Страница 51 из 55
Хотя дальнейшая речь Семёна только расширила список моих вопросов:
— Угу... Ещё зимой, первее всех. Пока остальные за танк на СХИ пиздились... Думали, что он на ходу и стрелять может... Ебанашки... И ещё они там в музее несколько снарядов нашли, в запасниках. Но холостые. Те, которыми палили на горе раньше. Зато заряжать и стрелять с ними научились.
— А у Росгвардии к ней боевые были? В учебке... Это в той, что возле памятника воинам-водителям?
— Ага... Елшанские тот район держат. Оружейку там давно вскрыли, но учебные пушки разобранные были. Как их собрать — никто так и недотумкал. Взорвали пару снарядов в костре для прикола, да и забили на них. Но тут... — Семён снова посмотрел на меня со смесью уважения и страха. — Тут вы дачников порвали... И затонские, наконец-то, смогли побазарить с елшанскими раз на раз. Ведь на горе, на монументе, пушка-то целая стояла. Не охолощенная, как везде. И вот вчера с утра затонские тачки к ним пригнали. Те, что вы вчера же и нашатнули... А уехал Затон к себе на утёс с несколькими ящиками боевых снарядов...
— Так, стопэ... Давайте по порядку. — Я снова перебил торопливый рассказ и опять обратился к Егору. — Я правильно понимаю, что речь идёт о Д-44, которая стояла на монументе «Журавли» в Парке Победы на Соколовой горе? Из которой лет пять стреляли каждый полдень, пока, якобы, в конец не задолбали окружающих жителей, а на самом деле просто кончилось бабло на холостые выстрелы?
Кадет кивнул:
— Это единственное рабочее орудие из тех, что по всему городу стоят как памятники. Зенитка на Улешах, например, охолощенная. Как и Т-34 на СХИ. На улице Танкистов. Да и там же в Парке Победы на горе тоже куча машин боевых стояло. Но они все — просто экспонаты. Не на ходу и охолощенные. Кроме этой пушки. Её оставили как есть, видимо. Не заморочились обезвреживанием.
— И теперь, получается, у пацанов, которые живут в Затоне, на берегу... — Я медленно продолжил складывать кусочки пацанского ребуса. — Ну, те, которые её к себе умыкнули... Получается у них теперь рабочая дивизионная артиллерия вместе с боеприпасами?
— Вот со вчера, получается, да... — Согласно кивнул Семён, вытерев сплющенный нос. — Можно уже руки опустить? А то затекают.
— Погоди минутку... — Я пока не спешил убирать с них прицел и продолжилделать вид,чтоещё не до конца понимаю всю историю. — И теперь... Теперь они зачем-то хотят обстрелять из неё... Какой-то остров? Чёз а остров?
— Да не какой-то, а ваш, походу... Не знаю, я сам не видел, мы к реке не суёмся. — Ленинский «боксёр» недовольно поморщился. — Я ж говорю, затонские со своего утёса запалили, что кадеты куда-то в Тёмные Воды повадились плавать. Сами-то они туда не суются. Им не на чем, кроме плотов каких-нибудь... Да и бабы эти... Как их... амазонки? Патрули эти бабские и, короче, гоняют там всех.
— «Тёмные воды» — это... — Егор попытался внести ясность, но я остановил его жестом руки.
— Знаю... Архипелаг рядом с новым мостом. — И, наклонившись к кадету, добавил потише. — Там где Настя свою плантацию развела.
Егор молча кивнул в ответ.
Семён сделал попытку прислушаться, но неудачно. И снова продолжил:
— Ну и вот, короч, затонские хотят подождать, когда вы опять там все скучкуетесь. И с утёса вас всех накрыть фугасами. Чтоб потом на плотах перебраться спокойно и позырить, чё вы туда ваще повадились. Ходят слухи, что у вас там склад хавки и оружия. На тот случай, если вдруг жоры по всему городу расползутся, то вы все на острова переедете, где их нет. — Кажется, пацан пытался определить по нашей реакции — правда это или нет. — А ваще они оттуда могут и базу вашу раздолбать, наверняка. С горы и вы и энгельсский берег у них как на ладони. Рано или поздно начнут попадать. Или мост разъебут, просто так, назло.
— Когда следующая поставка от Насти? — Я снова чуть слышно шепнул Егору, не сводя взгляда с ленинских пацанов.
— Завтра... Салат, горох и ещё редиска должны уже поспеть.
— Возвращайтесь с Белым в больницу и пока что отменяйте рейс. Амазонкам мы сейчас отсюда телеграфируем, чтобы патрули пока в кучу не сбивали и Настю оттуда вывезли предупредили.
— Думаешь, им можно верить? — Егор с сомнением осматривал гостей. — Сёмыч мне тогда, конечно, помог... Но... Из школы он свинтил не для того, чтобы к своим домой попасть. Родителей он ненавидел. Как ты и говорил — погуляли они зимой...
— Это я ещё обдумаю. В любом случае, игнорировать такие новости нельзя. Давай, не медли. И как приедете — загрузите горючку в яхту и будьте на связи. Я телеграфирую отсюда, когда что-то решу.
Приглядевшись к нашим гостям, я отметил, что они не особо горят желанием расслышать то, о чём мы тут шепчемся. И действительно никуда не торопятся. Возвращаться в свои края им, походу, действительно некуда.
— Можете на карте показать, где именно пушка стоит?
Семён пожал плечами:
— Сами не видели. Да и утёс за Затоном большой — в любом месте удобно будет. Могу только сказать, что просто так к ним не подлезешь. Обложились по полной там у себя. К ним даже центровые не совались. Себе дороже на эту высоту лезть мимо баррикад и ям волчьих.
Прежде чем кадеты отправились назад к оставленным машинам, из зарослей послышался приглушённое рычание. И за деревьями показались чёрно-белые хитоны разведчиков. Окружив раненого одноклубника и Алину, они быстро выстроились в боевой порядок, выставив вперёд копья и арбалеты.
— Вы поздновато... — Я привлёк внимание Лейта, возглавлявшего отряд разведчиков. — Не пускайте собаку к трупам.
Но Шунка и так не горела желанием подходить к мясному развалу, устроившись рядом с девочкой, занимавшейся перевязкой пострадавшего «копейца». Тихонько заскулив, она лизнула раненого в подбородок и сунула ему голову под уцелевшую руку.
— Эти?! — Лейт указал копьём в попятившихся ленинских пацанов. — Где Рысь?!
— Нет. Эти. — Я указал на кучу мёртвых жор. — Стрелять научились, твари. Рысёнка расстреляли.
— Их надо спалить побыстрее. — Встрял в разговор Семён. — Мы с такими уже месяц то и дело сталкиваемся. Если не сжечь, то за пару дней вокруг трупа грибы прорастают. И на третий день пыль начинают выбрасывать. От которой новые растут. А если вдохнуть хоть чуть — всё, пиздец. Лёгкие выхаркаешь и сдохнешь за день. Задохнёшься просто.
— Да... слышали мы такие истории. Да и сами видели кое-что... Вот вам и шанс стать сейчас полезными. — Я обратился обратно к командиру разведчиков. — Лейт, организуй тут костерок побольше. Эти пусть дрова помогут собрать, но пока держите их на прицеле. Потом приведите в лагерь, ещё потолкуем. Я пока туда — помогу раненого доставить.
— Рысь сказал, что задержит этих... — Когда мы с Моржом подняли раненого на щите, тот принялся слабо оправдываться. — И чтобы я бежал всех предупредить... Но меня тоже зацепили, еле уполз сюда
— Да тихо-тихо, отдыхай боец, никто тебя не винит...
— И что теперь делать будем с этой пушкой? Они же и нам не дадут мимо проплыть, если острова захватят, я правильно поняла? — Алина поспешала рядом с нами, оттирая кровь с рук обрывками бинтов. — Она вообще большая там была, эта пушка? Ты её видел раньше?
— Конечно, видел. 85-мм калибр. Бьёт на пятнадцать километров. Хотя, конечно, чтобы так далеко попадать, одного умения заряжать и стрелять, мягко говоря, мало. Но у них задача куда проще. Бить будут прямой наводкой, без карт и таблиц. Десять раз промахнутся, один раз попадут — даже не в цель, а просто рядом — и нам хватит. — Перехватившись поудобней, я уже жалел, что не взял с собой третьего носильщика. — Штурмовать их будет сложно. Но другого варианта я пока не вижу...