно потребуют паспорт.

А паспорта нет. Он остался у разъярённого арендодателя, и пока я не привезу деньги, документ мне не вернут. В полицию идти не вариант: могу получить вагон неприятностей. Значит, надо как-то уговорить родителей занять мне денег. Круто попала, ничего не скажешь! И главное, я вообще ни в чём не виновата. Хотя это слабое утешение: расплачиваться придётся именно мне.

А начиналось всë, на первый взгляд, невинно. Несколько дней назад соседка по квартире, очень милая и приличная на вид студентка Наташа, спросила, когда я выйду работать в ночную смену.

– Понимаешь, Юль, ко мне может кое-кто прийти, – скромно потупив ясные голубые глазки, говорила она. – Не хотелось бы тебе мешать.

В тот момент я наивно подумала, что к ней должен прийти парень, и помешать могу как раз-таки я. Мальчик, девочка, свидание, романтика… В общем, интуиция ничего не подсказала, и мой мозг тоже временно отключился. Уточнять, какие планы у соседки на пустую квартиру, я не стала. Казалось, что всё и так понятно.

Мы снимали двушку пополам уже два месяца, жили там тихо и мирно. Наташа днём училась, вечером сидела дома или где-то гуляла. Могла вернуться поздно, но приходила всегда одна. Никаких проблем от соседства с ней не возникало.

Я устроилась официанткой в круглосуточную забегаловку, гордо называющую себя рестораном, и прикидывала, чем могла бы заниматься в дальнейшем. Ветеринаром по полученной специальности работать категорически не хотелось, других идей пока не было.

Впрочем, мне двадцать два года, и я вполне могу побегать с подносом, пока не решу, что делать дальше.

Когда я сегодня утром вернулась в квартиру, Наташи там уже не было. Её вещей – тоже. Но, открывая дверь, я об этом не знала. А когда открыла, полностью потеряла дар речи. Я даже выругаться не сразу смогла.

В квартире воняло коноплёй, дешёвым спиртным и краской. В коридоре на светлом ламинате выделялись остатки костра. Кажется, его сложили из обломков кухонной деревянной табуретки. На светло-зелёных стенах чёрной масляной краской были нарисованы здоровенные карикатуры почти в натуральную величину в стиле "палка-палка-огуречик" с подписями. "Димон". "Валька". "Серый". "Натаха". Ещё один незаконченный портрет в настенной галерее остался без определения личности.

Я кинулась в кухню раскрывать окно, однако оно и так оказалось открытым нараспашку. Линолеум на кухне был затоптан грязными ботинками: погода на улице осенняя, вчера вечером шёл дождь. В раковину кто-то выдал непереваренный ужин – прямо в грязную посуду, которая громоздилась там же. На столе лежала упаковка из-под таблеток. Насколько знаю, рецептурный обезболивающий препарат, вызывающий изменённое состояние сознания. Кошмар какой-то! Как Наташа и компания вообще достали рецепт на сильнодействующее средство?

У стола отвалилась ножка, и его прислонили к стене, чтобы как-то стоял. А может, ножку тоже кинули в непонятно зачем разожжённый костёр? Хотя, судя по тому, что тут же на полу валялись использованные резиновые изделия, стол всё же развалили не из-за костра.

Я очень редко матерюсь, но приличных слов в этот момент у меня не нашлось. В комнате Наташи стены оказались расписаны всё той же краской – неровными геометрическими фигурами. Особенно впечатлял криво начерченный на полстены параллелепипед. В туалет, судя по запаху, лучше было даже не заглядывать. В ванной обнаружились остатки чёрной краски: их вылили непосредственно в ванну и частично – в её слив.

В моей комнате перевернули всё, что могли, и написали на стенах несколько всем известных матерных слов, добавив к ним соответствующие рисунки. Я могла только порадоваться, что храню деньги на карте и ношу её с собой. Сильно сомневаюсь, что после такой весёлой вечеринки наличка, если бы она здесь была, осталась бы на месте.

– А, явилась всё-таки! – с этими словами в комнату со свирепым выражением лица вошёл хозяин квартиры – лет сорок пять, мускулистый, на голову выше меня. – Смотрю, вы хорошо погуляли.

– Соседка гуляла, я только что вернулась с работы, – хмуро ответила я.

Если опустить все нецензурные выражения, то он ответил, что ему всё равно, кто это устроил, мы обе здесь больше жить не будем, а напоследок придётся возместить весь причинённый ему и соседям ущерб. Причём ответил, помахивая моим паспортом. Я и забыла, что оставила его в квартире. Думала, что он в сумке. Спасибо хоть загулявшие наркоши не кинули документ в костёр.

Как оказалось, ночная вечеринка была слишком шумной, и соседи вызвали полицию. Полицейским Наташа и компания дверь не открывали, соседям – тем более. В итоге по поводу шума в квартире написали заявление, и наряд полиции отправился по другим вызовам. Дальше у кого-то нашёлся телефон нашего арендодателя, и озверевшие от криков, топота и музыки жильцы позвонили ему в пять утра. К тому времени по вентиляции распространились запахи конопли и гари. Костёр компании, к счастью, хорошенько разжечь не удалось: деревяшки тлели, заванивая всё вокруг.

Хозяин прибыл в квартиру за час до меня. Никого не застал, Наташа исчезла со своими гостями и вещами, прихватив заодно маленький телевизор. Непонятно, кому и зачем он был нужен, учитывая, что чёрно-белый телевизор размером с радиоприёмник остался в квартире ещё с советских времён. Естественно, мы его ни разу не включали, экран у телека не больше, чем у моего телефона, и я недоумевала, для чего здесь вообще находится этот раритет.

Хозяин посмотрел на разгромленную квартиру, уничтожил дымящийся недокостёр, а затем отправился к соседям оценивать ущерб. Как раз в это время вернулась я.

– А у соседей что? – упавшим голосом спросила я.

– Загляни в туалет, – мрачно ответил он. – Там так хорошо гуляли, что унитаз снесли. Затопили квартиру снизу, у соседей проводка накрылась. Давай звони своей подружке, будем решать с оплатой. Мои звонки она сбрасывает.

Позвонить я, конечно, попыталась, но телефон абонента оказался вне зоны действия сети. Подозреваю, что он останется там навсегда.

– Ну и где теперь искать эту девицу? – хозяин квартиры отчётливо скрипнул зубами.

– Она учится в педагогическом, – вспомнила я.

– Ах, Наталья ещё и педагог? – хозяин с иронией оглядел разрисованные стены. – Значит, езжай, лови её там. Не найдёшь – будешь отдавать деньги сама. Квартиру вы вдвоём снимали, и я не собираюсь разбираться, кто тут гулял, а кого не было дома.

– В договоре должно быть указано её место прописки, – сообразила я.

Ну, получила адрес, который моя соседка записала в договоре, поехала для начала туда. Трижды наивная! Мать Наташи, интеллигентного вида сонная дама, не открывая полностью дверь, через цепочку сказала:

– Моя дочь здесь уже полгода не живёт и с нами не общается. Где она – понятия не имею, – и закрыла дверь.

– Подождите! – закричала я. – Где учится Наташа? Вы знаете её друзей? Мне очень нужно её найти!

– Девушка, не орите! – дверь снова приоткрылась. – Я уже сказала, что не знаю, где может быть моя дочь. И сразу предупреждаю: если Наташа заняла у вас деньги, я не буду отдавать её долги.

– Наташа учится в педагогическом? – настойчиво спросила я, опасаясь, что дверь снова захлопнется перед моим носом.

– Она нигде не учится, – дама поморщилась и с усталым видом привалилась к стене.

– А подруги у неё есть?

– Есть Валя, но я не знаю, где она живёт. Откуда вообще у вас этот адрес? – в голосе Наташиной матери прозвучали раздражённые нотки.