Князь Немертвый

— Исключено.

— Тогда я отправлюсь в подвал на корм вампирам, — уверенно заявила я, постелив салфетку на колени.

— Зачем она тебе?

— Я не могу все время находиться в обществе мужчин! Это невыносимо. К тому же у меня накопилось множество вопросов насчет взросления моего организма.

— Можешь задать мне свои вопросы, — небрежно махнул рукой князь. — Я прожил сотни лет и прекрасно осведомлен в анатомии.

Я сделала глоток вишневого компота и, промокнув губы салфеткой, спокойно уточнила:

— Насчет женского организма. О нем вы тоже прекрасно осведомлены?

Если бы у вампиров билось сердце, то щеки князя в этот момент непременно бы покраснели, — так смущенно он выглядел. Однако, как он сам мне сказал, сердце вампира мертво, как и все его тело.

Смущение мгновенно сошло с лица князя, уступив место раздражению. Пробормотав какую-то тарабарщину и немного посопев, князь сказал сквозь сжатые зубы:

— Ладно, будет тебе гувернантка.

— Человек. Это непременное условие.

Смерив меня леденящим кровь взглядом, князь одним махом осушил бокал с кровью и, облизнувшись, исправился:

— Будет тебе гувернантка-человек.

Глеб Немертвый сдержал свое слово, и уже через несколько дней на пороге нашего дома стояла моя гувернантка — худенькая темноволосая женщина лет тридцати с добрыми каштановыми глазами и робкой улыбкой.

— Елизавета Родионова, — представилась она, склонив передо мной голову. — Можете звать меня Лиззи.

— А я Софья! — весело произнесла я, радуясь гувернантке.

— Софья Андреевна. Не забывайте о своем положении, — осадила меня Лиззи.

Я была так счастлива, что даже не стала пререкаться. Мне так хотелось поговорить с ней один на один в моей спальне, задать множество мучавших меня вопросов.

Увы, особо поговорить мы с Лиззи не успели. С наступлением сумерек князь постучался в дверь моей спальни и с довольным видом напомнил, что мне нужно приступать к своим обязанностям.

Поняв, что я покидаю дом, Лиззи принялась помогать мне с одеждой. Как же приятны были ее нежные женские прикосновения, которые напоминали мне материнские!

Невольно вспомнив свою мать, которая была со мной чаще строга, чем ласкова, я немного прослезилась. Я не тужила, что рассталась с ней даже в таких странных и немного пугающих обстоятельствах, однако все же немного скучала. Бередил мою душу еще и тот факт, что мы с ней даже не попрощались.

Рассказав об этом Лиззи, я получила в ответ одобряющую улыбку и мудрые слова:

— Связь матери и ее дитя невообразимо крепка. Это нормально, что ты по ней скучаешь. Возможно, вам надо увидеть друг друга?

Впервые с того момента, как мы с матерью расстались, я задумалась о ее дальнейшей судьбе и пообещала себе, что непременно спрошу о ней у князя, но чуть позже. И, возможно, даже спрошу разрешения повидаться с ней.

Сегодня в коридорах управления было оживлённее, чем в мой первый визит. К моему удивлению, здесь работало много женщин, и, похоже, мужчин это вполне устраивало.

В приемной нам улыбнулись две девушки и вежливо поздоровались.

— У вас работают женщины, — заметила я с легким восторгом.

— Да, и очень усердно, — кивнул князь. — Даже усерднее некоторых мужчин. Не понимаю, почему люди еще не привлекают женщин к работе в ведомствах.

— Потому что, по мнению мужчин, женщины должны заниматься домашними делами и растить детей, — пояснила я, поморщившись. Подобное суждение я не поддерживала, хоть мать с малых лет вбивала мне в голову, что женщина создана лишь для того, чтобы рожать мужу детей.

— Это устарелое патриархальное мнение. — Князь расписался в нескольких документах, которые протянули ему девушки и, махнув мне и Данияру рукой, двинулся дальше. — Я уже начал отходить от подобных суждений примерно в средних веках, но человеческие мужчины все еще никак не желают наделить своих женщин правами, а зря. Лично я за частичное равноправие полов.

— Частичное? — переспросила я, стараясь поспевать за князем и идти с ним вровень. — Что это значит?

Князь остановился, и я ударилась лбом о его грудь.

— Ой, простите, — пробормотала я, подняв голову.

Его ониксовый взгляд встретился с моим, пригвоздив меня к полу своим магнетизмом.

— Это значит, что полного равноправия никогда не будет, так как природа создала женщин слабее, чем мужчин. По силе последние их значительно превосходят, как и вампиры превосходят людей. — Бархатный и низкий голос князя прохладным и густым туманом стелился и обволакивал меня.

— Но люди могут убить вампира, — выдохнула я, не отводя от стоящего передо мной мужчины взгляда.

— Как и женщины могут убить мужчин. — На его бледных губах появилась дьявольская улыбка.

Стремительно развернувшись, князь продолжил свой путь по коридору. Я же осталась стоять на месте, слушая, как быстро колотится мое сердце.

Что со мной происходит? Я его так боюсь или…

— Чего застыла? Поспеши!

Очнувшись от размышлений, я догнала князя и Данияра, которые уже стояли перед открытой дверью.

— Милости прошу в мой кабинет. — Князь галантно пропустил меня вперед, в мрачную комнату с темной мебелью и готическими канделябрами. — Это твое рабочее место, — он кивнул на небольшой стол, который был расположен ближе к двери.

Сам князь прошел вглубь кабинета и опустился в кресло с высокой спинкой, стоящее за массивным письменным столом.

Я провела пальцем по столешнице своего рабочего места, медленно обошла его и села на скромный, но удобный стул. Передо мной лежал чистый лист бумаги и карандаш.

— Итак, твои обязанности. — Князь махнул рукой Данияру, давая понять, что тот может быть свободным. — Записывай.

Поклонившись, Данияр вышел из кабинета и закрыл за собой дверь.

Я положила муфту на край стола и, расстегнув пару верхних пуговиц пальто, взяла карандаш. В помещении было прохладно, поэтому я не рискнула снять верхнюю одежду.

— Во-первых, являться в главное управление по любому зову и передавать мне все, что тебе там скажут. Во-вторых, каждую неделю отчитываться городничему о нашей деятельности. В-третьих, …

— Помедленнее нельзя? — раздражённо воскликнула я. — Вы, может быть, и умеете невероятно быстро писать, но у меня такого навыка нет.

— У меня тоже его нет, — с легкой ноткой грусти заметил князь.

Я подняла голову и взглянула на него с интересом.

— А какой навык у вас есть, кроме того, что вы очень много знаете?

— Ну, я намного сильнее и быстрее любого смертного, имею богатый жизненный опыт, — принялся перечислять князь.

— А летать умеете? — поинтересовалась я.

— Летать? — Его темные брови взлетели вверх. — Нет, конечно.

— А превращаться в животных?

— Я тебе оборотень что ли? — рыкнул князь.

— А что, оборотни тоже существуют? — удивилась я, отложив в сторону карандаш и полностью сосредоточив свое внимание на князе.

— Существуют. Они живут стаями, но небольшими. У них нет такой развитой… — князь задумался над подходящим словом, — диаспоры, если так можно выразиться. Они сами по себе и не связаны людскими законами.

— А почему? Вели себя лучше? — усмехнулась я.

Князь мотнул головой.

— Просто их было в разы меньше. И никто не принимал их всерьез. Обычные шавки, которые только и могут, что брехать.

По тому, как пренебрежительно отзывался об оборотнях князь, я сделала вывод, что он их недолюбливает. Мне хотелось узнать причину этого, но в запасе было еще несколько вопросов, которые интересовали меня больше. И, пока князь без раздражения отвечал на мои вопросы, я не стала затягивать со следующим:

— Так что насчет навыков?

— А разве я тебе их не назвал?

— Такие навыки есть у всех вампиров — я видела, как быстро передвигается Данияр. Меня интересует, есть ли у вампиров навыки, присущие только определенным из них. Например, как талант писать стихи или петь?

Князь задумчиво потеребил черную ленту, которой были перевязаны его волосы.