Подчинись мне

Никакой любви. Никаких отношений. Только пар спустить.

Я даже не допускал мысли, что такое в принципе возможно, когда отказывают. И я бы мог отступить, если бы ее сопротивление так сильно не заводило. Не распаляло внутри жажду получить запретное. Любой ценой. Прогнуть ее под себя. Взять. И вбиваться внутрь голодными движениями.

Я азартный человек, и отступить сейчас, отпустить училку с миром - предать самого себя.

— Никита говорит, тебя в школу вызывали? Что у вас опять случилось? - отец, похоже, меняет тему, и я чудом успеваю зацепиться за его вопрос.

— Там ерунда, - бросаю небрежно.

— Может, хватит уже сына в этом клоповнике морозить? Есть отличная школа с бизнес-уклоном.

Будет общаться с нормальными людьми, втягиваться потихоньку..

— Нет, - грубо отрезаю.

— Я давал тебе все, Тимур. С самого детства. Ты же гробишь собственного ребенка. Ну, началось!

Старые песни о главном!

— И что из меня получилось, пап? Ты разве не помнишь? Из какой жопы ты меня вытаскивал? -

усмехаюсь, когда отец поджимает губы.

— Мы давно оставили наркотики в прошлом, - отзывается папа. Это больная тема, и он старается не вспоминать ее.

Но я отлично помню. А еще, как напивался до беспамятства и творил такую дичь... потому что считал, что я Бог.

— Моему сыну не будет дозволено все. Если он чего-то хочет, то пусть добивается сам!

Отец стучит пальцами по столу, задумываясь о чем-то.

— Ладно, — произносит он в итоге. — Сегодня я заберу Никиту из школы на выходные.

Надеюсь, ты не против.

— Нет, конечно.

— Тогда до встречи. И подумай над тем, что я тебе тут наговорил. Пока еще есть время дать заднюю.

Недовольно цокаю языком. Папа будто первый раз со мной дело имеет. Я ведь если что задумал.

К тому же, я пропустил большую часть его праведных речей, пока вспоминал учительницу. Потому понятия не имею, над чем должен поразмыслить.

Отец уходит, и я открываю на телефоне ее фотку. Стояк вот-вот разорвет штаны. А девка глядит на меня с фотографии и улыбается. Будто надо мной насмехается. А я ведь пока ни разу не видел ее улыбки вживую. Только взгляд этот дикий. С презрением.

Провожу по ширинке ладонью и борюсь с диким желанием передернуть сейчас на ее фотку.

Спустить пар. У меня висит еще херова туча дел, и с таким напряжение в штанах я просто не смогу ни о чем думать.

Сучка! Сожрать бы ее! Всю...

Терпения не хватает, и я вытаскиваю член, приспустив брюки. Стискиваю его в ладони и начинаю дрочить. Как подросток, блядь! И я точно под кайфом. Откидываюсь на кресло и работаю рукой, представляя, как совсем скоро засажу учительнице. Как она будет скакать на моем члене, насаживаясь на него своей узенькой дырочкой.

А там охрененно узко! Узко, горячо и очень влажно! Мой член завидовал моим же пальцам, пока они были внутри. Она оказалась мокренькой для меня, потому что хотела.

Она, блядь, хотела меня, хоть и сопротивлялась, изображая святую невинность.

И я мог взять ее. Мог, но не стал. Не хотелось мараться в ее соплях и слезах. Меня на секунду даже вывернуло изнутри от отвращения к себе, но я все равно не отступлю. И дождусь, когда кукла сама придет ко мне. И отдастся. Предложит себя.

Мои движения становятся запредельно быстрыми. Кончаю в собственную руку, запрокинув голову. В пустоту спускаю. Все не то…

Свободной рукой хватаюсь за телефон и набираю сообщение.

«Сегодня в полночь жду тебя в клубе «Сириус». Водитель заедет в 23.30».

Осталось только дождаться. Я ведь знаю, что она придет.

Не успеваю выпустить трубку из рук, как она оживает, а на экране высвечивается номер, сына.

— Да, Никит, - отвечаю ему.

— Это из-за тебя, да?! - шипит на меня малец.

— Что именно?

— Ты знаешь.

Глава 10

Варвара

Абрамов уходит, и я вслушиваюсь в его отдаляющиеся шаги. Мне нужно быть уверенной. Мне необходимо знать, что его нет больше в пределах досягаемости.

Только потом обессилено сползаю по стеночке, потому что меня не держат собственные ноги.

Я даже дверь не закрываю. Сижу, зажавши рот, и тихо плачу. Не хочу разбудить Егора. „Лучше ему не знать. Я бы и сама предпочла забыть. Особенно о том, как резко и неожиданно скрутилось возбуждение внизу моего живота.

Да, наверное, рядом с таким мужчиной любая среагирует подобным образом. Мы ведь все немного животные, и сильный, уверенный в себе самец - то, что нужно для любой самки. Но я все же думала, что разума во мне гораздо больше, чем голых инстинктов.

Мне вообще всегда трудно возбудиться. Вечно мешают мысли или что-то еще... Почти всегда мы с

Егором используем смазку, и кончаю я через раз и только от дополнительной стимуляции.

А сейчас, с этим ублюдком, я впервые в своей жизни по-настоящему потекла. Ещеникогда я не бывала такой влажной. Ни разу в жизни. И мне страшно. Жутко от реакции собственного тела и от отвращения к себе же.

С трудом удается сгрести себя в кучу. В груди так сильно давит, будто меня пнули туда подошвой сапога. Но я все же встаю, закрываю дверь на все замки сразу и бреду в ванную.

Знаю, не отмыться. Уже пыталась. Но эту грязь не смыть всем мылом мира. Касания Абрамова въелись в кожу и зудят там. До сих пор зудят. А между ног я чувствую его пальцы. Как они скользят там и давят на такие точки, о существовании которых я даже не знала.

Но я все равно намыливаю тело мочалкой, усиленно тру его. Мне нужна эта иллюзия.

Воображаемая чистота. В моей какой-то воображаемой жизни.

И это только пальцы... не могу даже представить, на что он способен своим членом.

Нет! Нет, пожалуйста! Я не хочу этого представлять! Не желаю думать о таком. Просто мечтаю жить, как раньше.

Ночью так и не получается уснуть. Я все думаю над тем, как должна поступить. Но ни одна мысль не кажется верной. А еще я до сих пор чувствую его. Как и мерзкое ощущение в груди.

Утром же получается кое-как взять себя в руки. Сегодня пятница, последний рабочий день перед выходными, и мне нужно только продержаться.

Я должна вести себя как обычно. Улыбаться ученикам, отвечать на их вопросы, быть, уверенной в себе. Примером для них. Никто не должен знать о том, как кошки скребут на душе.

А еще мне снова надо поговорить с Никитой. Мы с ним не закончили. А сегодня ночью я еще больше убедилась в том, что подростку нужна моя поддержка. И я готова дать ее, даже несмотря на то, что мальчик - прямое напоминание об Абрамове старшем, про которого думать совсем не хочется.

И я решаю сделать это с самого начала. Тянуть до конца дня не хочется.

— Никита, - зову ученика, заглядывая в кабинет, где у моего класса вот-вот должна начаться география.

Абрамов закатывает глаза. Я понимаю, что он не извинится за свои вчерашние слова, мальчик ведь даже не виноват в них, если подумать, но разговор продолжить придется.

Он выходит в коридор, и мы останавливаемся рядом с окном неподалеку от кабинета географии.

— Извиняться, я так понимаю, не будешь?! - мягко спрашиваю у него. Но этот вопрос звучит, как утверждение. Подросток вместо ответа мотает головой.

— Ладно, я не виню тебя, — сознаюсь. - И я вижу, что тебе нужна помощь, поэтому все же настаиваю на консультации с психологом.

— Если правда хотите помочь, то отстаньте от меня! - наконец, подает голос ребенок. Его глаза блестят, когда он смотрит на меня.

Видно, Никита раздражен моим предложением. Оно ему с первого раза не понравилось, и не было никакой надежды, что что-то изменится со второго.

— А если дело в моем отце, то, тем более, отстаньте! Найдите какой-нибудь другой вариант! -

подросток разворачивается и уже собирается уходить, но я инстинктивно хватаю его за плечо.

Никите приходится остановиться, и он медленно поворачивает голову в сторону моего захвата.

Опомнившись, разжимаю пальцы.

— Варвара... Владимировна! - слышу позади взволнованный голос Ани. Отвлекаюсь на него, а