Страница 20 из 41
Мы прошли на платформу и сели в современный скоростной поезд. Я села возле окна, рядом расположился Кирилл. Настя и Палыч сели позади нас.
— Обожаю этот поезд, можно подзарядить телефон, не вставая с места, тут комфортно, чисто, есть кондиционеры, — попытался он завести со мной разговор. — Кстати, здесь есть свое радио.
Он достал наушники из сумки и подсоединился к разъему в подлокотнике. Один наушник он протянул мне. Я вставила его в ухо и услышала красивую музыку, как будто несколько гитар ведут разговоры о вечном. Неожиданно к ним добавилась скрипка, и низкий женский голос с хрипотцой ворвался в палитру музыкальных переливов. От необыкновенного пения женщины мурашки побежали вдоль позвоночника, все мое внимание в это мгновение было сосредоточено на песне.
— Тебе нравится? — спросил Кирилл.
— Это не песня, а какая-то магия, — призналась я.
— Это фламенко. В Испании фламенко, как в России медведь или балалайка.
— Я думала, что фламенко это танец.
— Но ведь танцевать под что-то нужно. Музыка, песня и танец неразрывны, когда речь идет о фламенко. Кстати, в Севилье, куда мы приедем, все натурально живет фламенко. Оно звучит повсюду, его напивают взрослые и дети, включают фоном в торговых центрах и общественных местах. Там находятся самые лучшие магазины с платьями и аксессуарами для этого танца.
— Откуда ты все это знаешь?
— У меня там живет дядя. Раньше я часто бывал у него в гостях. Двадцать лет назад он приехал сюда по работе, влюбился в испанку, а потом и в Испанию. — Кирилл повернулся к ребятам. — Давайте мне ваши планшеты, я пока программы загружу. В Севилье я вас покину.
Он посмотрел мне в глаза и прислонил второй наушник к моему уху.
— Наслаждайся, — сказал он.
Я откинулась на спинку удобного кресла и закрыла глаза. Гитары, скрипки, хлопки вводили меня в транс, я не могла ни о чем думать, и голова очистилась от ненужных мыслей. Очнулась я от прикосновения. Кирилл дотронулся до моего плеча. Я повернулась к нему и вытащила наушники.
— Пойдем вечером в кино?
— Я не против, но не знаю, будет ли возможность. Я даже не представляю, что со мной случится через два часа, а ты говоришь про вечер.
— Я найду тебя и украду.
— Договорились! — сказала я.
Поезд остановился, и мы спустились на перрон. Пройдя через турникеты, металлоискатели и эскалаторы, мы вышли из вокзала. Севилья предстала перед нами во всей своей красе: яркое солнце, голубое небо, цветы и деревья, изящные фонтаны и старинные здания с глубокими арками. Я тут же влюбилась в этот город.
— Добрый день, меня зовут Агэпето, — на ломаном русском обратился к нам кареглазый молодой мужчина с длинными черными волосами до плеч. — Я буду сопровождать вас.
— Отлично, а мне пора вас покинуть, — сказал Кирилл, пожимая руку Палычу. — Звоните, если что пойдет не так.
— На связи! — сказал Палыч, устанавливая камеру. Кирилл подмигнул мне и скрылся в потоке людей.
— В Севилье ты пройдешь свое следующее испытание, к которому мы будем готовиться сегодня, — сказал мне Агэпето. — Прошу пройти за мной.
Мы перешли через дорогу и оказались на оживленном тротуаре. Рядом с летним кафе играли музыканты, десятки людей окружали их. Мужчины хлопали в ладоши, задавая ритм. Вдруг из толпы вышли две женщины и принялись танцевать, остальные подбадривали их, вскрикивая и топая ногами. Как натянутые струны, танцовщицы держали корпус, приподняв вверх голову, юлой совершали резкие повороты, вскидывали вверх руки, отбивали дроби и плавно наклоняли корпус. От них невозможно было оторваться. И когда музыка закончилась, толпа ликовала.
— Чудесный танец, — сказала я Агэпето.
— Я рад, что тебе понравилось. Фламенко — это страсть и изящество, которые тебе предстоит примерить на себя. Это твое новое испытание, — сказал он, взяв меня за руку.
Круглые серьги блеснули на солнце сквозь его черные волосы.
— Вы шутите? Я приехала в Испанию, чтобы научиться танцевать?
— Танцевать настоящее фламенко. Этот танец откроет в тебе новые грани, ты станешь более раскованной, грациозной и женственной, выдержанной и насыщенной, как хорошее испанское вино. Народ, веками танцующий этот танец, живет эмоциями, жестами и страстью. Чтобы научиться танцевать фламенко, нужно познакомиться с основателями этого танца — цыганами. Для этого прямо сейчас мы поедем в старый цыганский район Триану.
Сев на ближайшей остановке в автобус, мы направились в западную часть Севильи, к правому побережью реки Гвадалквивир.
— Сейчас мы зайдем в один из популярных баров Трианы, там устраивают веселые севильские ночи, но зайти туда не так просто, — объяснял Агэпето, когда мы уже выходили из автобуса. — Мой брат работает там, проблем возникнуть не должно.
Испанец остановился у старинного серого здания с лакированной черной дверью. Он трижды постучал, и дверь открылась. На входе нас встречал серьезный пожилой мужчина, он долго рассматривал нас, пока Агэпето что-то говорил ему по-испански. Старик одобрительно кивнул, и по темной лестнице мы спустились вниз. Открыв вторую дверь, мы очутились в небольшом зале, наполненном людьми. Гул голосов, дым от сигар и запах алкоголя наполняли помещение. Испанцы весело смеялись, рассказывая друг другу истории, громко вскрикивали и активно жестикулировали руками. Вдруг из одного конца комнаты раздался звук гитары, его подхватили другие музыканты, добавилась скрипка, барабаны, бубен и несколько гитар. Двое мужчин начали задавать ритм, интенсивно хлопая в ладоши. Они вскрикивали и подбадривали друг друга. К ним присоединились несколько женщин, которые отбивали другой ритм в унисон тому, что уже звучал. На мгновение все замолчали, и из толпы вышла полная женщина со струящимися черными волосами и хриплым голосом затянула песню: «Триана, Триа- на…» Тут же скрипка, гитары и ладоши присоединились к ее голосу. Получилась какая-то невообразимая магия: эта песня, звуки, хлопки, они будто водили меня в состояние нирваны. На танцполе появились первые участники фламенко — две женщины в длинных юбках своими движениями заставили толпу ликовать. Словно пламя, они были неуловимы, резкие и точные движения сменялись медленными, чувственными наклонами тел и изгибами рук. К танцу присоединились мужчины, которые, как тореадоры с красными полотнами, обхаживали танцовщиц. Движения, наполненные страстью, несли в себе какую-то недосказанность, непредсказуемость и прико- вывали взгляды собравшихся. Танцоры смотрели вперед и друг на друга, их глаза горели, и казалось, что сейчас от их резких поворотов из-под каблуков полетят искры. Музыка закончилась, и на участников танца обрушились аплодисменты, их обнимали и благодарили за подаренное зрелище.
Агэпето пригласил меня к бару. Я заказала красного вина и принялась рассматривать помещение.
— Агэпето, ола! — К нам подошел красивый высокий мужчина, в котором я сразу узнала одного из танцоров.
— Ола! — обнял его Агэпето. — Вера, это мой брат Васко. Он научит тебя танцевать фламенко.
— Привет, — сказал мне подтянутый испанец. — В этом здании есть несколько танцевальных комнат. В одну из них мы и пройдем прямо сейчас.
От неожиданности я растерялась и не знала, что сказать.
— Уже завтра тебе предстоит выступить здесь, перед настоящими ценителями фламенко. А поможет нам моя жена Аделина.
Красивая кареглазая девушка со струящимися черными волосами появилась рядом с Васко.
— Она не говорит по-английски, но я буду переводить, — сказал Васко, обнимая жену. Аделина улыбнулась и поцеловала его в щеку. — Не будем терять времени.
Я была в полном смятении и, чтобы прогнать неуверенность и страх, залпом выпила бокал вина.
Небольшая комната с зеркальной стеной больше напоминала гримерку, чем танцевальный класс. Васко вывел меня на середину и начал хлопать в ладоши. Я подхватила ритм и почувствовала, как вино ударило мне в голову.
— Отлично, теперь идем вперед, — сказал учитель.
— Хлопать и идти — это уже сложнее, — ответила я, повторяя его движения.