Абхазский миротворец

– Ну да, десант высаживать, – сказала Света. – Хотя… А почему они не могли поступить, как в девяносто втором? Перевезти десант хоть на чем угодно – вплоть до тазов для стирки.

– С девяносто второго много воды утекло. Теперь абхазы готовы к обороне. Тазы они перетопят. И пароходики гражданские перетопят. Подплывут на катере и шарахнут из гранатомета или пулемета крупнокалиберного пониже ватерлинии. А вот с эсминцем такие фокусы не пройдут. Ничего с ним абхазы сделать не смогут – нет у них ничего подходящего просто. А сами корабли, кстати, с моря смогут очень серьезную поддержку десанту оказать бортовым оружием.

– Да, а ведь правда плохо дело, – тихо сказал Скат. – Похоже, грузины действительно воевать собрались.

– Именно, – кивнул генерал. – И последнее. Наши аналитики прикинули, чего еще можно ожидать от грузин в ходе подготовки к вторжению. Пришли к выводу, что желательна какая-нибудь крупномасштабная диверсия на реке Псоу.

– Это та река, по которой граница между Абхазией и Россией проходит? – спросил Левша.

– Да. Диверсия нужна, чтобы хоть на первое время исключить поддержку абхазов российскими сухопутными войсками. Наиболее вероятен опять-таки подрыв моста – его быстро не восстановить. Но это, разумеется, стоит делать уже непосредственно перед нападением на абхазов. Так вот, мы решили попытаться сыграть на опережение. Прочесали ближайшие окрестности реки – и что бы вы думали? В одном из сел нашли взрывчатку – почти шестьдесят килограммов тротила. Причем на российской стороне!

– Задержали кого-нибудь? – спросила Света, чуть подавшись вперед, словно охотничья собака, почуявшая дичь.

– Задержать-то задержали, – ответил генерал. – Но толку от этого мало. Паспорт у владельца дома российский, мешок, в котором взрывчатку нашли, лежал в сарае, среди мешков с комбикормом. По словам хозяина дома, этот комбикорм он купил совсем недавно, ни о какой взрывчатке не знал. С этим мужиком сейчас работают – но больших надежд на это я не возлагаю. Его или использовали втемную – и тогда мы не узнаем от него ничего. Или, в лучшем случае, он рядовой исполнитель – тогда мы от него узнаем мало. Какой дурак будет пешек в секретные планы посвящать?

– Но взрывчатку-то нашли, – пожал плечами Левша.

– Нашли. Но дело-то не только в ней. Это еще один аргумент в пользу того, что грузины действительно готовят атаку на Абхазию. А сама взрывчатка… Не факт, что мы нашли всю. Запросто может оказаться, что есть резерв, спрятанный в другом месте. А даже если и нет – долго ли создать? Даже из Грузии везти не надо, можно у нас же и купить.

С этим спорить никто не стал. Все знали, что при наличии денег и минимального опыта оружия или взрывчатки в России можно купить сколько угодно.

– И последнее. Мы задействовали разведку на полную катушку. Так вот, прямые разведданные тоже подтверждают, что готовится нападение.

Генерал сделал паузу. Но на этот раз никто никаких вопросов не задавал – и так все было предельно понятно.

– В общем, то, что готовится война, ясно, – сказал Коробов. – И эта война совершенно не в интересах России. Позавчера было секретное совещание на самом верху. Решение однозначное – мы обязаны сделать все, чтобы не допустить войны. Даже если абхазы сумеют дать грузинам отпор, то это все равно будет значить появление у России под боком новой горячей точки. А ведь, возможно, абхазы не справятся сами. Их все-таки значительно меньше и вооружены они хуже. Если они проиграют войну, то это уже прямо задевает стратегические интересы России. Нужно объяснять, какие именно?

Скат покачал головой. Никто из группы тоже голоса не подал. В самом деле – что тут объяснять. И так ясно. Действительно, защищать Абхазию Россия должна не только из высокоморальных, но и из насквозь прагматических соображений. После того как Россия в одночасье лишилась Одессы и Крыма, из крупных портов на Черном море у нее остались только Новороссийск да Туапсе. Если учесть, что побережье Большого Сочи непосредственно примыкает к Абхазии, отделенное от нее тоненькой ниточкой Псоу, то становится ясно, что, в случае подавления грузинами непризнанной республики, у русских военных моряков с Черноморского флота могут появиться большие проблемы. Еще более серьезные проблемы могут возникнуть во внешней торговле России со странами средиземноморской Европы – эта торговля идет через Босфор и Дарданеллы, через Черное море. Для россиян станут закрыты великолепные абхазские курорты: Пицунда, Сухуми, Гагра, Гудаута, Гантиади. А ведь есть еще целый пласт проблем, связанных с сочинской олимпиадой четырнадцатого года. И проблема международного престижа страны – великая держава просто не может допустить безобразия, подобного силовому захвату Абхазии, непосредственно у своих границ. Есть еще куча соображений помельче, вплоть до того, что мандарины подорожают, а они вкусные. И, наконец, самое главное: российские вооруженные силы просто обязаны оставаться если не в самой Абхазии, то, по крайней мере, рядом с ней, должны контролировать ситуацию вокруг непризнанной республики. Иначе там через пару лет, а то и поскорее неминуемо появятся войска НАТО, в которое что есть сил рвется Грузия. Оно нам нужно?

– Между прочим, – добавил генерал, – есть очень серьезные подозрения, что Грузия не сама все это придумала. Или, скажем так, не совсем сама. Очень возможно, что ее к такому решению подтолкнули наши заокеанские «друзья».

– Мне это тоже приходило в голову, – сказал Скат.

– Правильно приходило.

– А это только подозрения или есть какие-то конкретные данные? – спросила Света.

– Вроде бы и данные есть, но какие именно, даже я не знаю. Их вроде бы по линии ГРУ нарыли. С нами пока не делились.

«Логично, – подумал Андрей. – Грузия последнее время пляшет под американскую дудку. А война с Абхазией скорее в интересах США, чем самой Грузии. То-то они и эсминцы купили – не от янкесов ли денежки-то?»

В самом деле, как бы рьяно американцы ни уверяли нас в своей благожелательности и дружелюбии, но их интересы конкретно на Кавказе и около него противоречат российским интересам. Так уж получилось… Поэтому очевидно, что янкесы никогда не упустят случая сделать нам в этом регионе какую-нибудь гадость. Отсюда с железной логикой следует, что отношение к наиболее антирусски настроенным тбилисским политикам в Вашингтоне нежное и трепетное.

– Так что, – продолжил генерал, – шанс столкнуться с американцами у вас там тоже будет. Разумеется, с законспирированными – но, тем не менее.

– Ну, с ситуацией все окончательно ясно, – сказала Света. – А в чем именно наше задание состоит?

– Не допустить возможности начала масштабных боевых действий.

– Легко сказать – не допустить! А как именно?

– Сорвав подготовку, которую ведут грузины. Если эта подготовка провалится, то начать войну Грузия не решится. А уж как именно вы ее будете срывать – это сами думайте. Это и есть ваша работа. Все необходимые разведданные вы будете регулярно получать, что-то узнаете сами, на месте. Исходя из всей этой информации спланируете свои действия.

– Владимир Сергеевич, а не слишком ли это круто для моей группы? – спросил Скат. – Нет, не подумайте, что я снова пытаюсь отказаться. Но, может, стоит больше сил использовать?

– А кто тебе сказал, что ставка делается только на вас? Есть и другие.

Напрашивающегося вопроса: «Кто именно?» – Скат, разумеется, не задал. Все равно генерал не скажет. Здесь работает старый принцип – каждый знает ровно столько, сколько ему необходимо.

– Но на вас я возлагаю очень большие надежды, – продолжил Коробов. – Так… Что еще нужно сказать? Насчет деталей подготовки, которую грузины ведут, вам уже многое известно. Подробности по взрывам на дорогах, по найденной взрывчатке, всю прочую информацию, которую нам раздобыть удалось, вы сегодня получите – у меня для вас три полные папки лежат. А уж там, в Абхазии, сориентируетесь, как все это использовать.

– Под каким прикрытием работать будем? – спросила Света.