Страница 10 из 24
– И посол, из-за которого весь сыр-бор, тоже не в курсе! – вмешался в разговор Викентий.
– Никто не знает, – подтвердил Дорофей.
– Может, логичнее отменить это все? Чтобы это произошло в другом месте и не собирать всю эту компашку потом по частям? – предложил Викентий.
– Сегодня у них есть шанс, которого зовут Глафира и Викентий! Потом этого шанса не будет.
– А еще какая причина? Эта ведь не главная! – не ускользнуло от Глафиры что-то недосказанное…
– Сегодня здесь не будет человека, которого нельзя взорвать! А потом он будет на всех приемах и всегда рядом с послом, – не стал скрывать Дорофей и признался.
– Гениально! Детей, значит, взрывать можно, а одного какого-то конкретного крокодила – нельзя!
– Глафира, не истери! Работай! – умоляюще и требовательно одновременно остановил ее Дорофей.
– В жопу такую работу! – огрызнулась Глафира.
– В другом случае тоже могут быть дети, но вас рядом с ними уже не будет! – попробовал вернуть на землю Глафиру Дорофей и посмотрел на нее грустными, влюбленными глазами…
«Щаз! Поддалась как будто! »– подумала Глафира и отвернулась.
– Мне нужен реальный пояс шахида. Организуй! – скомандовала Глафира Дорофею и повернулась к Викентию.
– Вик! Я не получила за тебя вознаграждение! Значит, ты меня обманул! И Серафима тебя не вытащила. И на крыше я тебе руку не пожала! Давай знакомиться по новой!
– Глафира!
Викентий, не очень понимая нынешнюю логику событий, был вынужден согласиться с логикой сказанного.
– Викентий! – пожал руку в ответ Вик.
Глафира открыла бар и, достав бутылку воды, протянула напарнику со словами «Пей, дорогой!».
Вик отпил, почти начав осознавать смысл сказанного Глафирой. Она отпила из бутылки вслед за ним.
– Теперь мы оба знаем, что такое хотеть умереть здесь и сейчас. Фууух! – выдохнула через минуту Глафира. – Тот еще грузец! Как ты с ним справляешься, когда надо остановить всю эту муть?
– Молитвой, – усмехнулся Дорофей. – Это все знают!
– И ты тоже такой же больной? – удивилась Глафира, с сочувствием посмотрев на Дорофея. Он не ответил.
– Вик, мониторь мысли клиента, как услышишь какие-то отвлеченные от суицида мысли – действуй! Не знаю как! Просто сделай что-нибудь! Я переключаю его внимание, ты, если потребуется, отбираешь пульт! Если не потребуется вмешиваться, сделай вид, что тебя там совсем нет!
– А ты, Дор, идешь с нами! – скомандовала Глафира
– Я контролирую ситуацию и руковожу всеми, – ухмыльнулся в ответ Дорофей.
– Нет, Дор! Сдохнуть с песнями вместе с детьми значит всем вместе! Ты мне нужен! Ты как законный работник Скорой, другого между нами нет, пойдешь спасать меня от суицида.
– В чем фишка? Он не клюнет! Какая разница, кто взорвет это все? Он или ты? – не понял Дорофей.
– Посмотрим! Единственный вариант подобраться к нему, как я понимаю, сыграть на чувстве его профессионального достоинства. Он, как профессионал высокого уровня, знает разницу для Вселенной между убийством и самоубийством. А тем более самоубийство работника Скорой, который потом, если выживет, спасет еще тучу таких же тупиковых! Он должен отреагировать!
– Логично, – подтвердил Викентий. – Она права. И другого способа зацепить его я тоже не вижу.
– Врать хоть научился на работе? – обратилась Глафира к Дорофею. – Так, чтобы даже свои не прознали?
Дор, улыбнувшись, утвердительно кивнул головой.
– А ты реально думал отсидеться где-то за пределами? – не совсем понимая собеседника, поинтересовалась Глафира.
– Нет! Уникальнее тебя в моей жизни еще никого не было! Тест на карлика, как ты уже знаешь, не прошел никто. С таким упорством добиваться звания: никто не прошел мимо! Я давно в Скорой и видел очень много всего на своей обычной должности, но такого сочетания, как у вас двоих, в моей жизни еще не встречалось, и не думаю, что встретится! Потерять вас обоих и потом снова прозябать в обычной рутине?! Я бы тоже попробовал нас всех спасти на крайний случай…
– И чтобы ни одного мудака из Скорой рядом больше не было! – никак не отреагировав на дифирамбы и думая о предстоящем, потребовала Глафира. – Сможешь организовать? Чтобы никто не смог, кроме вас двоих: тебя и смертника, отвечать на мои мысли.
Дор кивнул.
В окно машины постучали, принесли взрывчатку и бронежилет.
Шикарное вечернее платье полетело в модный пакет обратно, а на Глафире появилась только что, перед историей с карликом, купленная удобная одежда.
– Но тебя Вик должно быть вообще не слышно! Вот эта хрень! – Глафира передала Викентию устройство, изобретенное Даней в паре с Александром, по добавлению шумов в эфир, чтобы не было возможности считывать мысли обладателя. – Возьми, нажмешь на кнопку, никто не сможет узнать, о чем ты думаешь. И в зале останутся только двое, чей мысленный отклик на мой зов можно будет услышать! Готовы? Идемте! Вы оба первые, желательно не вместе, и я за вами…
***
Гости собирались. До обозначенного события оставалось 15 минут, Глафира вошла в зал медленно и величественно, как только это можно было совершить в кроссовках, брюках и обычном оверсайз свитере.
– Дорофей! – заорала она мысленно на всю Вселенную.
Заинтересовал этот звук только двоих, как и ожидалось.
– Глафира? – отозвался Дорофей мысленно. – Что ты делаешь?
– Ты привел меня в эту организацию! – так же мысленно с вызовом отвечала Глафира. – Ты научил меня всему, что я умею. Я отдала этой стране всю свою жизнь! Ты предал меня! У меня ничего не осталось! У меня нет по твоей милости ни дома, ни семьи, и родина от меня отказалась! – честно истерила Глафира. – По твоей милости я отправляюсь на свалку истории! Кому я нужна теперь? Я ничего не умею, кроме как спасать тупиковых, которые не хотят жить! И я не хочу, чтобы ты жил и радовался жизни без меня! Ты пойдешь вместе со мной!
– Здесь дети! – простонал Дорофей.
– Меня не интересуют эти дети, потому что по твоей милости не может быть своих, не могу смотреть, как они все радуются, эти мамаши! И ты здесь, и ты не сможешь остановить меня, потому что я тебя презираю, и любовь твою немощную презираю, которая не может ничего изменить, и страну твою, которая отказывается от тех, кто ей служил. Насладись жизнью в последнюю минуту или покайся, что тебе ближе! У тебя минута.
– Последнее желание, можно?
Глафира опешила.
Дорофей подошел и поцеловал ее. Глафира не сопротивлялась.
– Не работает! Это ничего не меняет, – со всей тоской, на которую только была способна, сбросив мимолетное желание остаться, констатировала Глафира. – Поздно! Я так долго ждала этого, что желание перегорело! Хилая уловка! Слишком поздно! 40, 39...
– Что ты хочешь? Чего реально ты хочешь? – понимая, что это их последняя минута, взмолился Дорофей.
– Ты плохо знаешь женщин! Когда точка невозврата пройдена и уже закрыты все желания, не остается ничего, что из земного могло бы заставить изменить решение.
38, 37, 36, 35, 34 – мысленно считала Глафира, закрыв глаза и думая параллельно:
«Наконец-то это все закончится, и не надо будет больше спасать никого, встречусь с Богом, он мне простит мой последний поступок, потому что я спасла ровно столько людей, сколько в этом зале. Но эти-то будут убитыми, а я спасала суицидников…»
Держа за плечи Глафиру, Дорофей слушал ее мысли.
– Стой! Ты же убиваешь себя! Почему Он вдруг тебя простит?
– Значит, не простит! Всё равно уже! 33, 32, 31, 30…
– Стой, – вмешался голос второго, кто услышал ее вопль. – Так не бывает! Всегда есть возможность найти выход и повод, чтобы жить!
Глафира вырвалась из рук Дорофея и, обогнув его, нашла взглядом того, кто с ней говорил.
– Да кто бы говорил! – мысленно воскликнула она через мгновение сканирования. – Друг по несчастью! У тебя в руках у самого-то что? Я подойду! Давай договоримся, чтобы кто-то один? Чтобы французы не пострадали! Стой! Ты же… Тоже из Скорой! – выпучила глаза Глафира. – Я и не сообразила от шока. И ты будешь меня лечить? Давай, на счет 10. Я считаю. Устроим здесь фейерверк. И рванем вместе, полквартала снесем. Хотя французов, наверное, жалко…