Страница 69 из 79
***
Спустившись, Михаил по привычке поморщился. Не то, чтобы запах совсем нетерпимый, но отличается от человеческого, немного другой. Хотя за прошедшее время неандертальцы приучились мыться, поэтому того резкого амбре уже нет. И пища у всех пятерых примерно похожа. А это тоже влияет. И всё-таки Михаил чувствовал отличия. Как раньше, придя к кому-то в гости, ощущал неприятный запах чужого дома. Мало того – если один большой род жил семьями по разным домам, но они постоянно ходили друг к другу в гости, то и запахи были примерно одинаковы. Пусть Ольга не поверила, когда он однажды рассказал ей об этом – но он всегда отмечал, если запах в чьём-то доме нравился или не нравился. Из этого зачастую строил отношения.
Вот и Галё с Йв пока отличались по запаху, хотя уже вливались в семью. Или наоборот – уже почти похожи, потому что живут вместе.
Галё, как и его жена, уже не спал. Сидел, вырезал что-то подаренным на Новый Год ножом. Парень уже вполне сносно ходил по горизонтали. Даже костыли, на которых рассекал зимой, уже не нужны. А вот подниматься и спускаться пока тяжело. Да и по ровному месту требуется опираться на посох. Вот и пришлось разрешить работать внизу.
– Галё, ты Лизку утром кормил?
Парень поскрёб ножом поделку, сдул мусор и только потом ответил:
– Лизка есть траву. Недалеко.
Недалеко для неандертальцев, как выяснили опытным путём – это за пределами зрения, но меньше часа ходьбы. То есть, может быть возле Скалы или на западном берегу Медвежьего озера. Может быть и на ягодной поляне. Но тут Михаил вспомнил о другом условии – за пределами зрения. То есть, с таким же успехом, лошадь может гулять где-то во дворе. Такая уж градация дальностей у местного населения.
Если до цели можно дотянуться рукой, то она рядом. Если же она дальше, но в пределах видимости, то цель близко. А вот если цель не видно, но идти недолго, то получается, что недалеко. Ну, а «далеко» – это всё, что дальше часа ходьбы. Примерно часа.
Михаил решил всё-таки уточнить расстояние:
– Сколько шагов?
Галё на несколько секунд прикрыл глаза, прямо в памяти отмеряя шаги. Ответил на неандертальском – на русском аборигены пока умели считать только в пределах пяти, а потом путались в падежах. Да Михаил и не настаивал. Всё равно даже по-русски ребята пытались считать в неандертальской системе счисления. А это такая путаница! Галё разразился чередой цифр. Потом подумал и добавил:
– От тебя на три шага меньше.
«Так. Рука без одного рук. Нет мѣлнѣт – это пара рук, а не одна рука. Рука без одного – четыре. Четыре пары рук, то есть 40. И ещё рука с двумя. Итого 47. Делим пополам – шаги у них мельче человеческих. 23-24 метра. Или, если от меня, 20-21 метр. Это же сразу за воротами!» Только решив задачку, Михаил понял, что ему быстрее было бы просто выйти за ворота.
– А что ты вырезаешь? – Решил он поинтересоваться у паренька.
– Вы резаешь?
– Режешь? Что ты режешь? Что будет?
– Это берёза кусок. Будет хранить мальчик.
Покрутив падежи так и сяк, Михаил переспросил:
– Хранитель для мальчика? Почему ты решил, что родится мальчик?
Галё по-простецки пожал плечами.
– Йв говорить.
– Йв, значит, сказала... – Пробурчал Михаил под нос. – Всё-то она знает.
***
Странности с юной девушкой, почти девочкой, в отношении невидимых вещей стали понемногу проявляться в течение зимы. Первый раз это случилось, когда Михаил отправился на охоту. Сам отправился. Аборигены, конечно, были не в курсе, а вот жёны только усмехались: слепой и криворукий мазила решил удивить добычей?
Не удивить он хотел, а помочь. Неандертальцы жили в их семье уже почти два месяца, когда у них стала заметна непонятная вялость. День ото дня двум дикарям становилось хуже. Сначала просто вялость, потом слабость. Первой задумалась Ольга, случайно заметив, что у Йв внезапно развилась куриная слепота. Самым логичным было предположить, что в организме чего-то не хватает. Витаминов или микроэлементов. Возможно, у них всегда такая апатия зимой. Но наверняка беременность и сломанные ноги усугубили состояние. Но чем подкармливать? Во-первых, парочка не признавала практически ничего, кроме мяса и рыбы. Ещё могли пожевать лук с чесноком. Почти не ели ни один из корнеплодов. Картошку, морковку, свеклу – не более, чем тот же лук. А такие витаминные блюда, как квашенную капусту или солёные огурцы с помидорами – вообще не переносили. Проносило их, бедных.
Вопрос с витаминами встал очень остро. Языковой барьер к этому времени почти сошёл на нет. Так что допрос провели основательный. Ольга с Ириной терроризировали Йв, а Михаил насел на парня. Трудно выпытывать у человека что-то, если он не понимает сути происходящего и не знает, что отвечать. Пришлось долго выслушивать (из-за слабости интервьюируемых) о жизни в племени. Но по капельке, по маленьким оговоркам удалось найти зацепку.
Все, абсолютно все местные жители регулярно ели сырое мясо или хотя бы пили свежую кровь. Когда это сложилось в мозгу, Михаил вспомнил некоторые заметки о разнице в составе сырого и приготовленного мяса, а также об усвояемости того и другого. Других вариантов они не нашли, так что пришлось цепляться за этот. Правда, требовалось сходить за добычей, ведь все мясные продукты в кладовой прошли термообработку. Вот Михаил и попёрся. А перед выходом, ради шутки, спросил:
– Что скажете? Далеко ли мне идти за хорошей добычей? И в какую сторону?
Жёны посмеялись немного и только решили в шутку послать куда-нибудь, как их перебила Йв.
– Туда не ходи, плохо будет. – Ткнула она в одну сторону, потом показала в другую: – Туда ходи, хорошее мясо найдёшь. К вечеру вернёшься.
– Хорошо, – усмехнулся охотник, повторяя жесты неандерталки. – Туда не пойду. А пойду, значит, туда. А если туда или туда?
Та только пожала плечами.
– Ни хорошо, ни плохо.
«Туда» – это куда-то на норд-норд-вест, чуть западнее цепочки озёр.
А «не туда» – это наоборот, почти ровно на восток. «Совсем не туда» – это оставшиеся направления – запад и юг. Забавно, конечно. «Ты сюда не ходи, ты туда ходи». Михаилу как-то без разницы было, куда отправляться. Но осмотреться всё-таки стоило. Вышел он перед самым рассветом и сразу полез на Скалу. Сумерки уже позволяли разглядеть путь наверх. А когда добрался до вершины, из-за горизонта как раз показались первые лучи Солнца. Первым делом он глянул «не туда». Интересно же. Насмехаться над «предсказательницей» сразу расхотелось. Будь он внизу, то никогда не смог бы разглядеть опасность на востоке, против света встающего Солнца. Но здесь, на высоте, глаза не слепило, а на белизне снежного наста чётко прорисовывались толстые вытянутые тени волков. В эту сторону действительно не стоило идти. В одиночку от стаи не отбиться. Всё-таки зима и волки голодные.
А что же «туда»? Там, левее Скального озера, бродило несколько мелких травоядных. Отсюда можно было рассмотреть только рога среднего изгиба – между почти прямыми козлиными и закрученными в спираль бараньими. Ну, вот и пойдём в этом направлении. Михаил ещё несколько раз осмотрел окрестности, проверяя наличие опасностей, и отправился к козлобаранам невнятной ориентации.
Забавно и немного странно оказалось то, что Йв угадала как со временем – вернулся он к вечеру, так и с добычей...
До рубежа стрельбы охотник добрался всего за час. По мелкому – чуть выше щиколотки – снегу можно было бы идти даже пешком. Но на лыжах – совсем другая скорость. В хозяйстве имелись не только истраченные на сани беговые лыжи, но и малютки для детей. Остались после сына. Вот и пригодились. Это в обуви наст не держит вес человека. А даже на самых мелких лыжах – вполне. Крепление ременное, только размеры поменять – и шуруй. Вот Михаил и шуранул.
Остановился заранее, за пару десятком метров. Встал с подветренной стороны. Дальше оставалось только ждать, когда добыча подойдёт на расстояние выстрела. А эти копытно-рогатые, как назло, шли совершенно непредсказуемым маршрутом. Увидит козочка или козлик пучок вкусной травы – скакнёт к ней. Погрызёт, а потом может прыгнуть снова в непредсказуемом направлении. И так каждый из двух десятков тушек.