Харон

– А что нас ждёт впереди? – шмыгая носом, спросил окончательно убитый горем коррупционер.

– Честное слово, не знаю, – откровенно ответил Харон. И тут же спохватился.– Да, кстати, я чуть было не оплошал. Пустая формальность. Ты – Волосолапов Игнатий Петрович, 1970 года рождения?

– Да, – всё ещё всхлипывая, ответил тот. – Я ещё очень молод. Мне бы ещё пожить немножко?!

После этих слов вмешался финансовый воротила:

– Эх, и мне бы хоть на денёк-другой обратно! А там…

– И что бы ты сделал? – с нескрываемым сарказмом спросил проводник.

Баксов на интонацию даже не обратил внимания.

– Я бы, – задумчиво ответил он, – все свои капиталы, которые здесь и которые там, вернул бы на Родину и распределил бы по детским фондам и больницам. И чтобы неимущим делали сложные операции бесплатно.

– А ты делаешь успехи! – сарказма в голосе Харона не убавилось. – Как-то ты очень быстро смирился и перестроился?! Неужели пришло откровение и покаяние? Я хочу тебе кое-что сказать. Прежде, чем отвечать, ты должен уяснить одну простую истину – здесь невозможно укрыть ни одной потаенной мыслишки. Вы все здесь, как на ладони. Ну, так как?

Магнат усмехнулся:

– Чего там скрывать, в первую очередь, очень хотелось бы досадить всем родственникам и партнёрам. Ну а потом, конечно, раз я уже знаю то, чего не знал там, естественно, хотел бы помочь обездоленным.

– Даже если и так, то твой поступок исходит не от сердца, а от разума. И рассчитывать на снисхождение за лукавые деяния никак не получится. Как говорится, поздно каяться, сын мой. Получишь по полной!

Чиновник, утирая слёзы вместе с соплями, по-идиотски захихикал. Олигарх коварно оскалился и, повернувшись к тому, зло сказал:

– А ты-то чего ржёшь? Взяточник-неудачник! Думаешь, своими соплями разжалобить Бога? Думаешь, Его проймут твои лживые слёзы? Не получится!

Проводник вытянул руки вперёд, раскрыв ладони:

– Стоп-стоп-стоп. Вас, господа, занесло чересчур. Это же надо такое придумать – к Богу на аудиенцию захотели?! Уймите дерзость и гордыню.

Баксов резко повернул голову к говорившему:

– Не понял? Ты же сам меня всё время пугал – на суд, на суд! Что, не было такого?

– Суд будет, не переживайте. Всё чин-чинарём: и суд, и судья, и прокурор, и адвокат. Всё будет, как положено. Последний атрибут аналогичности с земной жизнью для большей восприимчивости конечной справедливости.

Бывшие злоумышленники переглянулись. Заговорил чиновник, после смерти ставший скромным и стеснительным, как первоклассник в советское время.

– Вы меня извините, уважаемый господин… простите, не имею чести знать вашего имени и занимаемой должности?

– Харон, – подсказал собрат по несчастью. – Это и имя, и должность. Легенды и мифы древней Греции помнишь? – Тот неловко замялся и отвёл глаза в сторону. – А, двоечник! Короче, он наш проводник. В прошлом филолог-студент. Вечный.

В голосе слышалась не злобная издёвка. Вечный филолог-студент на это лишь вежливо склонил голову, скрыв проскользнувшую снисходительную улыбку.

– В прошлой жизни меня называли Алексеем, – сказал он. – А здесь проводник под номером 192429697092.

– Мне столько цифр не запомнить, – опечалился Волосолапов.

Олигарх быстренько вставил свою реплику:

– Конечно! Ты запоминаешь одну-две, а потом только количество нулей. Хотя, если бы это была сумма взятки, ты бы на ходу зафиксировал в своей памяти каждую циферку. Даже если эта циферка была бы астрономических масштабов.

Чиновник обиделся. Он уже начал адаптироваться к новой обстановке.

– Я на хамские выпады не отвечаю, – довольно смело заявил он тому, на кого при прошлой жизни не смел бы даже косо глянуть. И демонстративно обратился к проводнику. – Так вот, уважаемый Алексей, я, с вашего разрешения, буду называть вас по имени. Можно? – Получив утвердительный ответ, он продолжил. – Так вот, насколько я осведомлён, души умерших должны предстать для вынесения им приговора перед Всевышним. Не так ли?

– Не так! – резко ответил Алексей. – Кто вы такие, чтобы вас судил лично Всевышний? Это там вы, может быть, ещё что-то из себя представляли, а здесь вы… Ваше дело дальше первичного суда не пойдёт и кассационных жалоб подавать возможности не будет.

Оба навострили уши. Дотошный государственный крючкотвор приторно продолжил дознание:

– А вот хотелось бы знать, какова судебная градация здесь? Какая иерархия судебных органов и общая конъюнктура уголовно-процессуального права? Кто определяет ранжир рассматриваемых дел и каковы критерии всех правонарушений?

Проводник остановился.

– Ты это брось, – сказал он строго. – Выпытываешь, как шпион какой-то. Вопросов много, а понятно мало. Привык там у себя словоблудием заниматься. – После нагоняя Алексей смягчился. – Да, честно скажу, я тоже знаю не много. Видите ли, граждане подопечные, я проводник почти самой низшей категории. Сопровождаю всяких подлецов, сволочей и гадов вроде вас. А более тяжкими преступниками занимается служба безопасности нашего уровня. Там приходится и силу духа применить, чтобы доставить клиента к месту назначения.

– А кто же, позвольте спросить, сопровождает э-э-э, как бы это точнее выразиться, добропорядочных граждан? – не унимался Волосолапов. – Такие же хорошие люди, только раньше умершие? И если сопровождаете нас вы, то, значит, вы тоже в той жизни… характеризовались далеко не с положительной стороны? Значит, вы тоже были…

Пока он подыскивал нужное слово, Баксов оказался более находчивым.

– Порядочная сволочь! – рявкнул он и тут же отвёл глаза от колючего взгляда Харона.

– К вашему сведению, сволочь не может быть порядочной. Сволочь… она везде сволочь. Правильно?

Это чиновник быстренько вступился за своего проводника, чтобы хоть немножко заслужить его благосклонность. Но сказал верно, с чем Алексей и согласился. Магнат, видя, что не последовало никаких карательных санкций, осмелел и взял на вооружение язвительную сатиру:

– Но ты же не станешь отрицать, что будь иначе, ты бы находился в совершенно другом месте? Например, вёл беседы за рюмочкой кагора с нищими философами, богословами-отшельниками, странниками – искателями истины, и прочими отщепенцами нашего мира? – Подумав, олигарх последнюю фразу изменил. – Того мира.

Проводник не стал уходить от темы:

– Это было бы большим счастьем, хотя бы находиться где-то рядом, но я действительно этого не заслужил. Тем не менее, я надеюсь когда-нибудь на повышение по служебной лестнице. А насчёт сливок общества и отщепенцев оного, по эту сторону жизни ракурс взгляда совершенно иной. И богатый может стать человеком, и среди бедных полным-полно нелюдей.

Викентий Аристархович из множества вариантов выбирал всегда только нужный ему:

– А, так здесь также предусмотрен карьерный рост?!

Харон в очередной раз снисходительно улыбнулся:

– Не обольщайтесь, методы этого роста вам будут в диковинку. Мотайте на ус: лицемерить и подхалимничать бесполезно; интриг плести не получится, потому что отсутствует интрижная паутина; денег нет никаких – ни долларов, ни евро, ни рублей, ни тугриков. Поэтому на лапу дать не представляется возможным. Да и лапы здесь тоже нет: ни лысой, ни волосатой. Понял, Волосолапов?

– А при чём тут я? – опять всхлипнул чиновник.

– Заткнись! – пресёк мокрое дело олигарх. – А что же здесь есть? Рабский труд?

– Есть служение! Служение тому, кого мы не замечали в той жизни. Путь, через служение, к самосовершенствованию и к гармонии. Не обязательно быть нищим философом, богословом-отшельником или бродягой-странником. Для начала достаточно просто жить по совести. Кто-нибудь из вас помнит, что это такое?

Магнат отмахнулся:

– Вот только не надо из нас делать врагов рода человеческого. Знаю, и что такое совесть, и где ей место быть. Давай это пока оставим. – По всему было видно, что денежного сквалыгу гложет что-то другое. – Мне вот хотелось бы уточнить некоторые нюансы влияния живущих там на живущих здесь. Например: молебны, панихиды, свечки за упокой и тому подобные религиозные натюрморты?