Страница 4 из 49
К стрёкоту наших «Барсуков» быстро присоединились залпы из остального оружия в руках отступающих. И пули начали отсчитывать свою мрачную жатву в нескольких метрах от жужжащего задней передачей капота — под стоны раненых и мелодичный звон гильз:
— СТАК-ТАК-ТАК-ТАК-ТАК-ТАК-ТАК! — Металлический лязг заглушённых пулемётов немного напоминал старинные швейные машинки.
— Помог… Плух! — Расколотый череп ближайшей твари выпустил наружу длинный язык и ещё что-то извивающееся.
— Сыно… Шлуф! Шлуф-шлуф! — Вырвав пару кило гнилого мяса из раздутого живота бледного существа, очередь уложила ещё и пару существ позади раздувшегося толстяка.
— Чвак! — Поймав пулю в шею, один из крабов лишь пошатнулся. И резко прыгнув вперёд, харкнул на капот целым фонтаном вонючей слизи.
— А, ч-чёрт! — Парень, лежащий на капоте в обнимку с зеркалом заднего вида, затравленно оглянулся на пятно едкой дряни, попавшее ему на штанину. — Держите, пацаны!!!
Над кабиной к нему тут же протянулось несколько рук. И когда они его цепко ухватились за воротник тёплого бушлата, пацан немедленно принялся стягивать с себя ватные штаны. Ночной холод пугал его явно гораздо меньше, чем сизый дымок, поднимающийся с ткани, перемазанной едкой блевотиной.
— Твою мать!!! — Даже невозмутимый водитель Гриша вдруг взорвался благим матом, когда обнаружил, что не видит пути к отступлению. Все зеркала загородили паникующие подростки. А заднее окно кабины плотно закрыли животы тех, кто помогал удержаться забрызганному кислотой бесштанному пареньку. — От окна! От окна отошли!!!
— ДУФС!!! — Я едва удержался на ногах, когда разогнавшаяся задним ходом машина всё-таки врезалась кормой в одну из бетонных лавок, установленных по бокам узкой аллеи. И цепляющиеся за борта подростки посыпались с неё, словно перезревшие фрукты с дерева.
— Разворот! — Визг лохматой пулемётчицы оглушил меня куда сильнее, чем наши очереди. — Разворо… Ты куда???!!!
— Мне можно…
Я не был уверен, что девчонка услышала мой ответ в поднявшейся кутерьме. Послетавшие на землю после удара подростки вопили на все голоса, заскрежетал зацепившийся за скамью бампер и взревел двигатель, раскручивающий буксующие по слякоти колёса в обратную сторону. А крабы, перелезающие через спиленных очередями сородичей, зашипели свои злобные просьбы о помощи с удвоенной силой.
Но все точно увидели, как я отстегнул пулемёт со стойки и, перемахнув через кабину на капот, обрушился ногами вперёд прямо на подползающую тварь. И, втоптав плешивую голову в грязь, открыл огонь по остальным почти вплотную — широким свинцовым веером.
В свете фар буксующей машины я наверняка выглядел так, что об этой картине жители Камчатки будут рассказывать годами. Главное, чтобы при этом никто не упоминал, как я на самом деле себя чувствовал, когда горячая волна смрада ударила в нос вместе с очередной порцией пороховых газов.
Разлетаясь на куски от встречи с крупным калибром, гнилые тела крабов мгновенно забрызгали меня с головы до ног. И открытые участки кожи сразу начало жечь так, будто внутри этих тварей текла не гнилая кровь, а кипяток.
И хотя наползавшие к машине крабы по-прежнему игнорировали моё присутствие, набегающая из темноты толпа уже скоро перекрыла мне вид с обеих сторон. И только впереди я видел, как всё новые уродцы продолжают упрямо лезть через вал из тел дохлых сородичей. А сзади…
— Рик! — Шнайдер была единственной из тех, кто мог обратиться ко мне по имени. — Прыгай!!!
Не дожидаясь повторного приглашения я отбросил опустевший пулемёт в наползающих тварей. И, не разлепляя залитых едкой дрянью глаз, бросил тело в направлении крика. Но вытянутые руки лишь скользнули по откинутому борту ревущего пикапа…
— Держись!!! — Сразу несколько маленьких ладошек вцепились в скользкий рукав куртки. И, потеряв опору, я заскользил по развороченному колёсами газону следом за развернувшейся машиной…
— Тащи-и-и-е-а-а-а!!! — Всё новые и новые цепкие руки хватали меня за мокрые рукава и воротник. Не в силах затащить меня на ходу в кузов, юные защитники Камчатки, тем не менее, рычали на все голоса, изо всех сил стараясь не упустить мою тушу под ноги бегущих за нами крабов. В то время как водитель быстро переключал скорости, набирая темп движения в обратную сторону — назад к местному лазарету. Который, похоже, теперь становился последним очагом сопротивления этой детской твердыни…
— Огонь!!! — Знакомый бодрый басок командира «Стрелки» тут же пропал за грохотом разноголосых выстрелов. И в спину мне тут же ударила новая волна ошмётков и обжигающей едкой дряни.
— Всё, пустой! — Канонада быстро превратилась в единичные выстрелы.
— Тоже!
— Ничё… Тащи-тащи! — Ещё пара секунд напряжённых кряхтений — я вот я уже лежал, зажатый между остальными пассажирами тесного кузова. — Отстали…
— Питоны твари паршивые!!! — Пока я пытался протереть глаза, кто-то принялся изо всех сил возмущаться. — Чё мы им сделали-то⁈
— Фашисты сраные!!! — Нестройный подростковый хор охотно подхватил гневные выкрики.
— Капец уродам!!!
— Да как бы нам не капец! Видел, чё с Васьки лезет⁈
— Ага… Я таких вообще ни разу не видел…
— Шнай, а у вас чё было⁈
— А в Кронверке⁈
— Да фиг знает… — Все остальные сразу прислушались к ответу девчонки, и общий гвалт быстро стих. — Вроде только с дронов бомбили. А к нам вон — беженцы приплыли…
— Беженцы? — К этому времени я, наконец-то смог разлепить глаза. И тут же встретил множество озадаченных взглядов. — Он, что ли, беженец?
— Мужик, а ты откуда?
— На питона, вроде не похож…
— Долгая история, ребят. — Я попытался принять сидячее положение, но машина снова резко затормозила — снова оказались у входа в медицинские казармы, где уже наготове стояли с носилками несколько девчонок с белыми повязками, смуглая Лара и все мои юные приятели, кроме Майки и Баджера.
— Питонша!!! — Всё внимание приехавших с нами ребят тут же устремилось на Беллу. — Тварь вонючая!!! Башку оторву!!!
Заметив такую реакцию, морячка растерянно шагнула назад. Но перед ней немедленно стеной выросли Рикардо и Хард. Встав плечом к плечу, пацаны сжали челюсти и кулаки…
— Стоять!!! — Яростно сверкнув глазами, Лара с разбега отпихнула от них самого прыткого ненавистника, спрыгнувшего с машины первым. — Хватай носилки! А то сама тебе щас всё поотрываю!!! И тебе!!! — Ещё один взъерошенный паренёк, надвигающийся на Беллу с другой стороны, тут же словил от медички звонкий подзатыльник. — Нашли время!!!
— А чё они… — Растеряно потирая затылок, паренёк, тем не менее, машинально схватил всученные носилки.
— Ничё! Грузи и за мной! — Протиснувшись сквозь толпу к машине, девчонка-медик быстро осмотрела тех, кто оставался внутри и лишь шипел, сжав зубы от боли. И строгий взгляд в итоге остановился на мне. — На тебя икрой не блевали?
— Икрой ещё нет… — Я вытер с лица остатки едкой дряни и сбросил с рукава крабьи ошмётки. — Это ведь хорошие новости?
— Тогда жить будешь! — Лара кивнула и тут же принялась подгонять остальных носильщиков. — Давай-давай-давай! Живее! Всех вниз, там Сашка покажет куда класть! — Остановившись на миг, она ещё раз быстро оглядела засуетившихся подростков. — А где Причал? Вы их не вывезли⁈
— Да они вроде по стене… — Парень, оставшийся без штанов, кивнул в сторону защитных сооружений на юге крепости. И на секунду сам замер с открытым ртом, разглядывая тени над длинными мостками, соединяющими пробел между двумя строениями. — Сваливали…
— Да куда ж они так лезут-то… — Даже боевитая Лара вдруг устало поникла, посмотрев в ту же сторону. И все остальные подростки тоже один за другим начали останавливаться, оборачиваясь на юг. Кроме усталости и страха, в их глазах теперь проглядывало самое настоящее отчаяние.
Слабое зарево от закатившегося Солнца едва-едва позволяло разглядеть детали движения на стене. Но даже то, что можно было заметить на фоне слабо подсвеченных туч, ясно говорило только одно — отступающих с той стороны можно уже не ждать. Ковыляющие по стене силуэты всё ещё были похожи на человеческие. Но уже ни один не напоминал бегущих прочь подростков. Лишь кривые плечи, покрытые пузырящимися наростами и плешивые головы, неестественно склонённые на бок — вот такие существа сейчас шагали по мосткам к покатому спуску в парковую зону крепости-музея. И дальше между ними и входом в лазарет оставалась лишь сотня метров пожухлого газона, да пара десятков напуганных и продрогших несовершеннолетних защитников.