Страница 17 из 24
Поднимаясь в номер, Глафира решилась поинтересоваться:
– А почему, стесняюсь спросить, у нас с тобой один номер с одной громадной кроватью?
–Ты же сама вчера просила отвезти тебя в Испанию и влюбить себя в меня! Это часть этого, твоего, плана, – улыбнулся Викентий.
– Да? Я как-то не заметила такого плана у себя в голове! – улыбнулась в ответ Глафира и добавила: – Прям вот так сразу? На трезвую?
– Любовь – она всегда на трезвую! – открывая дверь в номер, серьезно заметил Вик. – Похмелье – чудовищный враг любой любви! Да и шансов напиться у нас с тобой совсем мало, а пока не вытащим этого дона Гарсиа – так и вообще нет! Так что, любимая, в омут только с трезвой головой! – пропуская вперед напарницу, по-прежнему чарующе улыбался Викентий.
– Может, лучше в обморок сразу? – попыталась включить заднюю Глафира.
– Давай я просто тебя донесу, без обморока! Хорошо?
Глафира, улыбнувшись, кивнула…
Ранним, солнечным, сияющим утром хотелось понять: случилось ли чудо – влюбилась ли она, наконец? Или ночь любви не претворилась в любовь, а осталась простым сексом… Она взглянула на спящего рядом Викентия в надежде разобраться в своих чувствах, но стук в дверь остановил любые измышления.
«Кто в такую рань-то?» – мелькнула недовольная мысль в голове Глафиры.
На пороге стоял гостиничный посыльный.
– Вам просили передать, – сказал он на забавном английском и протянул конверт с изображенным замком вместо марки и большой гербовой печатью.
– От кого это? – удивилась вслух Глафира.
– На конверте изображен дом Дона Диего Гарсиа, – подсказал посыльный. – Это всё, что я могу сказать.
– Ты его знаешь? – уточнила гостья.
– У нас в городе его все знают. Очень уважаемый человек. И не простой! – шепотом добавил посыльный. – Я первый раз за всю службу вижу, чтобы из того дома писали к туристам.
– Спасибо! – так же заговорщицки прошептала в ответ Глафира.
Вернувшись в спальню, Глафира обнаружила Викентия, улыбающегося ей самой пленительной улыбкой, которую она когда-либо видела в своей жизни!
Глафира, смутившись, опустила глазки в пол и нырнула под одеяло со скоростью мышки, очутившись на плече, как показалось, очень теперь родного человека.
Викентий крепко сжал ее на мгновение в своих объятьях, а отпустив, спросил:
– Будем читать письмо?
– Неа! – хитро улыбнулась Глафира и, взглянув на Викентия, серьезно спросила: – Скажи, ты по-прежнему сегодня любишь меня?
– А ты думаешь после такого тебя можно вдруг почему-то разлюбить?
– Не знаю! Всякое бывает… Дружеский перепих, и расстались напарниками.
– Нет, дорогая, я теперь тебя никуда не отпущу и никому не отдам!
– Договорились! – радостно и снова чуть смущенно улыбнулась Глафира. – Теперь читаем!
– Стоп. Твое «договорились» означает то, что я думаю? – решил уточнить Викентий.
– А что ты думаешь?
– Ты согласна быть со мной и жить со мной!
– Аккуратно сформулировал! Мне понравилось! – оценила тактичность Викентия Глафира, пока еще опасающаяся глобальных формулировок. – Да, я согласна. Читаем?
– Читай! – разрешил Викентий.
– Дорогая Глафира. Мне, как бывшему работнику Скорой, как вы понимаете, не составило труда узнать, кто вы, откуда и по какому поводу! Честно говоря, не ожидал вас здесь увидеть и не очень хочу. Но раз вы, ради меня, проделали такой путь в вашем состоянии, не хочу в последний час, так сказать, быть невежливым и отказаться от встречи. Жду вас к завтраку. Адрес вы знаете. Машина ждет около гостиницы. Человека, который приехал с вами, можете взять с собой, чтобы было не так страшно ехать в дом незнакомого старикана.
С уважением, дон Диего Гарсиа.
Это все. На идеальном английском, – показывая письмо, прокомментировала Глафира.
– Одеваемся и погнали? – спросил Викентий.
– Думаю, это будет нелегкой задачей, – грустно заметила Глафира.
– Стой, ты почему нос повесила? – остановился Вик.
– Не хочу я к нему! – тяжело вздохнула Глафира. – Как будто на эшафот приглашает! Хочется бросить все и сбежать! Почему я не поговорила с Фернандо? Он бы мне хоть что-то посоветовал…
– А может, только навредил бы, рассказав об отце то, что тебе лучше и не знать!
– Да, ты прав! Но не хочу! Прям всем нутром не хочу! Страшно! Боюсь!
– Чего? Что не справишься? Опять отказ будет? Ну, будет и будет! Будет не ноль восемь, а ноль девять! Велика беда! Или будет стыдно перед сыночком его, что не спасла отца? Так если они в контрах, то, может, сыну и все равно?
– Нет! Боюсь, что утащит он меня с собой на дно! Я прям здесь чувствую мощь его ненависти к жизни! Помнишь, как тогда, в деревне, тебя пришиб лежачий больной? Теперь я с тобой в одной упряжке. Мы оба тащим желание закончить все здесь и сейчас. Как оно отзовется при встрече с таким работником Скорой? Мне страшно!
Раздался телефонный звонок. Глафира подняла трубку:
– Маам! Я с тобой! – уверенно и в то же время умоляюще произнес Арсений. – Мне 16. Ты мне нужна! Ты даже не представляешь, как ты мне нужна! Я знаю будущее, нет пока ни одной женщины в моей судьбе, которая мне нужна так, как ты! Пожалуйста, помни об этом! И не поддавайся на уловки тьмы! Ты за меня теперь отвечаешь! Я без тебя не смогу стать тем, кем мне надо стать. Только ты можешь меня вывести на ту тропу, по которой мне идти всю жизнь! От меня будет зависеть столько жизней, что сложно сейчас это даже представить! И только ты можешь стать тем, кто поможет мне на этом пути! У тебя нет варианта не справиться! Ты сможешь! Я верю в тебя! Боль, разделенная на два, – половина боли. Не пытайся все сделать сама, рядом с тобой надежный друг. Дели с ним испытание, и вы вместе справитесь!
Арсений положил трубку.
– Ничего себе сыночка на груди пригрела! – опешила Глафира.
– Я слышал. Молодец парень! – одобрительно кивнул Викентий.
– Я бы сказала, это было мощно! – остановила взгляд Глафира, собираясь с мыслями, и через минуту решительно произнесла: – Одеваемся! Идем!
Викентий улыбнулся: ему нравилась эта решительная женщина. Он очень четко и ясно осознавал, что такой еще ни разу в своей жизни не встречал, и теперь уже не нужно было другой!
Душ, кофе, новая одежда привели работников Скорой в тонус и помогли настроиться на рабочий лад, заставив стать морально собранными и готовыми ко всему.
Ровно через час два профессионала, полных твердости в намерениях и решимости спасать всех, кому нужна была их помощь, стояли возле громадных дверей роскошной виллы Дона Диего Гарсиа.
Скорая. Дон
Дон Диего Гарсиа ожидал гостей к завтраку на террасе, противоположной к входу на виллу.
Колючий, неприятный, полный желчи взгляд с лёту охладил пыл Глафиры.
Какая-то вселенская ненависть ко всему живому чувствовалась в этом старике.
Глафира с испугу, опустив глаза в пол, сделала реверанс. Викентий спокойно протянул руку для знакомства, представившись.
– Дон Диего, – недовольным голосом ответил на рукопожатие старик.
– Глафира, – поспешила представиться работник Скорой и протянула руку.
– А с тобой, детка, я знакомиться не буду! – отрезал Диего. – Птичка не того ты полета, чтобы спасать дона Диего Гарсиа.
Английский хозяина дома был безупречным.
– Присаживайтесь! – снисходительно разрешил Диего.
Глафира прослушала отповедь с протянутой для знакомства рукой и села за стол, окунувшись в состояние ступора. Викентий внимательно посмотрел на Глафиру, взглядом пытаясь ободрить напарницу после такого нелицеприятного приема. Очень хотелось придушить наглого старикана прямо на месте!
– А ты попробуй! Вдруг получится? – усмехнулся хозяин. – Если ей нужна твоя помощь, то что она вообще здесь делает? Присылают дилетантов каких-то!
Дон, сожалея об испортившемся сервисе Скорой, поморщился.
Глафира молчала, собираясь в кучу, включив аппарат, стирающий мысли.
«А ты надеялась, что он прям вот так расцветет в ответ на твою улыбочку и сразу сдастся в твои объятия?» – жестко и язвительно спросила сама себя Глафира.