И родилась Вселенная

– Лучше бы дала напрокат брильянтовое колье, – Люся еще раз глянула в зеркало.

– В следующий раз! – Оленька сунула Люське полотенце. – Ну а пока довольствуйся купальником.

Люся и Оленька сидели в дальнем бассейне, где вода была уже не такой горячей.

– Ты смотри! – Оленька указала на Игорька с Ванькой. – Прямо под фонтан сели. Ничего не понимаю, в кого они такие мерзляки. Мне, наоборот, жарко.

– Слушай, а как из воды выходить? На улице всего плюс одиннадцать, – Люся выставила плечо наружу и тут же снова опустила. – Околеем пока с полотенцем до машины дойдем.

– Ха, смешная ты! Раньше, почему не подумала? Мы сюда часто ездим. Главное сразу вытереться насухо. Очень, кстати, полезно для тонуса кожи.

– Приходится верить на слово.

Люся еще хотела что-то сказать, но вдруг услышала женский крик:

– Саша, иди сюда скорее. Сколько можно ждать?

Люся вздрогнула от неожиданности и стала крутить головой в поисках названного человека. Им оказался мальчик лет десяти, который вылез из воды и, вздрагивая от холода, помчался к импортной машине.

Оленька внимательно поглядела на подругу.

– Думала, бывшего зовут?

– Ага, – Люся грустно покачала головой. – Тьфу, даже настроение испортилось.

– Ясное дело. Он не звонил?

– Нет, – Люся тяжело вздохнула. – И это хорошо. Хоть душу не травит.

– Знаешь, предлагаю сегодня о нем больше не вспоминать. Ты лечиться от депрессии поехала, а не грустить. Все! С этой секунды снова наслаждаемся жизнью, – Оленька решительно нахмурила брови.

Оленька демонстративно закрыла глаза и повернула лицо навстречу последним солнечным лучам.

Люся еще некоторое время глядела по сторонам.

«Пожалуй, Ольга права. Надо потихоньку выкарабкиваться из уныния, – Думала Люся, лениво наблюдая за отдыхающими. – Я тут страдаю, а он и думать обо мне забыл. Лечиться, так лечится. Я птица Феникс. Я возрождаюсь из пепла. Я могу. Мне хватает сил».

Люся вспомнила фильм «Самая обаятельная и привлекательная», героиня которого так же твердила аффирмации, желая стать лучше и найти свое личное счастье. Люсе стало смешно. Она села удобнее и повернула лицо солнцу. День клонился к закату.

С приходом темноты на улице стало холодно. Оленька слазила в доме на второй этаж и принесла куртки с теплыми свитерами. В мангале жарко горел огонь, освещая чернеющее вокруг пространство яркими бликами.

Друзья сидели на веранде за накрытым закусками столом и тихо беседовали. Только Ванька ежеминутно подскакивал с места и дергал Игорька за рукав куртки.

– Папа, а дрова в мангал еще не пора подбрасывать?

– Нет, они еще не прогорели, – уже на автомате отвечал Игорек, наливая себе водки, а женщинам вино.

– Папа, если печку в доме плохо протопить, мы замерзнем ночью, – Не унимался ребенок.

– Не замерзнем. В доме уже тепло.

– Папа, а в мангале углей почти нет. Как же мы шашлыки с картошкой жарить будем?

– Если ты будешь к нам все время приставать, то ни картошки, ни шашлыков не получишь. – наконец не выдержала Оленька. – Садись рядом и лучше песню нам спой.

Ванька обиженно поджал губки и плюхнулся в кресло.

– Не буду ничего петь. Я обиделся, – и мальчик натянул почти до глаз ворот свитера.

– Ванька, еще капюшон куртки надень на голову, спрячься от нас, – Игорек икнул и пошел к мангалу пошурудить дрова.

Ванька тут же сорвался с места и побежал за отцом.

– Вот неугомонный, – Оленька с любовью посмотрела на сына.

– Слушай, а чего вы второго не рожаете? – Люся потерла глаза.

– Сама не знаю. Хотя, через годик, может, и созрею. Только девочку хочу.

– Я от Саши ребенка хотела. Не случилось, – Люся грустно вздохнула.

– А он хотел совместных детей?

– Понятия не имею. Я несколько раз пыталась говорить о детях, но он вначале отшучивался, потом отмалчивался.

– Значит, не хотел, – подытожила Оленька и долила вина. –Держись подруга. У меня такого опыта, к счастью, не было, но могу себе представить.

– Я его сильно любила, оправдывала, жалела, ждала. Ладно, если бы не обещал ничего! Обидно. Такое чувство, будто мною попользовались. Почему не расстаться цивилизованно, сохраняя хорошие отношения?

– Просто трус он, не любил тебя и думал, прежде всего, о себе ненаглядном, о своем удовольствии. Поэтому, даже замечательно, что теперь жизнь пойдет без этого засранца. Пора менять жизнь, – Оленька нахмурила брови. – Ты достойна самого лучшего мужчины. Вот только, для начала, самооценочку надо поднять. Как дальше планируешь жить?

– Успокоюсь, разберусь в себе, а потом видно будет. Мама уговаривает найти новое хобби, отвлечься и переключится

– Правильно говорит. Уже есть что-нибудь на примете?

– Пока нет, – Люся почесала затылок. – Может рисовать начать или горными лыжами увлечься?

– Эка тебя во все стороны! – рассмеялась Оленька. – Люська, не торопись. Жизнь сама подскажет.

– Думаешь? Ладно. Спасибо, вытащила меня на прогулку. Насыщенная программа получилась. На душе и, правда, полегчало, – Люся подняла стакан с вином и посмотрела сквозь него на угасающий огонь мангала. – Красиво. Даже курить захотелось.

– Ага? – Оленька оживилась. – Я с института не затягивалась. У Игорька, кстати, есть. Давай покурим, как раньше?

– Давай! – подруги чокнулись стаканами и закурили, принесенными Игорьком сигаретами.

На чьей-то даче звучала музыка. Ветер тихо скользил по голым веткам деревьев. Осень ночным холодом сковывала мутные лужи. Люся, Оленька и Игорек отправив после шашлыков Ваньку спать, долго сидели на освещенной веранде и говорили «за жизнь».

3.

Время – термин неодушевленный. Время равнодушно идет, ни от кого не завися и никого ни о чем не спрашивая.

Как-то Люся словила себя на том, что постоянно ходит с кислым видом, одевается небрежно, наугад, совершенно забыла про макияж и два месяца уже не была у парикмахера. Она решила встряхнуться и пройтись по магазинам, благо накануне выдали зарплату.

«В модных журналах пишут шопинг – лучшее средство от депрессии. Может испробовать на себе? Сейчас на многие товары скидки. Схожу, пожалуй, приценюсь. Может, прикуплю парочку вещей. Будет у меня новая жизнь в новом облике, то есть, – Люся горько усмехнулась, – в новом облачении».

Люся набрала Оленькин номер телефона, но Ванька бодро доложил, что мама еще не приехала из командировки. Тоська, давнишняя подруга, которой Люся еле-еле дозвонилась, оказалась с Ильичем на даче. Оставался последний вариант – мама. Но и тут случилась неудача. Папа, чихая в трубку, сказал:

– Доча, мамуля видимо от меня заразилась ОРВИ и прилегла с головной болью поспать. Я сразу дал противовирусное, противовоспалительное, чаю с медом и лимоном, но не уверен, что за час она поправится.

Люся решила ехать одна.

В «Оазисе» на всех четырех этажах торгового комплекса шла бойкая торговля. То и дело в двери заходили и выходили люди, несли пакеты, либо катили перед собой груженые тележки. Местное радио приятным женским голосом неустанно зазывало в различные павильоны, обещая сказочные скидки и волшебные покупки.

Люся поднялась на верхний этаж и стала заходить в магазинчики. Вещей полно, а глаз ничего не радовало. В тридцатом по счету магазине, она поняла, что в таком настроении ничего не подберет. Мысленно чертыхнувшись, Люся решила перевести дух в одном из многочисленных кафе. Заказала кофе, мороженное, присела на стул и стала смотреть по сторонам. Через столик от нее сидела молодая женщина, окруженная кучей детей. Они звонко смеялись, шумели, постоянно вскакивали со своих стульев, не смотря на одергивания матери. Люся повнимательнее присмотрелась и узнала в многодетной мамочке свою одноклассницу.

– Лялька? – осторожно окликнула Люся. – Лялька, это ты?

– Да, я. – удивленно откликнулась женщина, повернулась к Люсе и тут же радостно просияла. – Люська! Люська, привет!

Одноклассницы весело обнялись, и Люся пересела за их столик.