Гильдия

Лицо Михаила Сергеевича залила лёгкая краска и он кинул выразительный взгляд на своего младшего брата, словно желая сказать: «Ну, вот, дожились! Что я тебе говорил?»

- Я не вполне понимаю, Ваше Высочество…. – начал было Нил, ещё не привыкший к изощрённым светским беседам при дворе.

- О разумеется! – воскликнула цесаревна, не давая ему закончить фразу, - Думается мне, что вы многое не понимаете, любезный Нил Сергеевич. Похоже, вам больше по душе вещи простые, незамысловатые и вы бежите от сложных отношений. А теперь с наслаждением отдаётесь настоящему, не удосужившись даже попрощаться с прошлым. Уважаемые дамы и господа! – вдруг громко объявила она, - Позвольте мне рекомендовать вам нашу гостью из Твери, племянницу достойнейшего предводителя тамошнего дворянства, э-э….милая, как вы сказали его имя?

По залу пробежал лёгкий шёпот. Удивлённые взгляды всего этого блистательного общества родовой чванливой аристократии устремились на невесть откуда взявшуюся здесь провинциалку из какой-то там Твери. Марина готова было провалиться сквозь паркет, а Нил так и застыл на месте, не зная, что и сказать. Такого он не ожидал. Этого поворота не было во всех тех «сценариях», что они отрабатывали раньше. Такой недружелюбный приём со стороны цесаревны застал его врасплох. Ему рассказывали, что у князя Путятина сложились весьма дружеские отношения с младшей сестрой Императора. Чего греха таить, он надеялся использовать её расположение для своего утверждения в Высшем обществе. А тут – такое!

Тем временем, Марина бросила на своего кавалера выразительный взгляд. В её душе зародились некоторые сомнения. Тонкая, чисто женская интуиция, тихонечко нашёптывала где-то в глубине её сознания: «Тут что-то не так. Скажи ему. Здесь кроется какая-то тайна! Вы чего-то не знаете!» Но что она могла ему рассказать? Что это неспроста и, что у неё странное предчувствие? Так это и без того было понятно. Но что не так?! Чего они не знают?

Сам Нил тоже терялся в догадках. Что могло послужить поводом к столь резкой перемене? Он тщательно порылся в памяти князя Путятина, но ничего там не обнаружил касательно цесаревны, кроме их достаточно поверхностного знакомства и вполне дружеских отношений. Однако, у него сложилось такое ощущение, что в ней существует некий провал. Что-то ему явно недосказали. Таких белых пятен в своей памяти князя Путятина он обнаружил уже несколько. Кто-то явно передал ему не весь «пакет данных». Но почему? Понять он не мог. Одно было точно – он отчётливо почувствовал исходившие от Великой княжны флюиды обиды и сильной неприязни. Чем же он мог так досадить цесаревне? Эх, знать бы!

Нужно было срочно выходить из щекотливого положения. Выручил, как всегда, Генрих Карлович:

- Имею честь представиться, Ваше Императорское Высочество, барон Рененнкампф, - отвесил он изящный поклон цесаревне, - Разрешите ли пригласить вас на следующий тур вальса?

- Барон Рененнкампф? – удивлённо переспросила княжна, оборачиваясь к нему, - Уж не родственник ли вы нашего всеми уважаемого Константина Карловича?

- Совершенно верно, Ваше Высочество – я имею счастье быть его братом. Вы меня, вероятно, плохо помните, я не так часто бываю при дворе, как Константин, поэтому и осмелился отрекомендоваться вам лично. Но, надеюсь, мой брат вполне компенсирует этот мой недостаток своей преданностью и усердием.

- О, да! Константин Карлович весьма уважаемый человек и я рада знакомству с его братом, - любезно проговорила Великая княжна, подавая толстяку свою руку, - А теперь – вальс! – задорно произнесла она, - Это мой любимый танец. Вы хороший танцор, барон?

Распорядитель объявил танец и оркестр заиграл популярную мелодию вальса. Проходя со своим пухленьким кавалером мимо фельдмаршала Михаила Николаевича, который со скучающим видом стоял чуть в стороне с бокалом шампанского в руках, цесаревна кинула на него едва заметный выразительный взгляд. Великий князь молча кивнул и поставил недопитый бокал на поднос проходившего мимо лакея.

- Милостивый государь, не соблаговолите ли уделить мне пару минут вашего времени для приватной беседы, - Нил обернулся, глядя на стоявшего перед ним немолодого, но высокого и статного человека с пышной бородой и в роскошном фельдмаршальском мундире, - Есть неотложные дела государственной важности.

- Государственной важности? – переспросил Нил, энергично роясь в памяти князя Путятина, чтобы понять с кем он имеет дело, - Что прямо здесь, на балу?

- Увы, сударь. Дела государевы не ведают времени, - проговорил фельдмаршал, - Думаю, что вон в той курительной комнате нам будет удобнее всего. Сами понимаете, эти темы не предназначены для лишних ушей.

- Простите великодушно, не припомню – с кем имею честь общаться? – Нил понял, что Путятин не был лично знаком с этим солидным господином.

- Председатель Государственного Совета, Великий князь Михаил Николаевич, к вашим услугам, - сдержанно представился собеседник, - А теперь не угодно ли пройти со мной?

- О, Ваше Высочество, простите. Не имел чести быть ранее вам представленным, - поклонился молодой человек, - Извольте. О чем пойдёт речь?

- Прошу за мной.

Они миновали танцзал, карточные столы и несколько комнат, очутившись, наконец, в самой дальней курительной, где почему-то никого не было. Комната была пуста.

- Прошу вас, присаживайтесь, - жестом указал на диван фельдмаршал, сам опускаясь в кресло напротив.

- Благодарю. Так чем обязан такому вниманию? – насторожился Нил, у него вдруг появилось нехорошее предчувствие.

- Есть не вполне лицеприятный разговор, милостивый государь, - проговорил Великий князь, как бы с сожалением, - К вам есть ряд вопросов, любезный Нил Сергеевич, на которые вам предстоит дать ответы.

- Что вы говорите? – воскликнул молодой человек с притворным изумлением и его недобрые предчувствия усилились, - Даже не понимаю о чём это вы. Что вас интересует, какие у вас ко мне вопросы?

- Вопросы к вам сейчас, в первую очередь, есть не у меня, а у них…

В ту же секунду с двух сторон, прямо из стены, в комнату шагнуло несколько человек весьма решительного вида, во главе с высоким черноволосым господином. Его Нил, вернее князь Путятин, сразу же узнал. С ним они были давно знакомы. Это был граф Воронцов, Статс-секретарь Секретного Департамента Собственной Е.И.В. Канцелярии.

Нил вскочил на ноги, но, прежде чем он успел что-либо сделать, граф Воронцов мгновенно выбросил вперёд руку и прокричал заклинание. Сейчас же из его ладони вырвалось яркое серебристое свечение, которое быстро окутало Нила мутным облачком, а потом вдруг приобрело отчётливое очертание светящейся серебряной сети. Эта сеть вдруг резко затянулась и Нил рухнул обратно на диван, точно беспомощный ребёнок, которого только что туго спеленали по рукам и ногам.

- Что за чёрт! Что вы творите! – закричал парень, дёргаясь и изо всех сил пытаясь освободиться.

- Успокойтесь, князь, и расслабьтесь. Это же магическая сеть. Она блокирует все импульсы вашей внутренней энергии. Нам нужно было, на всякий случай, обезопасить себя.

Затем он схватил, стоявший у стены стул и резко пододвинув его вплотную к дивану, уселся буквально в метре от Нила. Его люди встали вокруг.

- А теперь, любезный наш Нил Сергеевич, объявляю вам, что именем Государя нашего Императора, мы вынуждены вас задержать для дачи важных показаний. Нам нужно с вами о многом переговорить, - сказал он и голос его прозвучал угрожающе, - Как же мы давно искали этой встречи с вами! И начнём мы, не теряя времени даром, прямо сейчас. Советую вам быть с нами предельно откровенным. Не скрою, от этого разговора может зависеть ваша жизнь.

*********************************

Глава 30

Следователь Вячеслав Потапов очнулся в какой-то пустоте. Кругом царили полумрак и тишина. Он поймал себя на мысли, что испытывает очень странные ощущения какого-то небытия. Он словно парил в невесомости, ещё ничего не чувствуя, но уже начиная что-то осознавать. Быстро поведя одними глазами из стороны в сторону, он понял, что находится в довольно просторной комнате, расположенной почти наверняка в каком-то подвале или может быть в цокольном этаже здания, судя по всему, довольно старой постройки. По углам горели свечи, скупо освещая полутёмное пространство вокруг себя. Всё это выглядело очень необычно. Он хотел пошевелиться, но не смог. Чёрт, что это с ним?